Диана Гамильтон - Безумная страсть
Выпрямившись и с трудом осознавая, что делает, Бет подошла к нему и ударила по красивому чувственному рту, вложив в это движение все свои силы.
Звук удара, нарушивший тишину дома, принес ей мимолетное удовлетворение, хотя и недостаточное, чтобы подавить бурлящий гнев.
Чарльз даже не шелохнулся. Слабый проблеск чего-то похожего на триумф быстро покинул его взгляд, который снова стал суровым и замкнутым. Наверно, ей не следовало его бить… Она снова занесла руку, ладонь ее горела от желания ударить еще, пока не выплеснутся душившие ее гнев и отвращение.
Неуловимым движением он перехватил ее запястье обеими руками. Красный след пощечины ярко выделялся на его бледном лице.
— Жена может ударить мужа только один раз в жизни. Больше ты такого права не имеешь. Только попытайся — и получишь сдачи. — Он отпустил ее руку и отступил, словно ему было невыносимо находиться от нее так близко. Глаза его стали совсем черными, и Бет поняла, что он поступит так, как обещал.
Она откинула голову, широко раскрыла глаза. Биение собственного сердца подсказало ей, что она с радостью приняла бы его физическое насилие, потому что по крайней мере это был бы контакт, проявление чувств — что бы то ни было, это было бы лучше, чем холодное отчуждение и сарказм, с которыми он говорил об их будущем.
Эта мысль заставила Бет отступить, у нее пропало всякое желание ссориться. Она чувствовала себя слабой и уставшей. Насилие всегда было ей противно, и, насколько она знала Чарльза, ему тоже.
Потом, все с тем же холодным сарказмом, от которого ее пробирал озноб, он продолжил:
— Судя по твоей реакции, ты с ним не спала. Прости мне этот вопрос, но ведь я слышал, как он сделал тебе предложение. Поскольку я циник, то счел, что ты вполне могла поощрить его к этому.
Бет отвернулась, сосредоточив все свои силы и мысли на том, чтобы спокойно пройти через комнату и подняться по ступенькам, не свалившись с них. Когда ей это удалось, она рухнула на кровать и большую часть ночи пролежала без сна, размышляя, что же ей дальше делать.
— Как прекрасно быть дома! — Молли Гарнер шумно вздохнула от удовольствия, взяла чашечку с чаем со столика и снова откинулась на спинку кресла. — Неважно, в какой стране ты находишься, главное — чтобы можно было достать чашечку хорошего чая. Не то чтобы мы плохо провели время, но…
— …просто хорошо быть дома! — закончила Бет, широко улыбнувшись. Она собрала и аккуратно сложила фотографии, сделанные ее родителями в путешествии.
Окна были открыты, далекий шум газонокосилки действовал успокаивающе. Прямо под окном в розовых кустах стрекотали кузнечики. В первый раз за последние недели Бет чувствовала себя довольной. Она произнесла вслух, вкладывая в свои слова гораздо больше смысла, чем могла подумать мать:
— Как хорошо, что вы вернулись. Я так по вас скучала.
Все несколько недель, прошедшие с тех пор, как Бет вернулась в Южный Парк, одиночество и опустошенность преследовали ее. Правда, Элли очень обрадовалась ее возвращению в агентство. Они занимались планированием дел и переустройством маленького кабинета позади огромной библиотеки Южного Парка в деловой офис, оборудованный компьютерной связью, оргтехникой и т.п.
Но даже возвращение к работе не могло отвлечь ее от развала семьи. От этой мысли Бет нервно вздрогнула.
— Холодно, крошка? Давай закроем окно? — беспокойно осведомилась мать.
— Нет, все в порядке. Просто у меня мурашки побежали. — Она улыбнулась своей полнотелой маме, которая уже сражалась с глубоким креслом, пытаясь подняться.
— Конечно, приятно, что ты так говоришь, — произнесла Молли. — Но вряд ли у тебя было много времени, чтобы скучать по нам, если ты сама выезжала. Во Францию, не так ли?
Не пробыли ее родители и пяти минут дома, как до них уже дошли слухи. В этой деревушке ничего нельзя сохранить в тайне. Бет ничего не оставалось, как сказать правду.
— Недалеко от Булони. Чарльз почти не бывал дома, а у Элли появился клиент, которому она не могла найти секретаршу. Работа была кратковременной, потому я и решила потрудиться. Чарльз несколько раз навещал меня.
— Но у него были на это причины, не так ли? — сухо заметила миссис Гарнер. — Иначе я бы не готовилась стать бабушкой.
Бет улыбнулась, облегченно вздохнув. Она вернулась, для всех по-прежнему оставаясь женой Чарльза. Никто не должен знать, что она делает это только из-за беспокойства о будущем своего ребенка: злые языки непременно усомнятся в его происхождении, после того как она работала во Франции у человека, который в конце концов сделал ей предложение. Это слишком ужасно.
Ее мать с самого начала противилась ее браку с Чарльзом. Не потому, что Чарльз Сэвидж был гораздо выше дочери доктора и в социальном, и в финансовом отношении, не настолько она была старомодна, но из-за Занны. За неделю до свадьбы она обеспокоенно спросила дочь:
— Ты действительно все обдумала, крошка? Не хочу портить тебе настроение, но также не хочу видеть тебя несчастной. Не кажется ли тебе, что все это слишком поспешно? Может, он женится на тебе, чтобы отомстить ей? Все видели, что у него были за отношения с этой Занной Холл. Не так-то просто ее переплюнуть.
Бет и не помышляла об этом, но надеялась, что, хотя он даже и не притворялся, что любит ее, никогда не говорил ей нежных слов, в силу своей глубокой любви к нему она сможет научить его нуждаться в ней так же, как она — в нем. Все это оказалось просто юношеской самоуверенностью, фантазией. Теперь же, чем меньше мать знает о происходящем, тем лучше.
Молли прочувствованно добавила:
— Но бывают вещи и получше возвращения домой. Сколько детских одежек я накуплю!
Бет внутренне сжалась. Неужели мама забыла все те кофточки и чепчики, заботливо сложенные в коробки и подготовленные для ребенка, которого Бет потеряла?
Все избегали разговоров о несчастном случае и его трагических последствиях. Всем было больно об этом вспоминать. Казалось, что когда меньше говоришь об этом, то вроде бы ничего и не случилось.
— Я хочу сказать, — миссис Гарнер налила им обеим еще по чашечке чая, — я слышала, что эта дамочка Холл возвращалась в Южный Парк, она была великолепна, как всегда, и с двухлетним ребенком на руках. Ты ей сказала, что об этом думаешь? На твоем месте я бы поступила именно так. Никакого чувства такта. Очевидно, она не замужем.
— Я почти ее не видела, — сказала Бет, стараясь казаться безразличной. — В тот уик-энд в доме было полно гостей, потом почти сразу я уехала во Францию.
В любую минуту ее матери расскажут, что Гарри как две капли воды похож на Чарльза Сэвиджа, и Бет не будет знать, как ей себя вести. Капли пота выступили у нее на лбу, ладони стали влажными, но, к счастью, в эту минуту в комнату вошел отец.
