Маргарита Южина - Две свадьбы по цене одной
– А у меня старый халат есть, – вскочила Лена. – Вот. Он не старый, конечно, но…
Ксения развернула еще один халат.
– Ну вот этот в самый раз для больницы…
– То есть, – крякнул Семенов, – ты так мимоходом подчеркнула, что все мною купленное годится только для срочной госпитализации?
– Хорошо не для похорон, – смиренно вставил Костя.
– Я еще всего не видела, – поправила Ксения. – А вот это и правда подойдет. Только надо пуговицу перешить, кто это черной ниткой белую пуговицу присобачил?
Семенов подозрительно быстро повернулся к ребятам:
– А чего это вас Лена соком не угостит? И даже компьютер не включит? А-а… Это потому, что ей нельзя компьютер, я забыл. А фрукты принести надо…
– Не надо фрукты, – тяжко вздохнул Илья. – Мы их уже все съели.
Ксения невольно улыбнулась. Неужели это сам Семенов пришивал девчонке пуговицу? Лена и сама могла бы… или это просто трогательная отцовская забота? Как же он выглядит-то с иголкой, Семенов?
– Ты на меня опять так смотришь… – встревожился гостеприимный хозяин. – Я опять какую-то глупость сморозил?
– Просто предложи им поесть, – тихо шепнула Ксения. – У тебя есть какие-нибудь сосиски?
– Сосиски? – вытаращился тот. – У нас нет… Зато у нас есть великолепные сардельки, Лена сама покупала! Лен, ну иди, угощай, а я пойду эту пуговицу перешивать…
Молодежь унеслась в столовую, а Ксения обернулась к Семенову:
– А чего Лена сама не пришьет? Она ж умеет, я уверена.
– Так у нее же… глаза… – смутился тот за дочь.
Ругнув себя последними словами, Ксения попросила нитку с иголкой, удобно устроилась в огромном кресле и принялась за дело. Семенов устроился рядом и развлекал ее как мог.
– Хочешь, я тебе спою, а? Чтоб тебе не скучно было… Только сразу говорю, я не умею петь, только ору, – честно предупредил он.
– Да когда тут скучать-то? Два стежка, и готово.
– Это для тебя два стежка, а я знаешь сколько… Ну конечно, ты ж профессионально пуговицы присобачиваешь… Ксень, а чего ты еще одно ателье не откроешь? Теперь-то у тебя его никто не отнимет…
Ксения откусила нитку и отложила халат:
– Не хочу больше. Я знаешь что придумала?.. Смеяться не будешь?
– Да я вообще смеяться не умею! Тем более в деловых вопросах. Я только плачу. Ну говори.
– Я хочу… Я хочу открыть цветочный павильон, – выдохнула Ксения.
– И чего, сейчас это доходное дело? – всерьез заинтересовался Семенов.
– Ну конечно! Сейчас же это знаешь как модно! Столько всяких журналов, столько всяких горшков, цветов, кашпо всяких! – загорелись глаза у Ксении. – А какой садовый инвентарь! У нас же раньше как – дачи были только для огорода, чтобы обязательно морковка, лук, чтобы огурцы бочками, помидоры грузовиками, картошка километражем! А теперь все это можно купить! Неинтересно людям просто еду выращивать, хочется красоты… Чтобы цветы всякие разные, чтобы газоны, чтобы свой маленький прудик, а в нем карасики…
Она раскраснелась, глаза горели – про свой любимый маленький садик она могла говорить часами, а если еще и видеть, с каким интересом слушает тебя твой любимый мужчина!
– У меня такой павильон будет! Знаешь, я уже даже отчетливо вижу какой. Вот ты на кухню к нам не заходил?
– Ну так… глянул одним глазом, самым зорким… правым.
– Не видел такой молочай высокий в углу?
– В углу у тебя только кактус, – вспомнил Семенов. – В маленькой шляпке. Я еще хотел спросить – зачем ты цветок нарядила.
Ксения с удовольствием мотнула головой.
– Я тебе про него и говорю – это и есть молочай. Шляпку я на него специально водрузила, чтобы выше не тянулся. Это мне Димка принес, когда еще в шестом классе учился, представляешь?! Сейчас и Димка вырос, и молочай, ему у нас в доме тесно. Когда у меня свой павильон будет, я туда этот молочай притащу и на самое видное место поставлю. И шляпку ему надену, пусть красуется, только продавать не стану, он у меня, как добрый талисман, пусть вширь растет. А вокруг устрою маленькую мексиканскую долину…
Семенов только шире распахивал глаза. Сколько, оказывается, у нее замыслов. А ведь он сначала представлял ее совсем другой, да вообще никак не представлял! Вот дурак-то!
Он пошел провожать ее, когда минуло одиннадцать. Специально не захотел ехать на машине – Ксения все еще рассказывала ему, какой замечательный у нее будет павильон, только на него надо немножко денег. Правда, ей обещали одолжить, но она принципиально не станет брать – деньги она свои вернет, забрав у Ленечки. В конце концов, ее ателье сейчас кормит и самого бывшего супруга, и его новую пассию.
– Вот! – вдруг воскликнула Ксения, когда они проходили по шестому микрорайону. – Вот здесь, на этом месте, мой павильон будет стоять! Правда, хорошее место?
– Да-а-а… хорошее… – протянул Семенов. Место и в самом деле было выбрано удачно, грамотно. – Только… Боюсь, оно тебе будет дорого стоить… Хотя… Я могу помочь… Даже не так, я тебе помогу, потому что сама ты ни за что это место не выбьешь, даже с большими деньгами. А у меня… Короче, приноси документы, хорошо? И чем быстрее, тем лучше.
Ксения просто светилась от счастья. Она и не думала, что за дело возьмется сам Семенов! А ему она верила, такой что угодно пробьет, причем в рекордно короткие сроки. Ох, скоро у нее появится новый павильон, и она станет зарабатывать любимым делом!
А на следующее утро они все толпились в приемной частной больницы. Семенов все никак не мог выпустить руку дочери, не знал, что говорить, и только бестолково повторял:
– Лена, ты проверь – телефон работает? Ты сразу звони, чуть что – сразу звони. И если не чуть что, тоже звони…
Лена, казалось, нисколько не боялась. Она все время лазила в пакет с вещами, с любопытством оглядывалась по сторонам и старательно всех успокаивала:
– Пап, я буду звонить. И деньги у меня есть, ты не волнуйся. Да чего ты переживаешь? Я в интернате чего только не видела, а здесь смотри, как все чисто, красиво.
– Нет, она все еще этот интернат вспоминает! – пыхтел Семенов.
– Дим, ты долго здесь не стой, тебе ж на работу надо, – дергала парня за рукав Лена.
Тот нервно вертел головой по сторонам и шмыгал носом:
– Лен, а чем здесь пахнет, а? Мам, у тебя же духи всегда в сумочке… Лена, ты не беспокойся, я сегодня отпросился, я тут в машине посижу. Если ты вдруг испугаешься, сразу – раз к окну, а там я, герой, человек-паук… Мам, ну брызни ты духами! Лен, я только в здании такой трус, мне все кажется, будто ко мне с уколами рвутся…
– Дима, если ты будешь под окном, я вообще ничего сделать не смогу – только у окна торчать стану, – не согласилась девчонка. – А мне ведь надо и всякие анализы, процедуры… Давай ты завтра приедешь, я ж не помирать сюда ложусь.
