Сандра Браун - Безрассудство любви
А какое имя скрывается за буквой Л? Она даже не знала полного имени своего мужа. Но ведь и он, кажется, спросил ее об этом только перед самой свадьбой? Кэтрин не могла вспомнить. В тот день она была словно в тумане и события помнила смутно.
В серебряной чашечке из того же набора лежало его мыло для бритья с пряным ароматом. Разве мужчины не пользуются пеной из баллончика? Она практически ничего не знала о привычках представителей противоположного пола.
Иногда в ее памяти всплывали какие-то воспоминания об отце. Кэтрин могла вспомнить кое-что из того, что он говорил или делал. Однажды отец отшлепал ее, а потом сам плакал громче, чем она. Это воспоминание было очень ярким.
Но тех вещей, которыми отец пользовался, Кэтрин вспомнить не могла. Все они как будто исчезли из их дома, когда он сам исчез из их жизни. Пользовался ли он подобной бритвой?
Ее внимание привлек флакон с мужским одеколоном, и она взяла его в руку, изучила этикету и узнала название. Его постоянно рекламировали на телевидении:
«Между моей женщиной и мной нет ничего, кроме моего «Темперамента».
Красивый мужчина-модель всегда представал без рубашки. Иногда он лежал в кровати, стыдливо прикрытый простыней от пояса и ниже. В другом ролике он ехал на камеру на мотоцикле, из-под колес летел гравий. Потом камера выхватывала крупный план, и красавец говорил: «Мой «Темперамент» не всегда заметен, но он здесь».
Кэтрин всегда обращала внимание на рекламные ролики, потому что мечтала писать для них сценарии. Реклама «Темперамента» вызывала у нее улыбку. Ролики казались ей несколько банальными. Она поднесла флакон к носу и бездумно вдохнула.
Или ребята с Мэдисон-авеню как раз и держат руку на пульсе? Разве ее сердце не забилось быстрее, когда она уловила аромат? Странно. Он вызвал в ее памяти не лицо модели. Это был…
Когда позади нее распахнулась дверь, Кэтрин от испуга и смущения подскочила на месте.
Джейс посмотрел на нее в зеркало и насмешливо сказал:
– Надеюсь, запах тебе понравился?
Кэтрин вдруг пришло в голову, что красавец, рекламировавший «Темперамент», уступает ее мужу.
– Да-да, мне нравится. Я просто…
Ну, почему она заикается, словно полная идиотка? В конце концов, она у себя дома!
– Я уложил Элисон спать. Читал ей газету, но она уснула после первой же страницы. – Джейс улыбнулся.
– Спасибо, что присмотрел за ней. Такое удовольствие без спешки принять ванну и не прислушиваться все время, как она там.
– Рад помочь. Мой скромный вклад принес огромные дивиденды. Ты прекрасна.
Джейс подошел к Кэтрин и развернул ее лицом к себе. До этого они вели разговор друг с другом в зеркале. Он обнял ее, но потом лишь коснулся легким поцелуем ее лба.
– Сегодня мне надо быть на буровой, поэтому я, вероятно, вернусь только поздно вечером.
На работу Джейс надел очень старые и сильно выцветшие джинсы, облегавшие его, как вторая кожа, такую же выгоревшую на солнце рубашку с короткими рукавами и потертые ковбойские сапоги.
– Они уже бурят?
– Если они сделали все то, что должны были сделать на прошлой неделе, то сегодня могли уже начать бурение. Кстати, твой друг Джим Купер принят на работу.
Кэтрин подняла голову и посмотрела на Джейса, который не выпустил ее из своих объятий.
– Ты бригадир, верно?
Она знала его совсем недолго, но чувствовала, что Джейс не говорит ей правды о том положении, которое занимает в нефтяной компании. «Санглоу» была одной из самых престижных нефтяных компаний в Америке, и получить в ней даже самую незначительную руководящую должность было бы победой.
