Елена Александровская - Мой желанный принц
– Ну, во-первых, Старх, хорошая шутка никогда не бывает не к месту.
– Ирина, я жду ответа.
– Ну что ж, сейчас дождешься. Нет!
Ирина чуть поерзала на сиденье, поправляя юбку.
– Но почему? Ира, почему? Нам же так хорошо вместе! Ты так умна, хороша собой. С тобой моя жизнь приобрела смысл – теперь мне есть, зачем жить.
– Милый, а почему мы стоим?
– Потому что я хочу услышать ответ. – Ира увидела, что ее поклонник уже готов кричать.
– Ответ ты уже услышал. А если тебя интересует объяснение, то давай ты меня отвезешь домой. И там я тебе все расскажу и объясню. Если тебя такой расклад не устраивает, я могу и на метро домой отправиться, мне нетрудно.
Аристарх тяжело вздохнул – инициатива была потеряна, а металла в голосе прекрасной Ирины стало даже побольше, чем у него самого.
– Ну хорошо, я потерплю. До твоего дома. Но там…
– Я же сказала – ты получишь исчерпывающие объяснения. Не отвлекайся – дороги отвратительные.
Двадцать минут до Ириного дома прошли в полном молчании. Девушка откинулась на спинку, прикрыла глаза и задремала. Во всяком случае, так показалось Аристарху.
«Вот бы так теперь было всегда! Может быть, она передумает? Может быть, я сумею ее переубедить? Может быть, ее чувства будут такими же, как мои?»
И тут Аристарх сообразил, что о чувствах-то не сказал ни слова. О своем удобстве сказал, о своем комфорте вспомнил, а о чувствах… увы. Ну разве что промямлил, что хорошо вместе. Но это ему с ней хорошо. А вот ей – хорошо ли?
Дорога через город располагала к размышлениям. Он вспомнил, каким чудесным было первое путешествие в Ялту. Как цвела улыбка у Иры на губах. С каким удовольствием она плавала, как прятала слезы на представлении в дельфинарии. Да, тогда она наслаждалась каждым мгновением жизни. Вспомнил Аристарх и то, как преображалась Ира в тишине ночи, какой была жадной и требовательной. Вспомнил, как горели от удовольствия ее щеки.
Почти таким же прекрасным были майские на следующий год. И еще годом позже… Но вот только улыбка все реже расцветала на губах девушки, а румянец удовлетворенной страсти и вовсе исчез.
«Но почему я вспомнил об этом только сейчас? Почему она раньше мне ничего не сказала?»
Светофор переключился на красный, давая Аристарху еще пару минут на воспоминания и размышления. Лучше бы их не было, этих двух минут! Потому что он почти сразу вспомнил, что за эти годы ни разу не сказал Ирине о своей любви. Не сказал ни разу! И, конечно, ни разу не услышал от нее самых нужных слов о том, что она любит его…
«А любит ли? Любила ли?»
И ответил себе сам, что сейчас думать об этом уже поздно. Теперь осталось только проглотить последнюю горькую пилюлю. Осталось узнать, почему он теперь свободен и повезет ли ему еще хоть раз сжать Ирину в объятиях.
– Да, я вижу. Приехали.
Ирина открыла глаза и села прямее.
– Ну что ж, продолжим? Ты все еще хочешь услышать, почему я не буду с тобой жить?
– Да, – Аристарх взял в руки сигарету. Так ему было проще собраться, хотя он пытался бросить курить уже не один год
«Ради нее я бы бросил, наверняка. И ради ребенка…»
– Знаешь, было время, когда я просто по тебе с ума сходила. Мечтала о тебе, как дурочка. На Новый год загадывала, чтобы ты позвал меня к себе…
– Милая моя, девочка! Но почему ты говоришь так печально? Мы все вернем!
