Арина Ларина - Коктейль под названием «муж»
– Эх, ядреная девка! – выдохнул дед. – От такой в хозяйстве одна польза. Слышь, чадо, чего глаголю?
«Чадо» в лице Максима Михайловича скучно разглядывало край стола. Выражение его физиономии было чрезвычайно кислым и обреченным. «Интересно, – думал он. – Если бы Ирма знала, кто на самом деле тут хозяин, к кому бы она сейчас прижималась?»
– Эх, мне б такую кобылку в хозяйство, – старикан мечтательно поскреб подбородок. – Ух!
Ухнул он так зычно, что девушка вздрогнула и, словно проснувшись, начала медленно по стенке продвигаться к выходу.
– Я чего пришел-то, – Кузнецов-старший моментально потерял к ней интерес и начал подъедать печенье из вазочки.
– Ну, и чего? – недовольно, но послушно вернул его к теме визита сын.
– Мальчик у меня есть знакомый. Только из армии пришел, в институт не попал. Надо бы его к нам взять.
Раньше папенька трудоустройством мальчиков не занимался. Ошарашенный Максим Михайлович неуверенно хохотнул:
– Пап, ты чего? Белены объелся? Какой еще мальчик? Куда я его брать должен?
– Да хоть курьером. Парень он видный, интересный, с огоньком. А поет как – заслушаешься. На гитаре играет, баллады всякие романтические сочиняет. Знаешь, так вот слушаешь его – и слезы подкатывают. Во-о-от, стало быть… Зарплату ему положь нормальную, чтобы не обиделся. Мне ни к чему, чтобы он обижался.
– Чтобы кто не обиделся? На кого не обиделся? – начал закипать почтительный сын. – С каких это щей ты мальчиками интересуешься? Папаня, ты с ума-то не сходи! Ладно, шалавы малолетние, ладно ты секретарей моих всех повыживал, так теперь еще мальчики?!
– Максим Михайлович, там из мэрии звонят, – робко заглянула Ирма, подобострастно косясь в сторону приемной.
– К черту мэрию! – рявкнул шеф. – Папа, ты чего, ориентацию поменял? Какие, в баню, баллады? Не нужен мне курьер!
– А мне нужен, – насупился дед и сурово зыркнул на любопытно поблескивающую глазками секретаршу. – Я его привез, в машине сидит. Вот сейчас познакомишься и возьмешь курьером.
– Нет!
– Да!
– Ты спятил!
– Ты как с отцом разговариваешь?! Сказано, возьмешь, значит – возьмешь, поганец. А то сам курьером пойдешь у меня!
– Все. Понял. Веди своего протеже, – Максим Михайлович промокнул потный лоб платком. – Черт знает что такое!
«Протеже» оказался тощим длинным блондином с серьгой в ухе и тонким голоском.
– Жан, – манерно представился он, протянув вялую ладошку.
Мысленно простонав, Максим Михайлович энергично тряхнул тощую лапку, едва не оторвав, и душевно хлопнул юношу по плечу:
– Рад сотрудничеству. Вы на работу ходить будете или так оформим?
– Как это – «так»? – заморгал Жан.
– Женя, не тормози. Он думает, что ты мой бойфренд и будешь просто числиться, – мстительно хихикнул дед.
– Я?! Бойфренд? – взвизгнул Жан, оказавшийся Женей.
– Ну, не я же, – примирительно прогудел Максим Михайлович.
– А кто? Я? – Женя вытягивал жилистую шею и возмущенно шевелил губами, явно формулируя более развернутый, но менее цензурный ответ.
– Что вы тут клокочете, как бойцовский петух?! – разозлился Максим Михайлович. – Мне нет дела до чьей бы то ни было ориентации: натуралы, зоофилы, да кто угодно! Меня не касается! Хочешь – работай, не хочешь – не работай!
– Он меня петухом назвал, – Женя повернулся к деду и развел руками.
