Мария Воронова - Книжная девочка
Женя видела, что Константин взволнован и растерян не меньше ее. И ей захотелось помочь ему, дать возможность стать искренним и свободным. Сегодня для нее начиналась новая, другая жизнь, с новыми обязательствами. И чем скорее она начнется, тем лучше.
Она взяла его за руку и повела в спальню.
* * *Впереди у Жени были интересные открытия.
На следующий день после свадьбы Константин поднялся первым. Выйдя из ванной в гостиничном халате и шлепанцах, он поцеловал только что проснувшуюся Женю, спросил, как она себя чувствует и что хочет на завтрак. Потом включил отключенный с вечера мобильный, и когда тот сразу зазвонил, вышел из спальни.
Женя лежала, вспоминая свою первую брачную ночь…
Ее муж закончил разговор, потом в дверь номера постучали, раздался легкий стук колес и незнакомый мужской голос.
Это привезли завтрак! – Женя подскочила и побежала в ванную.
Когда она вышла в гостиную в таком же халате и шлепанцах, как у Константина, он быстро доедал омлет.
– Я хотел провести этот день с тобой, Женюта, но извини, не получается. Налей мне, пожалуйста, кофе.
С чашкой в руке он порылся в карманах своего свадебного пиджака, достал оттуда пластиковую карту, положил перед ней.
– Съезди по магазинам, купи себе что-нибудь. Сейчас напишу пин-код. Вот телефон Николая, водителя. Машина в твоем распоряжении. Не грусти.
Открыв шкаф в прихожей номера, он достал оттуда джинсы, знакомый Жене свитер и ушел в ванную.
Вышел уже одетый, поцеловал Женю в макушку, выхватил из шкафа свою потертую кожаную куртку и, еще раз повторив «не грусти», исчез за дверью.
Откуда здесь его вещи? – удивилась Женя.
Правда выяснилась только на третий день, когда она спросила, почему они не уезжают из гостиницы. Засмеявшись, ее муж признался, что уезжать некуда. Он здесь живет! Только раньше жил в другом номере, поменьше, а накануне свадьбы перебрался в этот. Очень удобно, в гостинице есть несколько ресторанов, прачечная, парикмахерская – короче, все, что нужно. Да и для дела полезно: присутствие собственника дисциплинирует персонал.
Вот так, одним махом, Женя оказалась избавлена от всех домашних хлопот!
А она-то собиралась каждое утро гладить ему рубашки…
В отсутствие мужа Женя изучила содержимое шкафов в номере. Большинство стояло пустыми. А гладить ей все равно было бы нечего, рубашек обнаружилось всего две – белая свадебная и голубая, в нераспечатанном пакете. Свадебный черный костюм тоже оказался единственным в долгосабуровском гардеробе, остальную часть которого составляли джинсы и пара свитеров.
– В номере вся одежда, что у вас есть? – спросила она за ужином в ресторане гостиницы. «Ты» при обращении к мужу у Жени пока не выговаривалось.
– А где же ей быть еще?
– Но ведь в чем-то вы ходите на всякие официальные мероприятия?
– У меня есть костюм. До свадьбы был другой, я его выбросил. Зачем мне два? Знаешь, я ненавижу вещи, магазины… Кроме книжных, конечно, – он взглянул на нее с лукавой улыбкой.
Когда она отучится краснеть по любому поводу? – рассердилась на себя Женя.
– Ты с меня пример не бери, – продолжал Константин, аккуратно разрезая стейк. – Ты молодая женщина, моя жена, тебе многое надо, вот и покупай себе то, что захочется. А мне и так всего хватает.
Интересно, подумала Женя, есть ли на свете еще один бизнесмен, который носит на руке часы «Луч», а в кармане – допотопный телефон с черно-белым экраном?
Женины знания о бизнесменах были почерпнуты из телевизора. В нем она таких бизнесменов, как ее муж, не видела. А если еще знать, что по городу он перемещается на велосипеде, а при необходимости вызывает такси…
«Мерседес» с шофером был предоставлен в полное Женино распоряжение, несмотря на ее бурный протест.
– Я должен в любой момент знать, где ты находишься и что с тобой все в порядке, – заявил Константин.
По его тону Женя поняла, что спорить бесполезно.
Что ж, она подчинится мужу. «Мерседес» так «Мерседес».
Но все оказалось не так просто. Женя быстро почувствовала, что машина для нее – не удобное средство передвижения, но тяжелый якорь, а молчаливый водитель Николай – надзиратель, ограничивающий ее свободу. Она не умела приказывать, страдала, если Николаю приходилось ждать ее, и вообще чувствовала себя в его обществе очень неловко. Женя родилась не для того, чтобы ей прислуживали, теперь это было совершенно ясно. Она побаивалась официантов, краснела перед горничными, а продавщицы бутиков казались ей страшнее директора школы.
К тому же ей стало стыдно появляться в родном институте. Особенно перед преподавателями, которые любили ее и прочили достойную карьеру литературной старой девы. А она их обманула!
Глава 8
Женя была замужем уже две недели, но до сих пор не могла этого осознать. Да, другая жизнь, но что это за жизнь, непонятно. Сон? Или сон – все ее предыдущее существование?
Самое странное – она осталась прежней Женей. Замужество не изменило ее, а то, чего она так боялась, не заслуживало страха. Впрочем, восторга оно тоже не заслуживало, обычная часть жизни.
Все могло быть намного хуже, думала она, с нежностью глядя на Константина. Он был с ней так, что Женя не познала ни боли, ни страха, ни отвращения. А все остальное – просто выдумки. Сказки.
Главное, что им не было скучно вместе – этого Женя тоже очень боялась. Встав с постели, они всегда находили о чем поговорить за завтраком, и потихоньку начинали рассказывать друг другу о себе. Скупо, сдержанно, не взахлеб, но ведь у них впереди вся жизнь… Пока единственным, в чем они не сошлись, была классическая музыка. Долгосабуров оказался меломаном, а Женя отдала свое сердце литературе, на другие искусства ничего не осталось. В филармонии она отчаянно томилась – вместе с Валеркой, которого они взяли с собой для культурного развития, и даже немного ревновала мужа к Баху и Генделю.
Сегодня ей удалось избавиться от Николая. Надо было отвезти Наталью Павловну к приболевшей знакомой. Женя поехала на метро, как обычная студентка. Как быстро она отвыкла от свободы, и как это, оказывается, хорошо – чувствовать себя свободной. Раньше она не думала об этом, не замечала, а теперь свобода так будоражила душу!
Она вышла из метро и свернула в сторону от гостиницы – к Румянцевскому садику.
Быстро темнело, из реки и низкого неба уходило серебро, тревожно горели фонари. Женя, подняв воротник новой короткой шубки, шла навстречу ветру и стылому моросящему дождику.
Белые ночи, Северная Пальмира, думала она, приближаясь к зданию Академии художеств. Петербург белыми ночами – это призрак и сказка, отражение рассвета в закате. Свою каменную плоть город обретает только сейчас, на краю полярной ночи. И станет домом он только для того, кто полюбит его городом черных дней…