– Нет, Старх, ничего мы не вернем. И возвращать не будем. Все хорошо в свое время. А потом я от ожидания просто устала. Устала надеяться, что ты вот-вот назовешь меня любимой, что просто скажешь «люблю» после того, как в постели придешь в себя. Но ты молчал даже тогда. Ласкал молча, только при-истально так следил за тем, хорошо ли ты делаешь свою часть работы.
«Вот ужас-то. Неужели она права? Неужели я и в самом деле такая эгоистичная сволочь?»
– Каждая наша встреча, хоть в кафе, хоть в офисе, хоть в койке, до одури похожа на другую. Мне иногда кажется, что у тебя в голове есть такие… аккуратные наборы жестов, слов, улыбок для любой ситуации. А еще мне кажется, что я скоро смогу предсказать каждый твой следующий шаг. Вот только сегодняшний разговор пока предсказывать не получается.
– Любимая! Ирочка! Все изменится! Клянусь! Почему ты мне сразу этого не сказала?
– Это ни к чему бы не привело, Старх. Я больше для нас двоих ничего не хочу, понимаешь. Не хочу, чтобы ты что-то менял. Потому что ты найдешь в себе силы поменять что-то раз, ну, максимум, два. И дальше все покатится, как было. Только по уже измененному порядку. А придумывать за двоих каждый миг жизни, новый сценарий на каждый день… Нет, я такого не потяну.
– Солнышко мое! Давай попробуем! Я прошу тебя. Неужели ты меня ни капельки не любишь?
Печальная улыбка тронула губы Ирины.
– Хороший вопрос. Главное, ты вовремя спросил. Нет, Старх, я тебя не люблю. Даже если раньше и любила. Не люблю. И ничего больше не хочу.
Ирина взялась за ручку дверцы.
– Девочка моя! Но раньше-то любила? Позволь мне попробовать еще раз! Дай еще один шанс!
Ирина отрицательно качнула головой.
– Я не выдержу еще семи лет ожидания.
– Но хоть видеться-то мы будем? Тебя можно будет пригласить в театр? Или отвезти к Роджерсам? Или на море?
– Можно… Только нужно ли? Прощай, Старх, мне было славно с тобой. Только было. Уже не будет.
– Да, я все сказала верно. Не обнадежила его, не обозвала. Все верно…
На Ирин голос в комнату вошла Марина Борисовна.
– Что, моя девочка? Ты что-то говорила?
Девушка улыбнулась.
– Нет, бабуль, это я своим мыслям. Ну, чем ты будешь меня баловать?
– Вот вставай и полюбуйся сама.
Бабушка выплыла из внучкиной комнаты, на ходу надевая очки.
«Ох, бабуль, какое счастье, что у меня есть ты! Какое счастье, что я могу поболтать с тобой за утренним кофе. Или вечерком за чаем. Как хорошо, что у меня такой друг!»
Глава одиннадцатая
Июль 2010
– Привет, красавица!
– Добрый день, Ангел!
– Как успехи? Перевод сдала?
– Конечно. Разве может быть иначе?
– Умница!
– Спасибо (скромно опустила глазки к клавиатуре). А твои дела как?
– Идут неторопливо. Мы, ремесленники, нужны всем и всегда.
– Это же здорово, Ангел! И ты теперь с чистой совестью собираешься провести выходной?
– Угадала, умница моя. Хотя вряд ли мне так повезет, что я смогу пробездельничать целый день. Обязательно у кого-то что-то сломается. Вот тут сразу и вспомнят угадай о ком?
– Тоже мне бином Ньютона… О тебе, вестимо.
– Знаешь, я тоже ужасно люблю Булгакова. Но все ж таки «Белая гвардия»… как-то посильнее по душе бьет, чем «Мастер…». Не находишь?
– Ох, Ангел… Вот я тебя и поймала! У Булгакова-то было не так. Там было: «Подумаешь, бином Ньютона!» А моя фраза из Стругацких – это «Сталкер», только не фильм, а сценарий.
