Притворись моей (СИ) - Ди Анна

— Отца выгнали из школы за воровство и за подделку документов. Он не мог смириться с таким позором. Это изменило его, он позволил злости и боли пожирать его, поэтому начал отрываться на нас. Сначала на маме, а потом очередь дошла и до дочерей. Мама оправдывала его. Говорила, что у него просто тяжёлый период и это пройдёт, надо лишь быть рядом с ним. Только становилось только хуже. Мой отец стал алкоголиком, он пил по-черному. Пропил все деньги, но ещё хуже… Стал поднимать руку на маму. Когда он возвращался домой после пьянок, он вымещал свою злобу на маме. Мы начали жить в страхе, боялись даже дышать. Его злило абсолютно всё, а когда он злой, то мог ломать вещи, кричать. Когда он начинал ломать вещи и орать, мы всегда прятались в своей комнате. Я пыталась убедить маму уйти от него или отправить лечиться. Она упрямо стояла на своём, что отец всех любит и всё будет хорошо со временем. Но я знала, что такие люди не меняются, а она верила и не уходила. Несмотря ни на что продолжала его любить. Жалела и надеялась на лучшее.

— Что произошло дальше? — тихо спросил он, нахмурив свои брови.

— Наша семья погрязла в долгах. Мама… Она…, — я осеклась, собираясь с силами, чтобы продолжить. — Она пошла танцевать в ночной клуб. Ей обещали хорошие деньги за её танцы и она согласилась, чтобы выплатить долг. Иначе бы нас выгнали на улицу из дома. Мама работала днём и ночью, а отец выпивал и нашёл себе друзей из своего круга алкоголиков. Они часто отдыхали в нашем доме, когда мамы не было. Жизнь превратилась в настоящий ад, и я уже планировала уехать вместе с Леной. Невозможно было так дальше жить, — мой голос начал дрожать от нахлынувших воспоминаний.

— Я прекрасно помню тот вечер… Мамы не было дома, и отец привёл своих алкашей к нам домой. Мы предпочитали закрываться в комнате, когда к нам приходили его гости. Если мамы нет дома, то лез он к нам. Он вытащил меня из комнаты, чтобы накрыла им стол, — я прочистила горло и продолжила: — Папа начал говорить им, что я иду по стопам матери. Буду танцевать для мужиков за деньги. Один из них предложил, чтобы я станцевала и все весело похлопали. Они были пьяные и мерзкие. Я попыталась вырваться и уйти в комнату, но мне не позволили. Мне было страшно…очень страшно… Говорили всякие сальные шуточки, но отец ничего им не говорил, продолжая пить. Включили музыку, чтобы я начала танец для них. Их забавлял мой страх.

— Он молчал, когда алкаши лезли к тебе? — тяжело дыша, поинтересовался Андрей.

— Он лишь сказал, что хрустальная куколка должна порадовать гостей. Отец назвал так меня в честь моей куклы балерины из хрусталя, которая крутилась под музыку. Он купил мне её, когда была маленькой, со словами, что она похожа на меня, — горько усмехнулась я. Эту куклу я потом разбила, потому что не хотела ничего, что будет напоминать о нём.

— Мама вовремя вернулась домой и своими глазами увидела происходящее. Друзей отца она выгнала, затем стала разбираться с отцом, отправив меня в комнату. Мы с Леной закрылись, ей было страшно, как и мне. Слушали их крики, звон разбитой посуды. Отец обвинил её во всех своих проблемах. Грязно оскорблял. Отец продолжал кричать и с каждой секундой все больше свирепел. Как вдруг, всё затихло. Весь мир словно погрузился в тишину. На деревянных ногах я открыла дверь и вышла из комнаты. Мама лежала на полу…в крови. Отец навис над её телом с разбитой бутылкой. Я смотрела на её тело не в силах даже пальцем пошевелить. Ужас сковал каждую мою клеточку. Лена громко закричала и он медленно повернулся к нам. Пошатываясь, он начал двигаться в нашу сторону. Это был не мой отец… Он был похож на безумца, его глаза были затуманены, будто не узнавал нас, — прошептала я срывающимся голосом.

— Я быстро выбежала из дома, хватая Лену. Мы начали звать на помощь соседей. К счастью, один из соседей нам помог. Он же вызвал скорую и полицию, — продолжала я рассказывать Андрею, чувствуя, как слезы вновь навернулись на глаза, они были тихими.

