Виктория Чанселлор - Вечность и день
Скользнув руками под рубашку, он положил ладонь ей на грудь, ощущая ее гладкую, словно атласную кожу под своими пальцами. Она ответила на его ласку естественным желанием чувственной женщины. Он почувствовал, что его напряжение растет, и, стиснув зубы, стал думать только о том, чтобы доставить ей удовольствие.
Нужно время, чтобы они могли любить друг друга. У них будет время, все произойдет, прежде чем его жизнь закончится.
Из ее полуоткрытого рта вырвался стон, тело выгнулось под его руками. Подняв рубашку, он наклонился и коснулся губами сосков, сначала одного, потом другого, стал сосать их, словно впитывая животворную любовь из этих раскрывающихся бутонов. Линда потянулась к нему, погрузила пальцы в его волосы, прижав голову к груди и обвив ногами его ноги.
Он положил руку ей на живот, чувствуя, как напряглись мышцы, когда она попыталась крепче прижаться к нему. Она хотела его так сильно, что ее желание вызвало у него боль. Он больше не мог терпеть, забыл о судьбе, которая влекла их друг к другу. Он просто хотел ее, как мужчина хочет женщину. Желал ее, как любовник желает свою настоящую подругу. Его рука скользнула в трусики и коснулась завитков волос на лобке.
Он погладил пальцем ее теплую влажную промежность, ощущая ее живую плоть. Она тяжело и прерывисто задышала, приподнимаясь и теснее прижимаясь к нему. Ему казалось, что желание разорвет его.
— Да, любовь моя, да, — прошептал он.
Она подчинилась ему, задыхаясь и выгибая тело. Ей понадобились только секунды, чтобы ее желание достигло высшей точки. Закрыв глаза, Гифф подчинился полету ее фантазии, слушая, как она вскрикивает от наслаждения, и облегчая ее муку.
— О Господи, Уильям! Да, да, да!
Он даже не представлял… никогда не видел ничего похожего на страсть, какую испытывала сейчас Линда. Она оставила его без сил, стиснув зубы, он боролся с собой — он не мог облегчить свою боль и муку.
Не теперь. И не так. Он отдалился от ее фантазий и, убаюкивая ее в своих объятиях, пытался успокоиться сам. Дрожащей рукой он поправил ее рубашку и трусики.
Она наконец расслабилась и легко вздохнула, устраиваясь поудобнее. Гифф перевел дыхание и поклялся, что, проснувшись, она не заметит его возбужденного состояния.
Опершись на изголовье, он опустил ее на кровать и лег рядом. Нужно отвлечься от того, что произошло, и попытаться понять, как они связаны друг с другом — он, Уильям, Морд и Линда. Она не допускала, что между ними существует связь, поэтому стала очень беспокойной, ей начали сниться кошмарные сны. Она подозревала, что у Гиффа есть свои причины преследовать ее, он знал это. В то же время ее терзали сомнения и страхи относительно прошлого и настоящего.
Если он будет спешить и все расскажет ей, она отвергнет его объяснения. Она может убежать, никогда не будет любить его, и они никогда не освободятся от этого кошмара, который постоянно преследует их. Он не мог упустить свой шанс.
Господи, как он любил ее. Как он веками любил ее.
Она прижалась к нему, потерлась ногой о его ногу, вздыхая, словно котенок.
Он погладил ее плечо, борясь с желанием ласкать ее, целовать ее полные губы, раствориться в теплоте ее тела, нежного и уступчивого, удовлетворенного испытанным облегчением.
Он мог снова завладеть ее сознанием, занять место Уильяма, выполнить предначертание судьбы, и она даже не проснется. Искушение было таким же сильным, как и его желание, но он не мог воспользоваться своим преимуществом. Обнаружив обман, она не ответит на его любовь. Трудно представить, чем обернется их вечная борьба, если он нарушит естественное развитие их любви, — от узнавания друг друга и связывания себя определенными обязательствами до достижения цели.
— Уильям? — сонным голосом смущенно спросила она.
— Я здесь, любовь моя.
Ее лицо смутно белело в тусклом свете, он видел сдвинутые брови, легкое дрожание век. Потом она открыла глаза и вздрогнула… Она сразу поняла, что лежит в своей постели… с мужчиной, совсем не с тем, кто ей снился.
Она вскрикнула и соскочила с кровати.
— Кто…
— Это я, Линда, это Гифф. — Ему хотелось подойти и успокоить ее. Но пусть лучше она придет в себя и сама поймет, что он здесь, с ней.
— Гифф? Что ты здесь делаешь? — испуганно воскликнула она. Смущенная его присутствием, она стала поправлять ночную рубашку, стараясь прикрыть колени.
— Тебе снился кошмарный сон.
Она откинула волосы с лица и попятилась от него. Пятясь, она наткнулась на стол, на котором стояла лампа. Он слышал, как она шарит по столу дрожащими руками. Свет залил комнату.
— Откуда ты знаешь, что мне снился кошмар? — осторожно спросила Линда.
— Ты кричала.
Она вспомнила, как она кричала, снова и снова, когда ледяные пальцы злого духа вцепились в нее, и вздрогнула. Сегодня она видела самый страшный сон, пережила самый ужасный ночной кошмар. Если бы она верила, что этот кошмар может присниться снова, она не смогла бы уснуть.
Разве этот кошмар не может повториться?
Линда начала вспоминать свой сон. Уильям занимался с ней любовью — губами и руками давая ей такое облегчение, какого она еще не испытывала. Очевидно, во сне не только он любил ее. Ее трусики были влажными, колени дрожали от сильного напряжения. Гифф, вероятно, заметил, как затвердели ее соски под тонкой рубашкой. Неужели он был здесь, когда она испытывала такое удовлетворение, освобождение от своего мучительного желания?
Разве только во сне она испытала наслаждение, дошла до конца? Или Гифф…
— Линда, я только хотел успокоить тебя.
Нет, это не он. Это Уильям, все было во сне. Она потерла виски дрожащими пальцами.
— Как ты попал в дом?
Гифф достал ключ из кармана джинсов.
— Ты плохо спрятала его. Я нашел его рядом с горшком с геранью на веранде.
Он говорил спокойно, сохраняя самообладание, но в его словах ей послышался укор. Конечно, он считал, что она выбрала не самое удачное место для того, чтобы спрятать ключ. Очень ненадежное место. Очевидно, он прав.
Линда потерла глаза и пригладила волосы.
— И все же я не понимаю…
Она вздрогнула, почувствовав его прикосновение. Он двигался так тихо, что она не заметила, как он подошел. Ей очень хотелось, чтобы он обнял и успокоил ее, но подозрения мучили ее — как он мог услышать ее крик, если не стоял под окном?
— Я бродил по берегу, расстроенный, что ты прогнала меня прочь вчера вечером. Оказавшись рядом с твоим домом, я услышал твой крик и понял, что должен прийти к тебе.
— Почему? — тихо спросила она. Ей хотелось верить ему.
— Ты не захотела выслушать меня вчера, — мягко заметил Гифф. — Не веришь, когда я говорю, что самое важное для меня: чтобы ты была счастлива.