– А ты ему врежь, – добродушно посоветовал Михаил Яковлевич, дробно захихикав.
Драка не состоялась, но рубаха у Максима Михайловича тем не менее пропиталась потом и липла к спине. Сердце все еще прыгало в груди, а голос злобно подрагивал. Недовольно бубнивший Женя выкатился в приемную, а улыбающийся светлой улыбкой кудрявого ангела папаша застрял на выходе, решив напоследок пояснить:
– Сеструха у него – что надо. Подружка моя. Попросила пристроить. Что ж не помочь хорошему человеку! Ну, я пошел. Спасибо тебе, сынок.
– Заходи почаще, – яростным шепотом напутствовал папу сын. – А то без тебя тут скучно.
– Как не зайти, зайду. Чай, у меня тут кошелек, – снова захихикал дед, прикрывая за собой двери.
В приемной глухо пискнула Ирма.
– Черт знает что! – рявкнул Максим Михайлович, свирепо впечатав кулак в столешницу. После чего откинулся в кресле и захохотал.
Маша тосковала на неудобном стуле, пытаясь на уголке стола, заваленного регистраторами и кипами разнокалиберных бумаг, заполнить анкету. К анкете прилагались психологические тесты. Их будущей переводчице выдала вертлявая коротко стриженная шатенка с надменным взглядом и короткими плотными ножками.
– Заполните и сдайте вместе с остальными документами Ядвиге Карловне, – бросила девица и куда-то убежала.
Хозяин стола, за который она посадила Машу, отсутствовал. У окна с выражением лица вдохновленного трубадура маячил субтильный дядька. Он то перевешивался через подоконник, то щелкал по клавиатуре компьютера. Все это происходило в гробовой тишине. От трубадура веяло такой безграничной занятостью и отрешенным уходом в себя, что Маша не рискнула спрашивать его про Ядвигу Карловну. То, что одухотворенный усач не являлся упомянутой дамой – не подлежало сомнению. Потратив на заполнение бумажек больше часа и устав нюхать крепкий запах пота, исходивший от будущего коллеги по работе, Маша позвонила Алине. Та, как назло, была вне зоны действия сети. Поерзав, Маша нерешительно кашлянула. Мужчина, словно впервые увидев ее, дико глянул прямо в глаза, после чего снова перевесился через подоконник, выставив костлявый зад. Поборов инстинктивное желание пнуть по демонстрируемому тылу, девушка поджала губы и снова попыталась дозвониться до Алины.
– Вы что, еще здесь? – в кабинет заглянула психолог, обдав Машу презрительным недоумением.
– Здесь, – с вызовом подтвердила Маша. – А где ж мне быть?
– На рабочем месте, – ядовито пояснила девица. – Обычно все в рабочее время находятся на рабочих местах. Хотя, вы ж не работали, откуда вам знать.
«И это я еще ей ничего плохого не успела сделать! – изумилась Маша. – Вот он – трудовой коллектив. Интриги, скандалы, неприязнь…»
– Людик, – тем временем девица отвлеклась от купания новенькой в своем презрении и дернулась в сторону трубадура. – Тебе еще долго?
– Это бессмысленно, как скрещивание носорога с удавом, – печально проныл усач. – Ничего не выйдет. Либо кто-то кого-то поцарапает, либо насмерть обидятся. И в любом случае это будет из-за меня! Бедные девочки!
– Людик, милый, не переживай! Ты же такой умница, придумаешь, как разрулить, – неожиданно нежно чирикнула психолог и даже, кажется, погладила недокормыша по плечу.
«Надо же, какое самомнение. – Маша во все глаза таращилась на мужчину с женским именем Людик и фигурой кролика времен голода в Поволжье. – Из-за этого убожества кто-то будет царапаться и обижаться! Дефицит мужских кадров, однако. Главный босс с фамилией Сухостоев и дистрофик-сердцеед. М-да…»
