Неправильная помощница (СИ) - Попова Любовь

Заношу кулак и стучу. Дверь открывает Ксюша.

— Я же сказала тебе… А, ой. В темноте не признала.

— Ничего. Маша где?

— Я ей про бассейн рассказала, она там. Ничего же?

— Чего ты спрашиваешь. Завтра все это станет и твоим тоже.

— Это немного пугает.

— Привыкнешь. Спасибо. Пойду.

— Куда?

— Эм… — дотошная какая. — Проверю, чтобы Мария Викторовна не утонула.

— А, — хмыкает она. — Не забудь сделать искусственное дыхание.

— Спасибо за совет, — отворачиваюсь. Надеюсь, внимательная Ксения ни с кем своими выводами не поделится. Иначе вся моя наработанная годами программа пойдет по пизде.

Открываю дверь бассейна, слышу тихий всплеск. Он как обжигающий плетью по позвоночнику. Мурашки оттуда по всему телу разбегаются, а на языке ощущается сладко-соленый вкус Маши. До сих пор все в голове так ярко, словно она еще пару часов назад стонала подо мной.

Закрываю двери бассейна, скидываю пиджак, рубашку стягиваю через голову, брюки, боксеры. Все сваливаю в кучу. Даже халат и плавки. Да и не скроет это все стояк, который стрелой ведет меня в сторону нового всплеска.

Бесстрашная Маша ныряет на самое стеклянное дно бассейна, которое, словно окно, открывает вид на бескрайнюю пропасть. Мало кто решается тут плавать, но я совершенно не удивлен, что Мария тут, да еще так надолго зависает в самом внизу. Опускаюсь в воду, чувствуя ногами кафель.

Через несколько секунд выныривает Маша лицом к окну, за которым туманные горы. Подплывает туда, опирается на бортик и просто смотрит вдаль.

Выдерживаю ровно минуту простого наблюдения. Но кожа горит огнем даже в прохладной воде. Я акулой подбираюсь к своей жертве. Встаю на расстоянии вытянутой руки. Она резко оборачивается, вскрикивает, но тут же бьет меня в грудь.

— Вы меня напугали! — ругается, снова толкает в грудь, но второй раз я просто перехватываю руку и тяну на себя, чувствуя сопротивление, хотя и вялое.

— Тут так красиво. Это просто нереальное зрелище. Я никогда не думала, что могу увидеть нечто подобное, спасибо Вам за это. За возможность хоть на пару дней стать частью всего этого, Арсений, вы слушаете?

— Уже нет, — притягиваю к себе идеальное тело и дергаю за волосы, чтобы накрыть губы, чтобы больше ничего не смогла сказать.

Глава 27

Закрываю глаза, окунаясь в пряную мякоть ее сладкого ротика.

Скольжу языком, собираю стоны. Секунда, другая, она не отталкивает.

Просто плывет со мной по этой бездне наслаждения.

Мои руки обвивают тонкий стан, словно укрывают от посторонних взглядов.

Впервые понимаю восточных мужиков, которые надевают паранджу на свою женщину. Потому что не хочется, чтобы кто-то касался такой красоты даже взглядом. Отнимаю губы от ее губ, смотрю как одержимый, как она их кусает. Открывает глаза.

Я же не теряю время, удерживаю ее, тащу к бортику. Стягиваю лямки простого лифчика, расстегиваю застежку.

Она дрожит, ахает, когда просто освобождаю тяжелую грудь, ловлю ее ладонями, зарываюсь в эту прелесть, втягивая аромат, который ощущается даже сквозь запах бассейна. Еле управляю собой, пока стягиваю ненужную деталь с ног. И то, какая она покорная и податливая, просто сносит башню, заставляет ощущать себя сексуальным маньяком.

Мне поскорее хочется в нее.

Каким угодно способом.

В какой угодно позе.

Поднимаюсь выше, хватаю за подбородок и снова исследую полость горячего ротика. Одна только мысль, что в скором времени он окажется на моем члене, вызывает нестерпимую боль в нижней части тела.

— Арсений Ярославович, — шепчет глупышка мне в губы. Вскрикивает, когда пальцы находят складочки, мягкие, влажные, чуть припухшие.

— Серьезно хочешь поболтать?

— Не особо. Но хочу все решить на берегу, пока мы не утонули окончательно, — сама обнимает она меня за плечи. Я вздрагиваю, мурашки от ее добровольного касания под кожу иголками впиваются. Я понимаю, что сейчас, чтобы ее трахнуть, соглашусь на все. Обману. Завлеку. Одурманю. Только, чтобы не сбежала.

— Говори, только быстро, иначе будешь потом объяснять моим родителям, почему мои сперматозоиды плавают в бассейне.

