Тина Хакки - Убиться веником
Тина по привычке намотала локон на палец и принялась рассказывать. Ее вовсе не удивило, что Анюта сразу разглядела беременность, просто так в медицинском колледже красные дипломы не дают.
К четырем часам утра Анечка была в курсе всего происходящего.
— Будет тяжеловато, с одной стороны, а с другой, я очень рада, что все диагнозы отправились к чертовой бабушке. И вообще, давай-ка поаккуратнее...
Тинка улыбнулась, ибо похоже было, что сейчас ей прочтут очередную лекцию об образе жизни, который должна вести беременная женщина.
— Нюточка, я все знаю, ей-богу! Я очень хочу ребенка, дочку или сына - не важно. Я не делаю глупостей... — Тут она осеклась и честно поправилась: - Уже не делаю. Наигралась детка. А если что, то номер твоего телефона, роднуль, я знаю наизусть.
— Ладно, ладно, кофе поменьше, потенциальных аллергенов тоже, и как бы тебя от компьютера убрать? Хотя это уже не в моих силах, — протянула Анечка и сладко зевнула. - Спать будем мы сегодня? Или пойдем чай пить? — предложила она.
— Спать. Чай потом — попозже, или пораньше? — прошептала Тина и заснула.
По Dixi можно было выверять швейцарские хронометры. Он пообещал позвонить в двенадцать часов - и позвонил.
— Собирайтесь, через час я вас заберу, обеих, — на всякий случай уточнил он. Ровно через час он был на месте. В это время на пятом этаже происходила серьезная беседа. Пришел с визитом Анютин папа, Тинкин дядя. Как и положено, он принялся дотошно выпытывать, что да как произошло с последнего Тинкиного приезда. Время уже поджимало.
— Дядька, мне пора. Я вечером тебе позвоню, ладушки? — Тинка чмокнула его легонько в небритую колючую щеку — тот явился прямо с ночного дежурства в больнице.
— Хорошо, — машинально ответил он и только потом понял, что с ним прощаются.
Тинка подмигнула Анютке, шепотом велела поторапливаться, пообещала подождать ее в машине и исчезла как утренний туман.
Дядька подошел к окну, разглядел племянницу, импозантного мужчину, помогавшего ей сесть в иномарку, и покачал головой.
— Дочь, ты что-нибудь понимаешь? - От удивления у него сонливость как рукой сняло.
— Угу, понимаю. Но это совсем не то, что ты думаешь, пап. Кстати, мне тоже пора. Звони сам, если что. — Выпалив эту загадочную фразу, Анютка убежала докрашивать второй глаз.
— Дела... Во повырастали на мою седую голову! — буркнул дядька и пошел на кухню пить кофе, черный и густой, как деготь. Тут он слегка слукавил, ибо у него не было ни одного седого волоса, зато самих волос оставалось едва на пол головы.
Пролетел еще один сказочный день. Только месяца через два-три после приезда в Москву Тина с удивлением узнала, что обедали они в закрытом клубе, куда пускают далеко не всех. Просто Dixi не стал акцентировать на этом внимание, заметил вскользь, что тут все комильфо, цветы живые, а картины подлинные.
«Рано или поздно все проходит, только вот хорошее проходит гораздо быстрее», — печально думала Тина, которой отчаянно не хотелось уезжать. Dixi долго извинялся по телефону за то, что не сможет проводить ее на вокзал, ему обязательно нужно быть на очередной элитной тусовке, положение обязывало.
— Не переживай, меня Анютка проводит! — сказала Тина, еще раз поблагодарила за все и положила трубку. — На вокзал мы будем добираться сами, — сообщила она сестре чуть увядшим голосом.
— Доберемся как миленькие! — бодро ответила Анюта. — Вон телефон, звоним в «Такси по району» — и за очень смешные деньги нас довезут, конкурентов полно, так что не разоримся.
Они приехали к поезду заранее, вот только в замызганной белой восьмерке амортизаторы были очень старенькие, никакого сравнения с «БМВ», они пересчитали все кочки, ухабы и рытвины. Только тут Тинка сообразила, что зря она все эти дни удивлялась состоянию дорог в славном городе Тольятти, дороги как были не ахти, так и остались, дело не в них, а в автомобиле.
— Вот и все... карета превратилась в тыкву, тьфу, иномарка в «Жигули», — поправила себя девушка и в очередной раз проверила наличие билета в кармане.
Она долго прощалась на перроне с сестренкой, обе пытались делать вид, что им весело.
В Петербурге было стыло и ветрено. Нева лениво швыряла волны о гранитный парапет набережных - так скандальная жена в сто первый раз кидает посуду в нелюбимого мужа, скорее по привычке, нежели по необходимости.
Холодный ветер забирался Денису под куртку и выдувал из головы любые мысли, кроме одной — согреться!
Дойти до дому, окунуться в горячую ванну и выпить граммов 50 коньяку. Того самого, который оставался с приезда Вэл. «Черт побери!» — выругался вслух он и добавил еще пару-тройку выражений, которые могли считаться литературными разве что у Эдички... Тут же две проходившие мимо старушки смерили его презрительным взглядом, они быстро-быстро засеменили по набережной, обогнав Дениса, даже их спины в потертых цигейковых шубах, казалось, осуждали его. Сестры, возвращавшиеся домой после очередного посещения Эрмитажа, воодушевленно обсуждали старую голландскую школу и вдруг — услышать ТАКОЕ...
В который раз за это время он пытался запретить себе думать о ней. Снова и снова приводил аргументы «за» и отметал аргументы «против». Ему казалось, что он поступил правильно. «Любая сложная проблема имеет множество легких для понимания, но абсолютно неправильных решений», - услужливо всплыла в его голове одна из любимых фразочек Вэл. И он опять начал раскладывать пасьянс из мыслей о том, что могло бы случиться, если бы... Эти «бы» нагромождались друг на друга, и пасьянс не желал сходиться... в тысячу первый раз...
Денис не пытался соврать любимой. Тогда он попытался смягчить ситуацию. Все, что было сказано полунамеками, имело под собой прочное обоснование в реальной жизни. Дела шли все хуже день ото дня, а сдерживающая неприятности плотина прорвалась в тот самый момент, когда к офису фирмы, из которой так тщетно пытался уволиться Денис, подкатил черный «сааб». За рулем иномарки сидел парень, на первый взгляд ему было лет двадцать восемь-тридцать. С ним предпочитали не общаться, если не было крайней нужды. Внешность бывает обманчива, но в данном случае сомнений не было никаких. Черные кожаные брюки, толстовка какого-то агрессивно-красного цвета, цепь толщиной с руку; бритая голова и марка автомобиля яснее ясного давали понять, с кем вы имеете дело. И все бы ничего, ему можно было простить и специфическую манеру общаться, и мощные габариты, если бы не глаза. Глаза у парня были как у больной собаки, околевшей вчера.
Если бы его, входящего в офис, заметил Борис, с которым Денис поначалу вместе трудился и который не понаслышке был когда-то знаком с криминальной верхушкой Петербурга, то лишний раз порадовался бы тому, что вовремя ушел, сменив работу на более сволочную, зато, несомненно, ничего общего с криминалом не имеющую.
