Три босса для Дюймовочки (СИ) - Ленская Ирис
Глава 15
В машине Черных было, как обычно, тепло и уютно. Как наверняка и в его объятиях, хороший он парень — не то что некоторые. Жаль, Зойка этого не видит!
Дмитрий заботливо усадил меня на переднее сиденье и сам пристегнул ремнём безопасности. После чего обошёл капот и плюхнулся за руль:
— Скоро будем у тебя, сейчас уже нет пробок.
Он завёл машину, а мои мысли снова переключились на обоих Борисычей, сердце тоскливо сжалось. Синеглазый наверняка повезёт домой бухгалтершу... Я сразу поняла, что они любовники, ещё вчера в кабинете адского Борисыча, когда она говорила о Ролане как бы с придыханием, называла только по имени и опуская отчество. А ещё недавно этот кобель приглашал меня после ресторана к себе! Младший братец тоже хорош... Никогда не прощу ему этой сделки! Пусть даже не надеется!..
Но вторая половинка сознания тут же взмолилась: грех отказываться от такого экземпляра, уж больно он хорошо целуется. Я тотчас попыталась мысленно найти компромисс: ещё ведь ничего окончательно не решено, значит, возможны варианты и даже некоторые исключения.
Эх, как бы не пришлось пойти на сделку с совестью... Мне так нужен рядом сильный мужчина! Шкафчик повесить, чугунную ванну с дачи привезти, а пианино наоборот увезти, в квартире и так мало места. Да и вообще! Мало ли для чего сильный мужчина может пригодиться. Вещь в хозяйстве незаменимая!
— Поговорим? — спросил блондин через пару минут, когда я прижалась пылающим лбом к холодному стеклу.
В общем, полный раздрай сознания и буйство гормонов... И всё из-за этих двух красавцев — кареглазого и синеглазого, — чтоб у них обоих несварение желудка случилось сегодня ночью!..
Наверняка у них найдётся с кем её провести, а я, как всегда, одна... Ни бойфренда, ни постоянной работы, ни надежды на светлое будущее.
— Дим, что со мной не так? — всхлипнула я. — За что они меня?..
От обиды неприятно защипало в носу, глаза наполнились слезами и, откинувшись на сидение, я разревелась как школьница, которой за какую-то подсказку влепили двойку.
Ну что, я много прошу? Нет, ну правда. Всего лишь несколько барханов, пустынную розу и пару верблюдов. Ну что я хуже других, что ли?!
— Чего ты плачешь-то, дурочка? — ласково проговорил Черных, останавливаясь на светофоре. — Ты в ресторане сегодня была самая красивая, знаешь об этом? Все мужики шеи посворачивали, бабы — ногти изгрызли, глядя на тебя.
Ага, сгрызли! На ногах! Я хлюпнула носом от злости, мне-то что с их педикюра, новые накрасят. Я вот домой одна еду. Без верблюда! Что может теперь может в жизнь радость принести? Жизнь кончена!
— Вокруг меня одни предатели и сволочи... ну, кроме тебя... — не переставая всхлипывала я, распаляясь все больше от жалости к себе. — И в результате я одн-а-а...
Слёзы продолжали капать на новую лакированную сумочку и скатывались с неё солёными ручейками на торчавшие из-под пуховика коленки.
— У меня ничего не получается... Всё зря-я-я...
Димкина рука легла на моё плечо.
— Здрасьте, приехали, как это не получается? А кто так круто переговоры провёл? Такой контракт заключили, ты чего?!
— Это всё Борисы-ы-ч... Я только переводила...
И строила глазки Баки, чуть было не добавила, но удержалась. Тогда даже Димка перестанет меня жалеть.
— Даша, не будь слепой! — с жаром воскликнул блондин: — Говорю же, обрати на него внимание, Серёга реально запал на тебя.
Я отвернулась и вновь прижалась к холодному стеклу:
— Не нужен мне никто, видеть не могу этих Борисычей, обоих! Один продаёт, другой — покупа-а-а-ет. Уволюсь, к чёртовой матери...
— Не говори глупости! — отмахнулся блондин. — Серёга правильно сказал, тебе нужен отдых. Ты перегорела с этими арабами.
— Всё может быть, — вздохнула я, бездумно разглядывая проносившиеся мимо машины.
— Слушай, а давай я ваш «Опель» посмотрю? Попробую его починить, — неожиданно предложил Дима.
Я неуверенно пожала плечами. Пусть делает, что хочет с этой развалюхой, раз время есть.
