Мила Мичева - Венец безбрачия. Роман с Фадами
А пару недель назад Роман пришел к выводу, что Юля уже готова к самому главному в своей жизни. Она даже представить себе не могла, какой сюрприз ожидает ее сегодня вечером. Рома решил довести дело до конца. В прямом смысле.
– Юля, посидите с Никиткой пока на кухне. Мне надо Дашеньку покормить, – сказала Ирина, и пошла в комнату, откуда доносился плач малышки.
– Конечно, конечно. Я возьму для Никитки чашку?
– Бери что хочешь, – крикнула ей из комнаты Ирина. – Достань из холодильника торт. Скоро Рома вернется. Дай Никите кусочек.
Никитка уселся на кухонную табуретку, и ложкой стал есть шоколадный торт, украшенный фруктами в глазури.
– Чаю тебе налить? – спросила его Юля, с умилением наблюдая, как сын поедает торт.
– Не-а. Пока не хочу. А дядя Рома придет?
В этот момент раздался звонок в дверь.
– Не придет, а уже пришел. – Юля улыбнулась и пошла открывать входную дверь.
– Юль, открой дверь, – крикнула из комнаты Ирина.
– Уже иду, – ответила та из прихожей.
Она открыла дверь, и тут же уперлась носом в массивную мужскую грудь.
– Ой, – испуганно вскрикнула она, и подняла глаза. – А где Роман?
Тут из-за спины незнакомца показался Рома.
– Юля, не пугайся. Это – Михаил. Мой старый приятель. Мы с ним учились вместе в школе.
– А-ааа. А то я испугалась. – Она внимательно посмотрела на Михаила.
Он был практически одного роста с Романом, только более крупный и мускулистый. Миловидный блондин с карими глазами. Брови густые. Щеки розовые. На вид лет 25–30. Одет скромно, но аккуратно. В тот вечер на нем была синяя хлопковая рубашка, черные джинсы и слегка стоптанные черные мокасины. В целом он производил очень благоприятное впечатление.
– А вы Юля? – спросил он ее.
Она кивнула.
– Ой, да вы проходите, – засуетилась она. – Проходите. Чего в дверях стоять.
– А я уже подумал, что мы будем пить чай на лестничной клетке. – Рома улыбнулся ей. – А где Ирина? – спросил он, заходя в квартиру.
– Я тут, – крикнула она из комнаты. – Мы кушаем.
– Понял.
Рома пошел в комнату к жене и дочке. А Юля с Михаилом уселись за кухонным столом.
– Чай будете? – спросила она его.
– Конечно. Только, давайте подождем Рому с Ириной.
– Тоже верно.
– А это мой сын Никита. – Юля потрепала его по голове.
– Привет. – Михаил протянул мальчику свою слегка пухловатую руку. – Я дядя Миша.
– Привет, дядя Миша. – Никита в ответ протянул ему маленькую ладошку, перепачканную шоколадом.
– Никита, – Юля покачала головой. – Никита, ты сначала вымой руки-то.
– Ладно. – Он нехотя спрыгнул с табуретки и подошел к раковине, чтобы помыть руки.
Рома с Ириной тем временем затаились в комнате.
– Ну что, уже пора выходить? – шепотом спросила мужа Ирина.
– Нет, подождем еще минут пять.
– Слушай, а кто этот Михаил? Он что действительно твой школьный приятель? Что-то я про него никогда не слышала.
– Какая разница, кто он. Главное, он тот, кто нужен Юле.
– Откуда ты знаешь, кто ей нужен? Что ты задумал? Почему мы сидим тут, как мыши, и разговариваем шепотом?
– Ты знаешь, что я задумал. Я хочу, чтобы у Юли все было хорошо.
– Ты что, ей жениха привел? – Она уставилась на мужа.
В ответ он улыбнулся ей глазами.
– А если они не понравятся друг другу?
– Понравятся.
– Ты уверен в этом?
– Абсолютно.
– Что, нашаманил?
– Нет.
Ира скривила лицо:
– Врешь ведь…
– Нет, не вру. Честное слово. Когда ситуация меняется, появляются нужные люди. Я просто изменил судьбу Юльки. Теперь у нее все будет хорошо. Главное, чтобы она больше не куксилась. Иначе снова окажется в ж.
– Ты бы нам судьбу изменил. Живем в этой клетухе, как канарейки в клетке, – заворчала Ирина. – Денег всегда в обрез. Какой же ты волшебник, если собственной семье помочь не можешь?!
– Все будет. Подожди. Не все сразу. – Он погладил по голове Дашеньку, которая задремала на руках у мамы. – Ладно, пора выходить из укрытия. Пошли на кухню пить чай. Я уже поужинал с Мишкой в одной кафешке.
– Молодец. А то у меня вообще не было времени тебе приготовить. Сама кефирчику с булочкой слопала и все.
21
Надя вольготно развалилась в гамаке. Поставила на небольшой пластиковый садовый столик кружку с квасом. И уставилась в серые облака, которые постепенно затягивали голубое небо. Вокруг нее витали ароматы садовых цветов, кустов жасмина, а также пахло ванилью, – Соня готовила свое фирменное ванильное печенье. «Странно, – подумала она. – Я не была у Сони на даче два года, а ощущение, будто вообще никуда не уезжала. Облака те же, ароматы тоже. А! Квас я раньше не пила. Но после французского вина его вкус намного ярче. И почему я квас не пила? – Она отхлебнула из кружки. – Что теперь делать? Разводиться? А как все хорошо начиналось…» Тут ее окликнула Соня.
– Француженка ты наша, иди к столу. Хватит валяться в гамаке.
Соня подошла к ней, и села на синий пластиковый садовый стул.
– Думаешь?
– Думаю.
– Ладно, давай вместе подумаем, что делать. Вина хочешь?
– Ой, нет, Соня. Дай немного отдохнуть от этой винной вакханалии.
– Прости, забыла. Ладно, пей квас. А я открою себе бутылочку вина. Ты удачно приехала. Погода замечательная. А то два месяца поливали дожди. Даже клубника не вызрела.
– А голубцы мои любимые сделала? – игриво спросила ее Надя.
– А как ты думаешь? – так же игриво ответила ей та. – Пойдем на кухню. Я не хочу еду выносить на улицу. – Затем посмотрела на небо. – Дождь собирается.
– Пойдем, пойдем. – Надя нехотя вылезла из гамака, и обняла подругу. – Ой, Соня, Соня, а счастье было так близко.
– Почему «близко»? Было же? И я уверена, что будет.
Они обнялись, и Надя положила голову на плечо Соне.
– Ну, да, было… – грустно сказала она, не обратив внимания на последнюю фразу. – Уже было.
Они уселись за овальный деревянный стол, над которым висел традиционный дачный абажур, обтянутый тканью в цветочек. На столе стояли две красные керамические тарелки, гусятница с голубцами и мисочка с салатом. На разделочной доске лежал черный хлеб, нарезанный большими кусками, как любила Надя.
– О как! – воскликнула Надя, увидев на столе красные тарелки. – Соня, ты купила новую посуду? А где же эти старенькие доисторические тарелочки «Мособщепит»? Куда ты их дела? Неужели выкинула? Отдай мне. Я их продам за бешеные деньги. Во Франции любят всякое старье.
– Прямо так уж за большие деньги ты их продашь? – съязвила Соня. – Я их убрала под дом. Хватит. Свое отслужили. Да и сыновья ругались, что им, видите ли, приходится есть из какого-то старья. Вот мы с Павликом и купили цветную посуду. Знаешь, даже настроение поднялось. Честное слово, и еда вроде вкуснее из них.
