Татьяна Тронина - Песчаный рай
– Никогда, – согласился он. А у самого крылья носа дрогнули – вспомнил, конечно, что от другой дочери этих слов вообще не дождался. Та умерла, не дожив и до года.
– Идем, покормлю тебя…
Лиля угощала его бараниной на ребрышках. Приготовила днем, сейчас, конечно, разогревать пришлось… Но все из-за того, что портниха отказалась время перенести.
– Дыню хочешь? На, сам режь… Я тебе сейчас кое-что покажу. – Лиля убежала, переоделась в новое платье, вернулась на кухню, повертелась…
– Красное. Как у моей жены. Ты что, нарочно? – покосился он на Лилю недовольно.
– Ты невнимательный, Руслан! – рассердилась Лиля. – У твоей жены просто красное платье, а у меня черные цветы на красном, и вот кружева тут черные у выреза, и пояс… Хорошо?
– Без платья лучше! – оскалил он зубы.
– Гадкий ты… – она стукнула его кулачком по плечу. – Никогда от тебя комплимента не дождешься!
– Зато я деньги тебе даю. Что лучше?
– И то, и то. Мне все надо. Я жадная.
– Смотри зубы не обломай.
– А они у меня крепкие! – парировала Лиля.
– У жены колечко есть, под красное платье. Хочешь, я у нее возьму?
– Для меня? – У Лили холодок пробежал между лопаток. Надо же, как удачно, разговор сам в нужную сторону поворачивает… Если просто так на Руслана все новости вывалить – некрасиво получится. Будто она, Лиля, специально его на Динку натравливает. А они с самого начала договорились, чтобы без интриг и козней, честно общаться…
– Нет, не отдаст она, конечно. Да и я не возьму. Пошутил я. Лучше тебе новое подарю!
– Ловлю на слове! – Лиля прикоснулась губами к его щеке – твердой, колючей. И одновременно теплой и родной. – Только колечко твоей жены у Таисии теперь.
– В каком смысле? – напрягся Руслан.
– В прямом.
– А зачем Динка Таисии его продала? Или Таисия его уперла? – засмеялся Руслан.
– Таисии колечко подарил Курбатов.
Улыбка моментально исчезла с лица Руслана. Он ненавидел Курбатова. Ревновал к нему жену…
– Лилька, выкладывай, что знаешь.
– Не буду. Могу, но не буду, – хладнокровно произнесла она. – Зачем? Ты подумаешь, что я с женой хочу тебя разлучить, специально на твою Динку наговариваю.
– Она не Динка, а Дина. Динкой собаку кличут.
– Прости, – ослепительно улыбнулась Лиля, хотя в сердце иглой вошла ревность.
– Ты ей завидуешь.
– Я? Твоей жене?
– Да. Ты. Моей жене, – хладнокровно произнес Руслан и откинулся назад, на спинку стула. При этом он смотрел на Лилю оценивающе, с интересом – а как та отреагирует на эти слова?
– С какой стати? – с презрением произнесла Лиля. – Да, она твоя жена. Но меня не волнует штамп в паспорте. Меня не волнует, что ты каждый день возвращаешься к ней, домой. Меня не волнует, чем вы там с ней занимаетесь. Да ради бога! Главное – ты потом приходишь ко мне!
Руслан усмехнулся:
– Я не об этом. Ты завидуешь Дине, потому что она что-то из себя представляет. У нее есть дар, есть талант.
– Какой у нее еще дар? – Лиля мгновенно пришла в бешенство.
– Она великолепно играет на скрипке.
– О-ой! Удивил! На скрипке… В свободное от плиты время… Ванесса Мэй, тоже мне!
– Не ори. Аришку разбудишь.
– Русланчик, милый, я тоже в детстве на фортепьяно играть училась, у меня тоже, выходит, талант!
– Нет, у нее – действительно талант. Если бы она занималась собой, то она была бы звездой. Уметь на скрипочке пиликать и обладать даром – это разные вещи. Да, Динка не стала делать карьеру, но у нее есть дар, – упрямо повторил он. – Да, она его погубила, потому что со мной связалась, но он у нее, по крайней мере, точно был, понимаешь? А у тебя – ничего нет. Ты просто женщина. Ты одна из тысяч и сотен тысяч.
– Я – как все? – От возмущения у Лили даже голос стал прерываться. – Тогда чего ты ко мне ходишь? Зачем? А ну, убирайся отсюда… Убирайся! Вон!!!
– Ты меня выгоняешь?
– Убирайся! – Лилю трясло от ненависти. Она подскочила к Руслану и попыталась его ударить. Но тот перехватил ее руки, потом ловким движением повернул, прижал к себе. Губами нашел ее губы.
Лиля попыталась вырваться, но не тут-то было. Еще мгновение – и ненависть в ней моментально превратилась в безумную любовь, в обожание – даже голова закружилась. И на глазах выступили слезы…
Руслан целовал ее. Потом разжал руки и принялся гладить – так ласково, так нежно, с такой неистовой страстью, что Лиля уже забыла о ссоре.
– Разве так можно? – прошептала она между поцелуями.
– Что?
– Вот так… Когда любишь и ненавидишь одновременно?
– Можно все. Погоди, я дверь на кухню закрою, а то вдруг Аришка…
Он приподнялся, протянул руку, щелкнул замком. Лиля засмеялась, села ему на колени, принялась расстегивать рубашку. Он стянул с нее платье, отбросил в сторону.
Их близость была бурной, стремительной, со сдавленными стонами, с поцелуями до крови и объятиями, после которых у Лили обычно оставались синяки. Все закончилось взаимными содроганиями и рычанием Руслана.
Некоторое время они сидели сцепившись, потом Лиля отлепила щеку от его плеча и произнесла с тоской, тихо:
– Тигр. Значит, ты ее любишь, не меня…
– Я люблю тебя.
– Но ее, ее – ты не любишь?
– Лиля, перестань. Не порть момент.
– Хорошо. Не буду, – кротко согласилась она. Встала, подняла платье, отряхнула и через голову натянула его на себя. Села на стул напротив, налила себе чаю. – Русланчик, а как ты смотришь на то, что я за Лагутенко замуж выйду?
– Я убью его и тебя.
– Какая прелесть… – засмеялась Лиля. – Ладно, да не смотри ты так! Я пошутила. Ужасно люблю тебя дразнить.
– Смотри, допрыгаешься…
– Я так думаю, хуже уже не будет, – вздохнула Лиля.
– Ты про кольцо соврала?
– Какое кольцо? А, то, твоей жены? Нет, – равнодушно произнесла Лиля. – Сегодня ко мне Вика заходила, медсестра. Ты ее видел – страшненькая такая, нос крючком… Сплетни разносила.
– Поподробнее, пожалуйста.
– Руслан, не надо. Кто знает, может, это вранье все, – вздохнула Лиля.
– Ты расскажи, а я потом решать буду – вранье или не вранье.
– Плохие новости. Ты только не пори горячку, сначала проверь все как следует, – мрачно произнесла Лиля. – Дина отдала Фиделю свое кольцо с рубином, чтобы он спас этого приезжего, гонщика. Фидель его спас. Гонщик выжил, выздоровел. Теперь у них с Динкой… роман. Ссорятся, мирятся… Совсем как мы с тобой. Словом, страсть.
Руслан побелел разом. Сидел некоторое время молча, глядя на Лилю холодными, страшными глазами. Потом с трудом разжал зубы:
– Почему ты мне сразу не сказала?
– Я тебе сразу и сказала, как только ты о кольце своей жены вспомнил.
– Нет, почему ты мне сразу не сказала, как только я вошел?
