Пенелопа Дуглас - Адреналин. Коллекция бонусных материалов к серии Потерянная дружба
– Хватит ныть. – Отец покружил в бокале свой Джемисон со льдом. – Сказал бы, что у тебя важная встреча, – распорядился он.
– Ненавижу лгать. Ты же знаешь.
Я вытянул из нагрудного кармана серебряный портсигар, достал одну сигарету, прикурил. Швырнув зажигалку на стол, устремил взгляд вперед, прекрасно зная, что отец наблюдал за мной сквозь дым.
Он взвешивал свои слова, решая, стоит ли тратить энергию на упреки в мой адрес.
Но отец учился. Медленно. В некоторые битвы я не собирался вступать, потому что не был обязан это делать. Он больше не командовал мной.
Я выдохнул дым, сдерживая улыбку.
После выпуска из юридической школы прошлой весной я не позволял ему собой помыкать. Я получил ученую степень и стал хозяином положения. Отец нуждался во мне больше, чем я в нем, поэтому, обеспечив себе будущее, я дал ему отпор.
Он изводил меня, заставляя выбрать юриспруденцию, в которой я оказался довольно успешен, несмотря на то, что она не приносила мне удовольствия. И мой вынужденный брак с Мэдди уже висел на волоске. Мы оба были несчастны. Нас связывал только сын.
Как бы я ни любил ее, это был лишь вопрос времени.
Официантка поставила передо мной бокал Мэйкерс Марк со льдом и исчезла.
– Как Мэдок? – невозмутимо начал дискуссию отец.
Я улыбнулся, вспомнив милое лицо сына.
– Идеально, – ответил я. Мой голос смягчился. – Он из утробы матери появился с улыбкой, и не думаю, что хоть раз преставал улыбаться с тех пор.
– Он сильный. – Отец кивнул, глядя на меня. – Ему нужны братья.
– Ему нужен отец, – парировал я, выдохнув дым. Противно было ощущать этот привкус грязи во рту.
– Ты же знаешь, что я ненавижу курение.
– Знаю. О чем еще ты хотел спросить? Помимо Мэдока?
Он вздохнул, очевидно, выходя из себя, потому что я не шел у него на поводу.
– Мэдэлин? – Отец наклонился вперед. Его темно-синий костюм резко контрастировал с красной обивкой сиденья. – Как она?
– Нормально. – Я кивнул, сбив пепел с сигареты в пепельницу. – Занята ремонтом. Уже ходит с Мэдоком на развивающее плавание и в детские магазины Gymboree.
– Она хорошая женщина. – Он откинулся на спинку скамейки, многозначительно посмотрев на меня.
Я сжал пальцы в кулаки, случайно сломав сигарету пополам.
– Нет нужды мне об этом говорить. Я знаю свою жену лучше тебя.
Мэдди – мой самый лучший друг в этом мире.
Или, точнее, была когда-то.
Мы выросли в общих кругах, нас сводили вместе на различных светских мероприятиях, даже "советовали" поступить в один университет. На радость нашим родителям, мы сдружились и поддерживали связь в разлуке. Она посещала школу-пансион на юге, я же учился в военной академии, но мы писали друг другу письма и созванивались. Мэдди знала меня лучше всех, а я очень ее любил. Всегда.
К несчастью, мы знали, что у наших родителей имелся план. Браки по расчету должны быть пережитком прошлого, но не были. Они по-прежнему существовали, и это разрушило наши с Мэдди тесные отношения.
До свадьбы мы дружили, но никогда не были любовниками. Ни один из нас не смог культивировать страсть, несмотря на попытки. Она до сих пор пыталась, но я закрылся.
Стресс от того, что приходилось заставлять себя заниматься любовью с той, к которой я не испытывал подобных чувств, убивал меня.
И я ненавидел себя за то, что доставлял ей страдания.
– Привет, – послышался тихий голос сбоку от меня. – Вы Джейсон Карутерс?
Повернув голову, я заметил сексуальную юную офисную работницу, сжимавшую своими изящными наманикюренными пальцами газету "Чикаго Трибьюн".
– Тот самый, из статьи? – подсказала она, когда я не ответил.
– Нет, – соврал я, отвернувшись, и сосредоточил взгляд на затухающих угольках, оставшихся от моей сломанной сигареты.
– Это вы, – настойчиво повторила девушка. – Извините, не хотела вас беспокоить, но можно мне автограф?
Мой автограф? Я раздраженно посмотрел на нее.
Юбка-карандаш измята, кончики ушей красные – все это значит, что она целый день сидела на рабочем месте и болтала через гарнитуру. Секретарь или личный ассистент. Может, биржевой брокер, но те к этому времени суток обычно пребывали в более плачевном состоянии.
Глядя ей прямо в глаза, я увидел стандартный безукоризненный "фасад", который видел повсюду, и у меня в животе все перевернулось. Никакой глубины.
Не получив ответа, она наконец-то уловила намек и удалилась.
Я почувствовал взгляд отца на себе. Торопливо сунув портсигар и зажигалку в карман, приготовился уйти. Мне нужно было подумать.
– Сынок, – начал он. – Я люблю тебя…
Мой горестный смех прервал его речь.
– Даже не пытайся. В отличие от меня, ты не умеешь врать.
– И я хочу, чтобы ты был счастлив, – продолжил отец, проигнорировав оскорбление. – Знаю, у вас с Мэдди проблемы. – Он понизил голос. – Женатый мужчина всегда может найти удовлетворение вне своего дома.
– Господи. – Я покачал головой, потом залпом допил свой напиток. – Ты действительно уникум.
Для моего отца счастье – сила. Только сильные люди получали то, что хотели. Для него не существовало границ; понимания, что допустимо, а что – нет.
А для меня существовали.
Может, я не был влюблен в свою жену, но я ее любил. Может, меня не тянуло задрать ей юбку и трахнуть так, словно жить без нее не мог, но я заботился о ней. Хотел защищать ее, уважать.
Протяжно выдохнув, я вылез из кабинки, выпрямился, подхватил свои ключи и телефон.
– Этот брак не может потерпеть крах, Джейсон, – отдав свой приказ, отец склонился вперед. – Вы с каждым днем все больше и больше отдаляетесь друг от друга, но вам нужно оставаться вместе. Ты удивишься, с какой легкостью другая женщина…
– Другая женщина, – прорычал я, перебив его, – не исправит то, чего не хватает.
– Я знаю, чего тебе не хватает, – бросил он в ответ, смерив меня взглядом. – Ты не жаждешь ничего страстно. Каждый новый день похож на предыдущий. Ты уже чувствуешь себя, словно шестидесятилетний, верно?
Я сжал кулаки.
– Жизнь такая монотонная, – медленно произнес отец, будто каждую мою мысль прочитал, – даже еда кажется унылой, разве не так?
Я почувствовал, как хрустнули мои костяшки, а в животе буквально огонь вспыхнул.
Откинувшись назад, он самодовольно улыбнулся.
– У нас постоянная бронь на люкс в "Уолдорф", Джейсон. Он будет доступен, если вдруг тебе понадобится.
Покачав головой, я развернулся. Выскочил из бара, даже пальто не забрав.
Гребанный ублюдок.
Холодный февральский воздух щипал лицо, но моему разбушевавшемуся гневу это оказалось кстати. Что я делал, черт побери?