– Да, в каком-то смысле. – Джейс пожал плечами. – Но без своей бригады я бы не смог ничего сделать. Они все хорошие ребята. Мы давно вместе.
Из-за того, что он пожал плечами, его мощная грудь коснулась сосков Кэтрин, и ее пронзила дрожь. Реакция была непроизвольной и мгновенной.
Джейс сразу почувствовал перемену.
– Они все еще беспокоят тебя? – ласково спросил он. – Те синяки и царапины, которые остались на груди? Нам все же следовало показать тебя врачу.
В его голосе слышалась искренняя тревога.
– Нет, Джейс, – поспешила успокоить его Кэтрин. – Все прошло, я в полном порядке.
– Позволь мне взглянуть.
– Что? – Вопрос сорвался с ее губ, словно выдох. – Нет, правда, это…
Ее голос сорвался, когда он сделал шаг назад и ловко развязал пояс ее кимоно. Его руки очень медленно распахнули полы легкого одеяния. Кэтрин затаила дыхание, когда его глаза вобрали в себя всю ее наготу, прежде чем задержаться на грудях.
Яркие красные царапины, которые оставил на коже Рональд Уэлш, побледнели, от них остались лишь бледно-розовые следы. На коже цвета меда побледневшие синяки казались тенью.
– Я… я думаю, что ты действительно в порядке. Все заживает.
Голос Джейса был сдавленным и хриплым. Их взгляды встретились. Кэтрин прочла в его глазах просьбу о прощении и мольбу, когда одна рука Джейса пробралась под кимоно и легла ей на талию, а другая накрыла грудь. Прикосновение было настолько нежным, что Кэтрин не была уверена, что ей это не приснилось.
Темноволосая голова склонилась к ней, и Кэтрин закрыла глаза и приоткрыла губы, чтобы принять его поцелуй. Джейс привлек ее к себе, пока она не ощутила кожей мягкую ткань его одежды. Его рот был властным, но давал столько же, сколько получал, приводя ее в экстаз легкими прикосновениями языка.
Губы Джейса скользнули к ее шее и задержались на ямке между ключицами, а большой палец, словно крыло бабочки, коснулся ее соска. Кэтрин выгнулась, как натянутая струна. С ее губ сорвался тихий стон.
Когда Джейс склонился к ее груди, Кэтрин почувствовала его теплое дыхание, а его большой палец продолжал описывать медленные круги, возбуждая ее.
Сосок Кэтрин затвердел от желания, прося удовлетворения, и она взмолилась:
– Джейс…
– Дорогая моя…
И его рот захватил напряженный сосок и окружил его нежным влажным теплом.
Иссиня-черные волосы щекотали ее кожу, когда Джейс прижался головой к ее груди. Кэтрин обхватила ее руками, только бы его рот не прекращал дарить ей наслаждение. Рука Джейса скользнула по ее бедру вниз, прижимая к себе и заставляя осознать силу его желания. Не сознавая, что она делает, Кэтрин начала ритмично тереться об него.
Джейс, прерывисто дыша, быстрым движением оттолкнул ее от себя. Он сделал несколько глубоких вдохов, твердо держа ее на расстоянии вытянутых рук.
Кэтрин в тревоге задрожала. Однажды во время свидания она позволила молодому человеку целовать и обнимать себя, считая это совершенно невинным занятием, он слишком возбудился и пришел в ярость, когда она отказалась удовлетворить его желание. Он дал ей пощечину, обозвал нецензурными словами и обвинил в том, что она намеренно возбуждала его. Хотя он удовлетворил себя сам, а потом долго и многословно извинялся, Кэтрин понимала, что в своих обвинениях он был прав. Ей и в самом деле нравились поцелуи и поглаживания, но она никогда не думала о том, чтобы мужчина завершил акт. В сексуальных играх она играла нечестно и знала об этом. По какой-то причине ей не хотелось, чтобы Джейс думал, будто она нарочно мучила его.
