Маша Царева - Блондинка и брюнетка в поисках приключений
– Сама подумай, такой шанс предоставляется только один раз в жизни!
Ноль реакции. Мира с преувеличенным вниманием принялась изучать собственные ногти. Не прерывая страстного монолога, я успела отметить, что ей не повредил бы профессиональный маникюр. У Миры фобия: однажды во время маникюра ей обрезали палец, и с тех пор она считает, что в салонах красоты нечего ловить, кроме гепатита С. «Ты что, не понимаешь? Они же обрабатывают этими инструментами сотни людей в день, – округлив глаза, говорила она, – и не всегда у них бывает время как следует все продезинфицировать».
– Мы всего в четырех часах езды от Эдинбурга, визу делать не надо, билет стоит пятьдесят фунтов, и такие деньги у нас есть!
Мира достала из сумочки пилку и начала подпиливать ноготь большого пальца. Я поморщилась: пыль от спиленного ногтя оставила на ее черных брюках белесое пятно. Опрятная старушка, сидевшая с чашечкой кофе за соседним столиком, неодобрительно покосилась в нашу сторону.
– Может быть, нам повезет, мы пообщается с настоящим привидением, расскажем о своих впечатлениях Стивену Спилбергу, и он снимет о нас кино.
По красноречивому взгляду, который бросила на меня Мира, я поняла, что в потусторонние миры она верит не больше, чем в то, что Стивен Спилберг может при случае заинтересоваться такими особами, как мы.
Я беспомощно развела руками. В запасе остался только один аргумент.
Зато какой!
– Я читала, что в Шотландии очень красивые мужчины.
Мирина пилочка перестала елозить по ногтю. Я поняла, что попала в цель.
– Высокие голубоглазые блондины. Тебе нравится Эван Мак-Грегор?
– Ты знаешь, что о шотландцах складывают анекдоты, – наконец спросила она, – по причине их невероятной жадности?
– Глупости, – горячо воскликнула я, – о Чапаеве тоже полно дурацких анекдотов. А ведь хороший был мужик.
– Неужели тебе действительно так хочется туда поехать?
В немой мольбе я сложила руки на груди.
– Что ж… Мы же с тобой партнеры по прожиганию жизни, значит, обе имеем право голоса. Но предупреждаю: долго я в глуши оставаться не намерена!
– А кто говорит про долгий срок? Вот только познакомимся с привидением… то есть с приличным мужиком, и сразу обратно! – В тот момент я была готова согласиться на что угодно, лишь бы добиться своего.
МИРАМы с Настей обе довольно легки на подъем. Мы не видим никаких сложностей (кроме материальных, конечно) в том, чтобы сорваться, сесть в самолет и унестись куда глаза глядят, хоть на край света. Так уже через шесть часов после вышеописанного разговора мы стояли на главной площади столицы Шотландии и смотрели на отвесные скалы, на вершине которых располагался знаменитый Эдинбургский замок.
Мы обе были в джинсах и облегающих коротеньких маечках с изображением британского флага, у обеих были крошечные серебристые чемоданчики на колесах. Наверное, со стороны мы были похожи на иностранных стюардесс.
Мы решили не останавливаться в отеле, а вместо этого просто погулять по городу, а потом двинуть куда-нибудь на север в поисках полузаброшенного замка, в котором нам разрешат переночевать. Мне смертельно не хотелось тащиться в неведомое захолустье, вместо того чтобы разыскать самый лучший в городе бар и отдохнуть, как это делают все приличные люди, – выпить по двойному виски с колой, познакомиться со стоящими мужчинами и отправиться в их компании на спонтанную экскурсию по ночному Эдинбургу. Настасья чуть ли не на коленях клялась, что после общения с беспокойными душами усопших мы непременно вернемся сюда и погуляем на всю катушку, отдавая дань тому, что мы пока еще не просто живы, но и молоды.
Мне пришлось поддаться ее романтическому настроению и сделать вид, что я тоже не прочь вступить в контакт с некой субстанцией, существование которой не доказано ни одним ученым мира. Что уж тут поделаешь, раз моя лучшая подруга настолько инфантильна, что искренне доверяет не только людям (которые, кстати, не прочь ее наивностью воспользоваться, особенно это касается мужчин), но и «желтым» газетам.
Эдинбург показался мне Лондоном в миниатюре. Те же красные двухэтажные автобусы, те же улочки, только вот народу в сотни раз меньше и почти невозможно услышать иностранную речь, в то время как в многонациональном Лондоне мало кто говорит как раз на английском.
– Пойдем смотреть замок? – спросила я, глядя на уходящую вверх асфальтовую дорожку, по которой понуро брели колонны туристов.
Если честно, я бы с большим удовольствием отправилась бы в ресторан, чтобы хоть немножко перевести дух после электрички. Но я знала, что Настасья считает своим долгом отметиться во всех местах, обозначенных в путеводителе. Она вовсе не интересовалась историей или искусством. Ее объяснения были куда более примитивны. «Как же я буду смотреть в глаза людям, если они узнают, что я была в Париже и не видела Джоконду?» – говорила она. На что я ей отвечала: «А как ты будешь смотреть в глаза людям, если они узнают, что ты была в Париже и даже не переспала с французом? Ты что, не знала, что главная достопримечательность этой страны – французский поцелуй?»
Но на этот раз Настя меня удивила.
– Зачем нам этот аккуратный, вылизанный для туристов замок, если совсем скоро мы побываем в настоящих развалинах, где чувствуется дыхание веков! – выдала она.
Не знаю, как насчет дыхания веков, но в тот самый момент я вдруг почувствовала на своем затылке чье-то дыхание, приятно пахнущее мятной жвачкой.
Я обернулась и увидела, что к нашему разговору прислушивается высокий румяный блондин с выгоревшими на солнце густыми бровями и крупными белыми зубами, которые являлись во всей красе тем, кому была адресована его улыбка. Настасья, которая собиралась изречь еще что-то глубокомысленное, закрыла рот и с интересом на него уставилась. Мне не понравился блеснувший в ее глазах огонек. Поскольку блондины являются моей врожденной слабостью (даже в детском садике я была влюблена в блондинистого мальчишку из соседнего двора), то права на соблазнение незнакомца были именно у меня. К тому же Настю, насколько я помнила, интересовали главным образом шотландские призраки, а вот меня удалось сюда заманить только описаниями выдающейся внешности местных мужчин.
Да ладно уж, что там говорить, бог с ними, со всеми роковыми блондинами на свете… Этот конкретный экземпляр стоил их всех, вместе взятых. Я отнюдь не являюсь впечатлительной дурочкой, которая смотрит на мир широко распахнутыми глазами, может прослезиться, когда мужчина говорит ей банальный комплимент, и склонна идеализировать каждого последующего любовника, свято веря в идеальность его природы.
