Васю учить - только портить (СИ) - Кит Тата

Белая спина, открытая почти до копчика, исчезла, а я смог, наконец, закрыть тюбик и закинуть его в холодильник. Немного подумав, переложил тюбик на холодильник, чтобы Васька до него не дотянулась и не предложила Банзаю намазать ей спинку, пока меня не будет дома. Подумав еще немного, забрал тюбик в карман джинсов. Привезу вечером и намажу.

Глотнув еще немного молока, поднялся наверх, надеясь на то, что Васька уже оделась. Постучал в её комнату.

- Да? – тихий ответ. Через несколько секунд дверь открылась, и передо мной предстала Васька всё ещё в полотенце, спущенном со спины. Ну, конечно! Мазь ведь должна впитаться и высохнуть для начала. – Я сейчас оденусь и можете меня увезти в конюшни или на ферму.

- Я зашёл сказать, чтобы ты сегодня сидела дома. На сегодня с тебя хватит подвигов.

- Но я не устала, - взбрыкнула Васька, выдав мне хоть какие-то эмоции после того как в низу просидела тише воды, ниже травы.

- А я тебя не спрашивал, устала ты или нет. Я сказал, что сегодня мне твои рабочие силы не нужны. И не ты ли недавно ковыряла мне мозг тем, что ты человек, и тебе нужно отдыхать?

- Когда ковыряла, тогда и нужно было давать мне выходной. Сейчас я не хочу отдыхать, - как-то уж больно обозленно посмотрела Васька мне в глаза.

- Ты, когда в колодец прыгала, головой ударилась? – чуть подался я к ней, входя в комнату, но девчонка не отступила и не стушевалась, продолжая всё так же испепелять меня взглядом своих голубых глазищ.

- Не ударилась. И вы сами неоднократно указывали мне на то, что я здесь для того, чтобы работать. Что изменилось? - теперь она сделала шаг ко мне, едва не впечатавшись в меня. А я был близок к тому, чтобы отступить. И уступить. – Оставьте за мной право на один выходной, который я возьму тогда, когда он мне будет нужен. Но сегодня я хочу поработать. Если я останусь здесь и ничего не буду делать, у меня поедет крыша, и я сгрызу ваш балкон.

- И получишь за это пиздов.

- Не получу, потому что брать не стану.

- Я сказал, что сегодня ты сидишь дома. А ещё лучше – лежишь кверху задницей, ничего не делаешь, а только ждёшь, когда затянуться раны на спине. Вечером приеду, и обработаю ещё раз.

- Оставьте тюбик мне, и я сама всё себе обработаю, когда захочу. Это же тюбик у вас? – опустила она взгляд вниз на мои джинсы, а я мысленно помолился о том, чтобы там был только тюбик.

- Хуюбик, - бросил я нервно и пошёл прочь из комнаты. Не оглядываясь, произнес. – Сегодня сидишь дома.

Дверь за спиной захлопнулась.

Вечером, когда я вернулся с работы, Васьки внизу не было. Зато довольные и сытые псы встретили меня, как всегда, у ворот. Значит, для того, чтобы покормить и напоить хотя бы их, она точно спускалась. Сама, судя по кухне и холодильнику, она нихрена не ела.

После душа, надев шорты, поднялся к ней с тюбиком мази. Постучал в дверь и, услышав короткое «заходите», вошёл в комнату и обнаружил Ваську, лежащую на животе, отвернутую лицом к окну.

- Ты почему сегодня нихрена не ела? – спросила я нарочито строго и включил в комнате свет.

- Аппетита нет, - выронила она тихо и, чуть приподнявшись, задрала объемную футболку, обнажив для меня спину.

Сев на край кровати рядом с ней, загляну в безэмоциональное лицо, которое, похоже, игнорируя моё присутствие продолжало пялиться в окно.

- А с настроением что? Тоже нет?

- Просто пытаюсь понять, когда настанет тот день или момент, когда мной перестанут командовать. Сначала это делал папа, и делает до сих пор, теперь ещё и вы – оставили меня сегодня дома вместе с собаками, или как собаку, наплевав на то, чего хочу я. Ай, ладно! Не заморачивайтесь, – выдохнула Вася нервно и отвернула голову от окна и заодно от меня.

- Я оставил тебя дома, потому что позаботился о тебе, а не потому, что хочу командовать тобой.

Белая спину дёрнулась от тихого безрадостного смешка.

- Папа так же говорит. Доставайте свой тюбик.

