Ребекка Донован - Страдать, чтобы простить
Коул задумчиво провел пальцем по татуировке: полумесяцу и мужскому профилю. От его прикосновения у меня мурашки побежали по коже, дыхание участилось.
– Что это значит?
– Это напоминание о том времени, о котором я не должна забывать, – честно ответила я.
– Похоже, было здорово больно. – Он не отрывал глаз от надписи по полю рисунка.
– Недостаточно, – едва слышно прошептала я.
– Ты говоришь загадками. – Он положил руку мне на бедро. – А не хочешь сегодня заняться чем-нибудь вполне предсказуемым?
Тепло его руки согревало мою кожу. У меня внутри все дрожало. Да чем угодно! Хотя я уже знала ответ на его вопрос.
– Да. Собираюсь заняться с тобой серфингом.
Он рассмеялся, сел на кровати, убрал руку с моей талии – и возникший между нами электрический заряд мгновенно исчез, а у меня в душе снова стало темно и пусто.
Тот день я провела в основном на берегу. Перед тем как разрешить мне спустить доску на воду, Коул ознакомил меня с тонкостями серфинга. И когда мы наконец оказались в океане, он в основном объяснял, как лежать и сидеть на доске, а также как поймать волну. Более того, он даже не разрешил мне хотя бы попытаться встать на доску. И вот это нечто «вполне предсказуемое» настолько заинтриговало меня, что на следующий день я согласилась все повторить.
Вечером позвонила Пейтон, чтобы уточнить, когда за мной можно заехать. Уединившись в гостевой ванной, я сообщила ей, что она может провести эту неделю с Томом. Типа, сделала ей громадное одолжение. А на ее вопрос, как мы поладили с Коулом, дала весьма расплывчатый ответ. Да, наверное, слишком импульсивное решение. Но я была еще не готова отсюда уезжать. По крайней мере, не сейчас.
Каждое утро Коул несколько часов учил меня кататься на доске на спокойной воде, а затем я уговаривала его попробовать оседлать волну, уже без меня. Очень скоро я научилась держать равновесие… Хотя если честно, то совсем недолго.
Днем мы обычно собирали пазл или читали, потом я отправлялась на пробежку. Каждую ночь я ложилась рядом с ним поверх покрывала. И перед тем как смежить веки, Коул накрывал мою татуировку рукой, словно хотел собрать наколотые слова в ладонь. Но иногда он обводил пальцем контуры татуировки, посылая мне электрический заряд такой силы, что начинало искрить.
Когда Коул засыпал, я пробиралась в гостевую комнату. После той первой ночи я никогда не позволяла себе просыпаться рядом с ним. Так я боролась с чувством вины. Хотя, если честно, у меня это не слишком хорошо получалось. Нет, пора было срочно уезжать.
Коул никогда не спрашивал, почему я ухожу в другую комнату. И не пытался снова поцеловать меня.
* * *– Сегодня ты была молодцом. – (Мы возвращались домой с пляжа, где провели весь день.) – И не стоит судить себя слишком строго. Мастерство – дело наживное.
– Нет, мне до тебя еще расти и расти. А я хочу быть не хуже.
– Терпение и еще раз терпение, – посоветовал он. – Если тебе, конечно, знакомо такое слово.
– Что-то ты сегодня разошелся, – ехидно заметила я.
– Эмма! – услышала я голос Пейтон. Я повернулась и увидела, что они с Томом идут нам навстречу. – А где это вы, ребята, шлялись? Мы уже заезжали к вам, но никого не застали.
– Занимались серфингом.
– Ты что, учишь ее серфингу? – удивился Том.
Коул кивнул и принялся снимать доски с крыши внедорожника.
Я заметила, что за это время Пейтон успела здорово загореть.
– Мы приехали узнать, как насчет того, чтобы немного развлечься. Ведь сегодня наш последний вечер. На частном пляже возле моего дома состоится грандиозная вечеринка.
– Конечно, – равнодушно пожала я плечами.
Том бросил взгляд на Коула, тот в ответ молча кивнул. Затем мы все вместе прошли в дом.
– Итак, вы катались на доске и… собирали пазл, – озадаченно произнес Том. – Впечатляет!
– Ладно. Я пошла в душ, – объявила я, и Пейтон потащилась за мной.
– Похоже, вы двое отлично поладили, – многозначительно усмехнулась она.
– Это не то, что ты думаешь, – фыркнула я, вытаскивая вещи из спортивной сумки.
– Тогда что же это?
– Нам просто хорошо вместе.
– Что и требовалось доказать, – просияла Пейтон.
И я поспешно ретировалась в ванную, чтобы отделаться от Пейтон с ее двусмысленной ухмылкой.
После спокойной недели в доме у Коула шумная вечеринка оглушила меня буквально с порога. После того как я несколько раз в кого-то врезалась, Коул осторожно спросил:
– Не хочешь прогуляться?
– С удовольствием, – поспешно ответила я.
Мы пошли вдоль береговой линии, подальше от бурного веселья и громкой музыки. Что ж, все хорошее когда-то кончается. Это наша последняя ночь. Но ни один из нас не решился заговорить на эту тему.
Коул случайно коснулся меня рукой – и я вздрогнула. Мне даже показалось, что я увидела искру. Коул внезапно остановился, как будто прочел мои мысли.
– Давай присядем, – предложил он, и я вяло кивнула.
Мы сидели молча, я потихоньку расслабилась. Тишина баюкала нас в своих нежных объятиях.
– Скажи, а у тебя никогда не возникало желания сесть в машину и поехать куда глаза глядят? – Я залюбовалась мерцающей лунной дорожкой на темной воде.
– Но тогда как ты сможешь узнать, что пора остановиться? – ответил вопросом на вопрос Коул.
– Думаю, когда увижу нечто такое, ради чего стоило бы останавливаться.
– Ну и как долго придется ехать, прежде чем это случится? И скажи, зачем тебе делать какие-то вещи из списка, которого и в природе-то не существует?
– Чтобы почувствовать себя живой, – слабо улыбнулась я.
– В тебе больше жизни, чем в ком бы то ни было, – ласково произнес Коул.
Я подняла голову, у него в глазах плясали золотистые огоньки. Тем временем напряжение электрического поля между нами усилилось. И я уже начала задыхаться.
– А почему ты больше не пытаешься меня поцеловать? – И правда, почему бы ему не наклониться ко мне чуть ближе?
– Мне страшно, – признался он. – Мне страшно, что если я тебя поцелую, то уже не смогу остановиться. Каждый раз, как я до тебя дотрагиваюсь, ты жутко напрягаешься, и я боюсь тебя оттолкнуть. И еще боюсь, что, когда мы вернемся в университет, между нами все будет кончено. Обрати внимание: мы оба старательно избегаем любых разговоров о наших отношениях. Именно по этой причине мы так и не сложили пазл, хотя легко могли это сделать еще три дня назад. Но тогда между нами все было бы кончено даже раньше. Ты к этому готова?
Я попыталась вздохнуть, но тщетно. Слова застряли в горле. Оставалось только сидеть, глядя ему в глаза, которые умоляли меня сказать хоть что-нибудь.
– А чем это вы здесь занимаетесь?! – воскликнула Пейтон. Похоже, количество выпитого ею пива придало ей боевого задора. Мы с Коулом подскочили от неожиданности. – Ой! Я, кажется, помешала! – Она прижала пальцы к губам, словно хотела сказать: молчу-молчу. Поздно.