Она хихикает, царапает мне шею, вынуждая зарычать.

— Я хочу оставаться на этой работе.

— Ладно.

— Да? Так просто?

Блять. Сменяю пальцы губами, втягивая сосок, почти прикусывая его. Воздуха не хватает. В голове шумит. Между ребрами бьется сердце, почти выламывая мне грудную клетку.

Девочка сама на спину откидывается, не выдерживая. Ноги шире раздвигает, словно специально для лучшего доступа. Оставляю грудь в покое, требуя:

— Руки на грудь, возьми свои соски,

Она колеблется, но делает, выгибаясь красивой другой. Выглядит сейчас чертовски сексуально. Словно русалка, которая плывет к морскому дьяволу. Я провожу пальцами по вульве, скользя четко между складками, нащупывая пульсирующий клитор. Вторая рука на собственном члене, сдерживает пыл и желание поскорее воткнуть его в мякоть моей девочки.

— Ноги шире.

Господи, нереальный кайф — смотреть, трогать, не бояться, что она сейчас взбрыкнет. Я поднимаю глаза, наблюдая за ее реакциями, а потом резко щелкаю по половым губам. Котова стонет, но ноги не сдвигает, не дергается, не орет, словно я уже искалечил ее тонкую душу.

Второй раз, сильнее.

Стонет так сладко, что у меня самого сперма скоро из ушей польется.

Из щели вытекает прозрачная капля, и меня как током прошибает. Во рту тут же слюна образуется, а руки словно живут своей жизнью. Зажимают обе половинки упругой попки, сильно сминая.

Но я тяну. Мучаю мышку, хочу, чтобы сама призналась, чего хочет.

Она поднимает голову. Хмурится.

— Ну же…

— Что ну же?

— Ты знаешь.

— Я-то знаю, а ты знаешь, чего хочешь?

— Знаю…

— Скажи это.

— Ну, Арс!

— Скажи! — шлепаю по заднице, задирая ноги в невообразимо аморальную позу.

— Вылижи меня. Вылижи меня, пока не кончу.

— Умница, — шепчу между ног и вгрызаюсь в сочные половые губки. Целуюсь с ними, втыкая язык между, скользя по горошинке клитора, слушая смачные стоны, чувствуя, как ее тело вибрирует и просит еще. Еще. Еще.

— Еще, господи, еще. Пожалуйста, вот так, да, — щелкаю кончиком по клитору, чувствую руку в своих волосах, усиливая напор, ощущая, как в рот стекает смазка. Прикрываю глаза, хотя смотреть хочется не прерываясь. Вода дает охладиться стояку, иначе давно бы уже кончил.

Секунда, другая и тело Маши взрывается оргазмом. Она кричит, сжимая мои волосы так, словно скальп снять хочет, но я лишь придерживаю, когда ее тело начинает вибрировать. Пью ее, выпиваю до дна, облизываясь и стирая влагу с подбородка.

— Офигеть, и как я неделю без этого жила, — выдыхает она, отпускает мои волосы. Я даю ей передышку, просто смотрю, как часто вздымается грудь, как подрагивает плоский живот с капельками пота.

По мне хлещет ударами воды возбуждение, но я жду, когда она откроет глаза, когда сама ко мне потянется. А стоит ей совершить эту ошибку, как я быстро целую ее в губы, а потом просто разворачиваю ее тело к себе лицом.

— Ого, что ты задумал…

— Хочу, чтобы ты мне отсосала…

— Вот так? — хихикает она, но я нависаю над ней, впиваясь руками в края бортика, и просто жду, когда она сама возьмется за член. Не подводит. Я шумно, с хрипом выдыхаю, когда ее прохладные пальчики кружат по головке, причиняя почти физическую мучительно-сладкую боль. Теперь температура у тела поднялась в разы, а член вот-вот огнем вспыхнет. Эта сучка еще и медлит, хотя я сам уже толкаюсь ей в губы. Смотрю вниз, на то, как она целует самый кончик.

Я сейчас реально сдохну. Яйца каменные, а на шее словно удавка.

— Маш, не дразни…

— Ладно-ладно, я просто отомстила за твою медлительность, — обхватывает она член ладошкой, а второй взвешивает яйца. Изучает. — Такие мягкие… И бархатные. А они всегда такие большие?

— Маша!

— Ладно-ладно, — обхватывает она головку, втягивает в рот. Я запрокидываю голову, чувствуя, как нервы рвутся на нити. Меня трясет, а эта чертовка еще и глубже взять пытается. Желание просто запихать его ей в рот и трахать, пока спермой всю глотку не залью, невыносимое.