В молчании я намазал царапины на её спине, закрыл тюбик и завис. Глядя на раны и царапины, понимал, что нужно ещё что-то сказать, но что – хрен его знает.

- Ты сегодня весь день так пролежала?

- Нет. Покормила и напоила всех. А потом постирала вашу футболку… со своими носками.

Сучка мелкая.

- Ну… спасибо.

- Угу, - выдохнула Васька. – Завтра мне опять ничего делать нельзя?

- Завтра на иппотерапию приезжают дети. Можешь с утра почистить со мной коней. Если хочешь.

- Хочу, - тут же повернула она снова ко мне лицо. В глазах её, наконец-то, появилось хоть что-то, похожее на живой интерес.

- Ну, тогда до завтра.

- Угу.

Оттолкнувшись от постели, я встал и вышел из Васькиной комнаты.

Поздно вечером, снова мучаясь от бессонницы, я решил разгрести свою бухгалтерию, включив ноутбук и поставив его себе на колени, чтобы поработать прямо в постели.

Боковое зрение невольно уловило движение на балконе. Глянул на часы – второй час ночи. Подняв взгляд, увидел, что на балконе стояла Вася, завёрнутая в новый цветастый плед. Смотрела вдаль, подставляя легкому ветру лицо, и всё ещё была чем-то расстроена.

Балкон она, конечно, за день не сгрызла, но, похоже, от тоски в этом месте явно пожалела о том, что не согласилась сегодня уехать отсюда.

Глава 22. Василиса

С тяжелой от мыслей и недосыпа головой я, всё же, смогла поднять своё вялое тело с постели после первого же стука Петра в мою дверь. Сегодня, к счастью, он не долбился ко мне, как чокнутый сосед с перфоратором, а постучал так тихо, будто надеялся, что я его не услышу.

Похоже, планировал оставить меня дома не в форме приказа, как было вчера, а сделать вид, что он старался, но я не проснулась.

Шиш ему!

Хотела перед завтраком заняться йогой, но стоило только сесть в постели и поднять руки, чтобы потянуться, как спину начало саднить. Придётся отложить йогу до завтра, а ещё нужно будет найти где-нибудь чесалку, потому что спину хотелось чесать постоянно.

Внизу Пётр традиционно пёк хлеб и не очень обрадовался моему появлению.

- Поспала бы ещё.

- Я же вам вчера говорила, что когда захочу отдохнуть, тогда вы мне выходной и дадите. Тем более, Пётр, вы вчера сами предложили мне поехать с вами в конюшни.

- Понадеялся, что ты откажешься от мытья стручков и останешься дома.

- Можно подумать, я туда ради стручков еду, - фыркнула я и отломила хлебную корку от еще горячего хлеба.

- А ради чего? – обронил Пётр, убирая со стола муку и сито.

- Есть там один красавчик… - загадочно протянула я, и в моё лицо тут же впились голубые глаза. Строго и требовательно. Рука с сито застыла над столом.

- Кто?

- Ну, такой… светленький. - Пётр нахмурился, пытаясь понять, о ком я веду речь. - Он такой нежный, внимательный, но при этом очень серьёзный и ответственный, - говорила я мечтательно, отщипывая понемногу хлеб. – У него такие глубокие голубые глаза и светлые волосы, - чем больше я говорила, тем больше понимала, что это описание отлично подходит под самого Петра. Аж самой стало смешно.

- Да кто это, блядь? – брезгливо выронил Пётр, явно начиная злиться. Поди, уже весь персонал конюшни мысленно перебрал.

- Я обещала ему сохранить наши чувства в тайне от вас, Пётр, но, хочу, чтобы вы знали, что у нас с ним всё серьёзно, и я его в обиду не дам.

- Кто? – Пётр смотрел мне прямо в глаза исподлобья. Ещё немного и он точно пропустит меня через сито, что было в его руке, чтобы вытряхнуть из меня правду.

- Сеня, - произнесла я широко улыбнулась, увидев на лице Петра секундную заминку.

- Иди-ка ты, Васька…

- Куда? – хохотнула я, заметив, как глубоко в медной бороде начала расцветать улыбка.

- В свою комнату и готовь спину. Мазать буду.

- Ну, хоть не задницу, - выдохнула я расслабленно и отряхнула руки от крошек. Спрыгнула со стула и поплелась наверх, в комнату.

- О, Натах! – произнес Пётр, вынудив меня застыть на одной из ступенек и обернуться, чтобы увидеть Наталью, традиционно пришедшую в дом Петра с первыми лучами солнца. – Рано ты сегодня.