Ким Лоренс - Скандал у алтаря
– День выдался долгим. Я скажу Томасу, чтобы он…
– Не будите его! – воскликнула она. – Просто объясните, как добраться до кухни.
Она надеялась, что волнение, вызванное зрелищем его полуобнаженного тела, не слишком заметно.
– Вы потеряетесь. Я покажу вам, – сказал Себ, но не сдвинулся с места.
– Не стоит, – поспешно отказалась Мари.
Она попыталась обойти его, но в этот момент он тоже шагнул в сторону.
Они столкнулись.
Может, он ничем не лучше своих родителей, промелькнуло в голове мужчины, но он гены не выбирал.
– Позже, – пробормотал Себ, привлекая Мари к себе и жадно прижимаясь к ее губам.
Ее тело сразу расслабилось, руки обвились вокруг его шеи. Мари вздохнула и ответила на поцелуй.
Наконец Себ со стоном отодвинул ее.
– Возвращайся к себе, – тяжело дыша, велел он. – Пока можешь.
Мари трепетала, закусив губу. Она все еще чувствовала силу его рук, степень его возбуждения. Она хотела Себа так сильно, что была готова, забыв гордость, умолять его о близости.
– Позволь мне остаться, Себ! – вырвалось у нее. – Я не хочу уходить.
Голова Мари кружилась от желания.
Себ несколько секунд смотрел на нее, а затем со стоном подхватил на руки и, неся, как долгожданный приз, шагнул к кровати.
Положив Мари, он опустился на колени рядом с ней и убрал ее локоны со щек и лба. Выражение глубокой сосредоточенности на его лице заставило внутренности Мари сжаться.
Наклонив голову, Себ провел языком по ее губам, а затем скользнул в горячий влажный рот. Его ладонь легла на ее грудь, пальцы затеребили сосок. Потом он втянул его в рот, увлажнив ткань и вызвав у нее хриплый стон удовольствия.
Ее спина выгнулась дугой, пальцы запутались в его волосах. Она слегка напряглась, когда его руки скользнули под ночную рубашку, но почти сразу расслабилась, потому что они пробуждали невероятно приятные ощущения. Мари изнемогала.
Неожиданно Себ встал.
Ее глаза расширились, она чуть ли не с испугом взглянула на него.
– На тебе слишком много одежды.
Себ стал снимать с нее халатик и ночную рубашку. Глаза ее закрылись.
– Смотри на меня.
Подчиняясь его негромкому гипнотическому голосу, она открыла глаза.
Себ испытывал вожделение такой силы, что сердце останавливалось в груди. Тело, представшее его взгляду, было совершенным – полные, тяжелые груди, тонкая талия и бесконечные ноги, которые скоро обовьются вокруг его талии.
– Ты хотя бы догадываешься, как сильно я тебя желаю?
– Думаю, у меня есть некоторое представление, – ответила она, смело проводя рукой по его груди и животу.
Себ рассмеялся и снял трусы, чем вызвал громкий вздох Мари.
Первое же прикосновение кожи к коже заставило ее тело запылать. Жар усиливался по мере того, как Себ целовал и ласкал ее. Когда он раздвинул ее бедра, наслаждение, в котором она словно растворилась, граничило с болью.
Себ лег на спину, и Мари тут же принялась с жадностью исследовать его горячую, слегка влажную кожу, завороженная его силой. Он, закинув руки за голову, смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц. Глаза его блестели.
Впервые в жизни Мари ощутила свою пьянящую женскую силу, когда добралась до символа его мужественности и услышала стон. Но насладиться этим ей не удалось. Себ убрал ее руки. Она запротестовала.
– Позволь подарить тебе наслаждение, Мари, – прошептал он ей на ухо.
– Да, пожалуйста, да!
Ее страстная мольба заставила его издать рычание.
– Я не спала с Адрианом.
Себ поднял голову, несколько раз моргнул и прохрипел:
– Хорошо.
– Вообще ни с кем.
Откровение заставило его застыть. Он выдохнул:
– Хочешь, чтобы я остановился?
– Нет, нет!
Мари затрепетала от предвкушения и расслабилась, не почувствовав ожидаемой боли – только удовольствие. Она застонала, когда Себ проник еще глубже.
Ее ноги сами обвились вокруг его талии, спина выгнулась. Мари цеплялась за Себа, словно он был единственной опорой в чувственном шторме, который уносил ее все дальше и дальше. Когда ей показалось, что она больше не выдержит, произошел взрыв, и Мари растворилась в экстазе, исторгнув стон. Она снова и снова выкрикивала его имя, пока не почувствовала, как тело Себа напряглось и расслабилось. Он содрогнулся несколько раз и откатился.
Несколько секунд Мари была дезориентирована, а затем он притянул ее к себе. Так она и уснула, слушая гулкие удары его сердца.
Себ ожидал, что после эйфории придет знакомое чувство пустоты, заставлявшее его покидать теплую постель, возвещавшее возвращение контроля над собой.
Непонятно почему, но ему было спокойно, как никогда. Однако чувство покоя испарилось, когда он, холодея, неожиданно вспомнил, что впервые в жизни забыл о предохранении.
Глава 9
Мари сквозь сон слышала, как кто-то стучит в дверь и зовет, но не ее. Затем послышались два голоса, говорящие на иностранном языке. Голоса становились все громче. Выпутываясь из тенет сна, она улыбалась, чувствуя себя, чувствуя… Мари потянулась, и ее мышцы протестующе заныли.
– Ох, – выдохнула она.
Подняв руку, Мари заметила, что простыня с нее соскользнула, и она лежит голая. Голая и… где?
Дверь открылась, и женский голос позвал:
– Себастьян! Себастьян!
Мари окончательно проснулась. Следующая ее реакция была инстинктивной. Она с головой накрылась простыней. Может, эта незнакомая женщина подумает, что постельное белье просто небрежно лежит?
Почти сразу ей стало трудно дышать. Стук сердца гулом отдавался в ушах. Шаги приближались, голос звучал громче.
Мари обреченно ждала, когда ее разоблачат.
Дверь снова открылась.
– Мамина!
Мари затихла, боясь пошевелиться. Пот стекал по ее лицу, пока Себастьян говорил с этой женщиной.
Разве может быть что-то более унизительное?
Когда ей показалось, что хуже быть не может, у нее вдруг свело ногу. Боль была такой сильной, что Мари пришлось засунуть кулак в рот.
– Можешь вылезать, – послышался голос Себастьяна.
Она высунула голову, сделала глубокий вдох и увидела, что улыбка Себастьяна превращается в усмешку. Покрасневшая, со спутанными волосами, Мари не была похожа на спящего ангела, которого он с большой неохотой оставил в постели досыпать. Тем не менее даже такая, она что-то затронула в его душе.
Мари хотела было возмутиться, но вместо этого испугалась: если Себ будет улыбаться чаще, она может оказаться в опасности. Каким-то образом ей удалось сохранить на лице недовольное выражение.
– Это была моя бабушка, – любезно объяснил он.
– Я догадалась. Чего я не могу понять, так это почему ты болтал с ней целую вечность. Ведь ты видел, что я…
