Джоди Малпас - Одна отвергнутая ночь
Я в своем собственном мире пытаюсь осмыслить слишком многое, когда понимаю, что поглаживаю затылок. Волосы под рукой буйно танцуют, щекочут, от чего кожа покрывается мурашками.
— Именно этого я и боялся, — я медленно и осторожно оборачиваюсь на звук бархатистого голоса, сердце подскакивает к горлу.
Глава 9
Не уверена, облегчение ли я должна чувствовать или беспокойство от того, что вижу. Уильям прислонился к своему Лексусу, скрестив ноги и руки. Он не кажется счастливым. В обычно сияющих серых глазах видно раздражение, а мягкие черты лица омрачены беспокойством.
— Ты следишь за мной? — виновато выдыхаю. Вина — за мою слабость во всем, что касается Миллера, а выдох из-за шока по случаю встречи с Уильямом здесь.
— Я пытался до тебя дозвониться, — он отталкивается от машины и вальяжно шагает ко мне, пока его внушительный силуэт не возвышается надо мной. — Где телефон, который я купил тебе?
— Я им не пользуюсь, — опускаю взгляд, сама не знаю, почему. Он, может, и прав насчет Миллера, но я не такая. Самый скандально известный мужской эскорт Лондона, может, и живет в мрачном месте, но я его освещаю. Он хочет измениться ради меня. Я должна принимать свои собственные решения. Я же сама хозяйка своей судьбы.
— Значит, будешь, — командует он. — Скажи мне, зачем ты была в его клубе?
Поднимаю глаза, в шоке:
— Ты следишь за мной!
— Я уже говорил тебе. Знать, что творится в этом мире — мое дело. Когда я услышал об инциденте в «Ice» при участии Миллера Харта и хорошенькой блондиночки, не так уж много времени нужно было, чтобы понять, кто она, — он накрывает рукой мою щеку и приподнимает лицо за подбородок. — Откажись от этой затеи.
Качаю головой, глаза наполняются слезами:
— Я пыталась, десятки раз пыталась, но не могу.
— Старайся лучше, Оливия. Ты падаешь в его мрак, а когда окажешься там, обратного пути уже не будет. Ты ведь понятия не имеешь, во что на самом деле ввязываешься.
— Я люблю его, — хнычу, впервые признаваясь вслух, что все еще люблю этого сбивающего с толку мужчину, который теперь стал еще большей загадкой, чем был до того, как начал раскрывать свои секреты. Я не могу упасть в его темноту, если освещаю ее. — Люблю до боли.
Он вздрагивает от моего признания, и я понимаю, что ему это чувство знакомо.
— Боль утихнет, Оливия.
— Твоя утихла? — спрашиваю я.
— Я не… — он хмурится и убирает с моего лица руку. Я удивила его своим вопросом.
Не даю ему возможности собраться.
— Эта боль уродует тебя изо дня в день. Ты позволил своей Грейси уйти.
— Я не…
— Нет, — я обрываю его, и он меня за это не осуждает. Устрашающий Уильям Андерсон стискивает покрытую щетиной челюсть, не сказав ни слова. — И не смей говорить, что станет легче.
Он сутулит свои широкие, облаченные в костюм, плечи, и я обхожу его, направляясь к метро; сказанные Уильяму слова только подкрепляют мои намерения быть с Миллером.
Спустя годы после разрыва с Грейси Уильям по-прежнему сгорает в своей боли. Он не забыл ее, и, похоже, никогда не забудет. Если Уильям Андерсон годами чувствует то, что чувствую я прямо сейчас, тогда я лучше умру.
— Садись в машину, — зовет Уильям из автомобиля, как только он замедляется рядом со мной.
— Нет, спасибо.
— Черт тебя подери, Оливия! — кричит он, прерывая мой решительный шаг. — Не заставляй меня принуждать тебя.
Я застываю в тишине от его угрозы, холодность этого многоуважаемого, всегда собранного мужчины превратилась в кипящую лаву.
— Да ты просто достал меня поучать! — выплевываю, не зная, что еще сказать.
Он закатывает глаза, на самом деле, еще больше меня шокируя:
— Я же не твой отец.
— Тогда перестань так себя вести, — бросаю в ответ, это слово только усилило пустоту от нехватки в моей жизни близкого мужчины. Мне он не был нужен двадцать четыре года. Но, опять же, все это время я не встречала Миллера Харта. До настоящего момента.
— Не будешь ли ты так добра сесть в мою машину и позволить мне отвезти тебя домой?
— Ты хочешь меня доконать?
Он сдерживает смех, наклоняясь и открывая дверцу.
— Я в свое время совершал сомнительные поступки, Оливия, но раньше не был уличен в чтении нотаций.
Подозрительно прищуриваю глаза, в то время как он кидает на меня выжидательный взгляд. Даже не сомневаюсь в том, что Уильям меня заставит, так что, во избежание публичных сцен, я осмотрительно залезаю в машину и осторожно закрываю дверцу.
— Благодарю, — говорит он, расслабляясь на своем месте. Водитель трогается, и я кладу сумочку к себе на колени, теребя ремешки, только чтобы не ждать, когда же он заговорит. — Что бы я ни сказал, это не убедит тебя в том, что он плохая идея?
Вздыхаю, раздраженная, и с шумом прислоняюсь к спинке сиденья.
— Ты сказал, что не будешь читать мне нотации.
— Нет, я сказал, что никогда не делал этого прежде. Все когда-то случается впервые.
— Просто прелестно, — бормочу я. — Я ужинаю с ним сегодня вечером.
— Зачем?
— Поговорить.
— О чем?
— Думаю, ты и так знаешь.
— Что случилось в том отеле?
— Ничего, — выдаю, стиснув зубы. Я сбрендила, если думала, что он упустит это из виду. Не скажу ему, даже не смотря на тот факт, что ему, наверное, все слишком хорошо известно. Да и в любом случае, я никогда не смогу произнести эти слова. Думать о них более чем достаточно.
— Ничего, — бормочет он. — Так ты походила на перепуганного котенка потому, что ничего не случилось?
— Да, — выплевываю, презирая тот факт, что он явно что-то подозревает. Я никогда не дам ему подтверждения.
— Ну конечно, — вздыхает он. — Меня пугает, что тебе все мало.
— Мало чего?
— Мало Миллера Харта.
Мне приходится заставлять себя не закричать “Это не было Миллером Хартом!”
— Где вы встречаетесь? — продолжает он, после тщательного изучения меня в течение нескольких секунд.
— Не знаю. Он дал мне адрес ресторана.
— Дай взглянуть.
Теряя остатки терпения, роюсь в сумочке и достаю чек, протягиваю его, даже не глядя на Уильяма.
— Вот.
Чек исчез из моей руки, и я слышу, как Уильям мямлит задумчиво:
— Милое местечко. Я тебя отвезу.
— О нет! — смеюсь я, в неверии переводя на его глаза. — Я сама туда доберусь, — не хочу, чтобы Уильям вмешивался. И так уже замешано достаточно людей, пусть они и не в курсе всего ужаса истории. Их решительные попытки остановить меня от встреч с Миллером так и кричат о том, с каким ужасающим сопротивлением я столкнусь, узнай они всю правду.
— Я просто тебя подброшу.
— Нет необходимости.
— Либо ты принимаешь мое предложение, либо никуда не едешь, — он говорит со всей серьезностью.