— Маму спасти не удалось. Она умерла. Я рассказала полиции всё про своего отца. В последний раз я его видела, когда давала показания против него. Его сразу посадили в тюрьму. Нам пришлось продать дом, чтобы отдать все долги. Дальше ты уже сам знаешь.

Слезы обжигали глаза.

— Я… Я не смогла защитить маму. Если бы я вышла сразу, то, возможно…, — призналась я в своих тайных мыслях, которые причиняли мне много страданий. Чувство вины меня сжирала изнутри долгие годы.

— Ты не виновата! Если бы ты вышла, то он мог навредить ещё и тебе. Любой бы испугался на твоём месте, но ты нашла мужество и пошла против него, — заверял он меня, а потом взял мое лицо и прижался лбом к моему.

— Я отправила в тюрьму собственного отца… Это не заставило тебя переосмыслить свое отношение ко мне? — Осторожно спросила его.

— Ты всё правильно сделала. Моя сильная и храбрая девочка. Ты могла мне всё рассказать сразу, — он пристально посмотрел на меня и провел пальцем по моей мокрой щеке.

— Мне было стыдно… У тебя другая жизнь. Хорошая семья, которая считает нас вторым сортом. Мне было стыдно рассказывать об этом. Боялась, что ты посчитаешь меня…

— Для меня ты всегда будешь самой лучшей девушкой на этом свете. И я готов прибить каждого, кто причинил тебе боль. Клянусь тебе, — перебил он меня, прижимая к себе.

— Он на свободе, Андрей, — сказала я дрожащим голосом. Его не должны были так скоро выпускать.

Андрей взял в ладони моё лицо и серьёзно посмотрел на меня.

— Он далеко, а ты здесь. Рядом со мной. Я обещаю тебе, что он никогда не тронет больше вас. Поверь мне. Все, что я хочу сделать, это защитить тебя своей жизнью, забрать всю твою боль, — он наблюдал за мной несколько мгновений, а потом продолжил: — Моя семья — это ты.

— Рядом с тобой должна быть другая девушка. Из достойной семьи, — сказала я, понимая, что его семья не примет меня, когда узнают обо всём.

— Никогда больше так не говори, слышишь? — сказал он решительно. — Я вижу рядом с собой только тебя.

Это признание буквально пригвоздило меня к кровати. Сердце начало колотиться как бешеное. Я тихо заплакала. Андрей прижал меня к себе. Я никогда не позволяла людям видеть мои слёзы. Редко плакала, но сейчас хотелось выплакать всю свою боль, которую держала в себе долгие годы. Со слезами на глазах я скользнула в его объятия, чувствуя истинное облегчение.

Я лежала на его груди, пока он гладил меня по спине, по волосам. Не выпускал из объятий и продолжал успокаивать. Я даже не знаю, как мы зашли так далеко, что теперь лежу на нем и позволяю себе быть слабой. И мне это нравится. Раньше я всегда должна была быть сильной, чтобы выживать и защищаться, поэтому не позволяла себе показывать слабость. Рядом с Андреем чувствую себя защищённой, я никогда не испытывала подобного.

Андрей

Я плохо спал ночью. Я попытался уснуть, но тяжесть в груди не давала мне покоя. Не мог перестать думать о своей жене, которая сладко спала на моей груди. Поверить не мог, что такая хрупкая девушка перенесла столько страданий и боли. Во мне проснулось неимоверное желание защитить ее, взять на себя все ее страдания и заменить каждую ее душевную рану самыми красивыми цветами. Сам не мог понять, в какой момент она стала мне так дорога. Но она глубоко проникла в меня, и вряд ли оттуда исчезнет.

С утра я связался со своим другом из Москвы. Мне немедленно потребовалась информация об отце Ани.

— Он должен был отсидеть ещё три года, но выпустили раньше. Мне нужна вся информация по делу Антона Марковича, — кратко объяснил я, зная, что моему другу вполне достаточно этой информации, так как он был профессионалом своего дела.

— Понял. Перезвоню, как только все узнаю, — ответил Валера и завершил разговор. Меня волнует безопасность моей жены, поэтому нужно быть в курсе всех событий. Ей об этом знать необязательно.

Сделал ещё пару звонков. Сегодня я готовил сюрприз для Ани. Я волновался, как мальчишка, предвкушая её реакцию. После завтрака, я попросил жену подождать меня в саду.