Кристин Григ - Ты мое творение
Потом они стали бывать в этом доме чаще. Поначалу Сидней был счастлив. Долгие часы, проводимые в офисе, казались ему менее важными, чем пребывание наедине с женой в уютном калифорнийском особняке.
Личный секретарь Сиднея, Майк, начал всерьез беспокоиться.
— Я не знаю, что отвечать людям, которые звонят по телефону, — выговаривал он Сиднею. — Кроме того, есть масса вопросов, которые ты должен решать лично…
Дело кончилось тем, что Сидней пригласил в особняк электриков и телефонистов, и они в мезонине оборудовали подобие офиса. Таким образом, Сидней получил надежную связь с Майком и остальным деловым миром. Но и после этого ему приходилось выезжать в Сан-Франциско для личных встреч. И всегда рядом с Сиднеем находилась его красавица-жена.
Временами эти встречи затягивались допоздна, но Кристина никогда не жаловалась. Сидней был особенно благодарен Дженет, которая в таких случаях брала Кристину под свою опеку.
Потом положение начало понемногу меняться. Сначала перемены были настолько незначительными, что Сидней не обращал на них внимания. В один прекрасный день Кристина предложила задержаться в городе.
— Мне ужасно хочется посмотреть новую пьесу, — пояснила она.
Позже Кристина призналась, что еще ни разу в жизни не была в опере, и попросила сводить ее туда.
Не успел Сидней глазом моргнуть, как они с женой уже проводили в Сан-Франциско пять дней в неделю. Потом всю неделю. Кристина начала заводить новые знакомства, принимать участие в каких-то вечерах. Старый особняк на севере Калифорнии и незамысловатая жизнь, которую они вели там, все больше и больше отодвигались на второй план.
Дженет, знавшая Сиднея, как никто другой, почувствовала его нарастающую досаду и попыталась помочь.
— Ты не должен быть собственником, — мягко сказала она. — Женщине требуется пространство для роста и развития, а такой интересной женщине, как Кристина, особенно.
Что же, Сидней отодвинулся, предоставил Кристине свое место. Но это не помогло. Трещина, образовавшаяся между ним и женой, превратилась в пропасть. Кристина совсем перестала притворяться, что ей нравится деревенский образ жизни. Она прозрачно намекнула мужу, что предпочитает роскошь их пригородной виллы. Вскоре жизнь Сиднея уже стала подчиняться расписанию общественной деятельности его жены.
Девушка, в которую он влюбился, превратилась в женщину, которую он начинал ненавидеть.
Голубые джинсы и хлопчатобумажные рубашки Кристины сменились кашемировыми и шелковыми платьями. Поджаренным на огне колбаскам она стала предпочитать изысканные блюда, подаваемые на тонком китайском фарфоре в дорогих ресторанах. Кристина дала понять, что желает, чтобы утренний кофе ей подавала вышколенная служанка, а не муж с полотенцем вокруг бедер. Особенно, если он имеет намерения подсластить кофе поцелуями вместо сахара.
Постепенно Сидней осознал, что его страстная жена необъяснимым образом превратилась в холодную женщину, которая только принимает поцелуи и терпит его близость из-за желания называться супругой известного бизнесмена.
Неужели Кристина с самого начала решила быть привлекательной, чтобы завоевать меня, гадал Сидней, или ее изменили мои деньги и мое положение? Через некоторое время он совсем перестал прикасаться к жене, желать ее. Очевидно, тем самым Сидней лишь закрепил свою ошибку. Единственным решением проблемы казался развод…
Так было вплоть до вчерашнего вечера, когда поцелуи Сиднея пробудили в Кристине былую чувственность. Не потому ли я вдруг решил отвезти Кристину в старый особняк, прямо спросил он себя. Может, дело совсем не в надеждах на возвращение памяти?
Кристина понимала, что Сидней не собирался заниматься любовью с ней ни сейчас, ни в другое время где бы то ни было. Но она вспомнила некоторые сцены из прошлого, которые были связаны именно с домом на севере Калифорнии.
— Долго ли еще ехать? — взволнованно спросила Кристина.
Сидней взглянул на жену. Она всматривалась вдаль, вся залитая солнцем.
— Всего несколько миль, — сказал Сидней. — Ты узнала эту местность?
Кристина покачала головой.
— Нет, но у меня появилось ощущение, что мы приближаемся. А какой он, этот старый дом? — нетерпеливо поинтересовалась она.
Подобный вопрос Кристина задала и в тот раз, когда я впервые вез ее сюда, припомнил Сидней. Тогда он улыбнулся и, похлопав жену по руке, сказал:
— Он очень уютный. Надеюсь, ты полюбишь его так же, как и я.
Но сейчас, умудренный опытом, Сидней не улыбнулся. У него осталась только одна надежда — чтобы амнезия Кристины исчезла, а вместе с нею пришел конец и недоразумению, возникшему в их отношениях.
— Дом действительно очень старый. Основная часть его была построена в 1770 году. Потом каждое поколение владельцев совершенствовало и достраивало особняк.
— Как чудесно! — воскликнула Кристина. — В доме, наверное, еще витает дух старины.
— По-моему, ты излишне романтизируешь ситуацию, — усмехнулся Сидней. — У старых домов обычно множество недостатков — полы скрипят, отопительная система отказывается работать, в мезонине живут пауки, в погребе мыши…
— Это он? — перебила Кристина.
Сидней взглянул на небольшой особняк, одиноко возвышающийся на холме. Зима не прошла для него бесследно — дом нуждался в покраске, два листа кровельного железа были сорваны ветром и упали на землю.
В душе Сиднея поднялась горечь. Почему это место прежде казалось ему волшебным?
— Да, это он, — подтвердил Сидней. — Извини, если ты ожидала большего.
— Большего? — удивилась Кристина. — Это великолепный дом!
Сидней снова отметил, что жена говорит то же, что и во время первого приезда сюда. Но в прошлый раз она лишь изображала восхищение, чтобы польстить мужу.
Сидней считал себя человеком, которого невозможно обмануть дважды. Он резко повернулся к Кристине, собираясь сказать какую-нибудь колкость, но вдруг понял, что она говорит совершенно искренне.
— Тебе правда нравится?
— Конечно, — восхищенно прошептала Кристина.
И мне кажется, что я узнаю этот особняк, могла бы добавить она, но промолчала, потому что не хотела пробуждать в душе Сиднея преждевременные надежды. Кроме того, Кристина чувствовала, что Сидней не просто так привез ее сюда, у него есть какие-то свои соображения на этот счет.
— Тина? — вывел ее из задумчивости голос мужа. Сидней уже припарковал «роллс-ройс» и вышел, чтобы открыть Кристине дверцу машины. — Может, войдем в дом?
Кристина посмотрела мужу в глаза. В них была настороженность и ожидание чего-то. У Кристины создалось впечатление, что Сидней надеется услышать от нее просьбу о возвращении в Сан-Франциско. Но Кристина не хотела отступать сейчас, когда цель так близка.