Блондин побарабанил пальцами по рулю:
— Мне нужны ключи от машины и гаража, адрес скинешь на смс.
— Ладно, зайдёшь тогда к нам.
— А это удобно, так поздно? Зоя, наверное, уже отдыхает?
Вспомнив о сестре, я утёрла слёзы и полезла в сумочку за пудрой и зеркальцем.
— Ничего она не отдыхает, меня ждёт. Сейчас мозг начнёт выносить...
Она уже у дверей стоит с совком и тележкой. Мозгов у меня столько, что до утра выносить можно. Оттуда бы ещё тараканов вывести, но у Зойки их ещё больше, чем у меня.
Нужно было срочно скрыть следы душевных переживаний, иначе ещё и сестра расстроится.
***
Я даже не стала звонить, дверь была открыта. Зоя уже ждала меня, но, услышав Димкин голос, спряталась на кухне. Блондин заходить не стал, подождал, пока я вынесла ему ключи, и, пожелав спокойной ночи, удалился.
Мне же, как бы ни хотелось лечь в постель, пришлось под вопросительным взглядом сестры вкратце рассказать о переговорах и ужине. Удивительно, но она не стала читать мне никаких нотаций и, видя моё удручённое состояние, отправила в душ.
Через полчаса разморенная горячей водой, еле переставляя ноги, я добралась до постели, рухнула лицом в подушку и отключилась.
Сон вышел тяжёлым и беспокойным.
Снилось мне, будто я, в красном кружевном белье и шерстяных носках, вхожу в спальню. Занавески развеваются мне навстречу, и там, в глубине туманного алькова, я вижу Ролана. Он почти раздет, могучие мускулы, будто смазанные свиным салом, перекатываются в свете пламенеющих свечей. Широкая грудь страстно вздымается. Поджимая пальцы на ногах и задыхаясь от волнения, я, будто по воздуху лечу к нему навстречу. Волосы мои развевает жаркий ветер. В зубах я сжимаю букет алых роз. А в спину страстно и ободряюще хрипло поёт верблюд: «Иди же иди... вот она, любовь твоя... иди к ней навстречу... лэй-лэлэй... дезет роуз».
И вот руки мужчины мечты ложатся на мои бёдра, слегка их сжимают — сладкая судорога проходит по всему позвоночнику. Чувствуя его мягкие губы на шее, я пытаюсь отдаться во власть этих сладких поцелуев, но в глубине сознания крутится мысль о том, что всё это лишь игра, лёгкий флирт забавы ради. На одну ночь, или на две... а потом он скажет: «Пойми, наконец, у нас ничего не могло получиться от слова "совсем". Я идеальный красавец-самец, а ты самая обыкновенная простушка, тем более коротышка...»
На заднем фоне начинает играть грустная музыка и раздается плач хора верблюдов. Все меня очень жалеют.
«Да пошёл ты сам знаешь куда!» — неожиданно выкрикиваю я, отчаянно желая проснуться.
Его губы кривятся в издевательской усмешке.
«Ах ты хитрюга!» — он хватает меня за горло и начинает душить...
Не, ну это не по плану, я так не игр...
— А-а-а!
С диким воплем я проснулась от ужаса в липком холодном поту, тотчас увидев нависшую надо мной Зойку:
— Дарочка, тише, дорогая! Это всего лишь сон...
— Не уходи! — воскликнула я. — Мне так страшно! — Почему-то вспомнились поющие верблюды, и по спине прошел холодок ужаса. Я мёртвой хваткой вцепилась в сестру.
— Не уйду, — пообещала она, включая ночную лампу с зелёным абажуром.
Остаток ночи она провела рядом, в кресле, я же снова отрубилась, измотанная вчерашними событиями и переживаниями.
Проснулась ближе к одиннадцати, когда Зоя ушла к себе досыпать, а я побрела на кухню. Пошарила в холодильнике, вынула оттуда остатки вчерашнего обеда, принюхалась и поставила обратно.
Есть не хотелось и думать ни о чём тоже. Сейчас бы забраться с ногами в папино кресло, которое осталось на даче, и, укрывшись пледом, смотреть, как за окном безмятежно падает снег...
***
Остаток утра я провела за ноутбуком, тупо глядя в монитор. Похоже, начался депрессняк... Такое было, когда из-за болезни я не отправилась на школьную экскурсию в Печоры.
Я чувствовала себя опустошённой, одинокой и никому ненужной. На работе сейчас кипит жизнь, а я тут... Зря только согласилась на эти дурацкие отгулы. Безделье ещё никому не шло на пользу!
