Дина Аллен - Сердце подскажет
– Как насчет «ничего не значит»? Может, начнем прямо сейчас?
Он был совсем близко, и Аннабелл с ужасом осознавала, как приятно ей чувствовать его рядом. Одного его взгляда было достаточно, чтобы понять, что должно произойти.
– Ничего не значит? – Он нежно провел пальцем сначала по ее подбородку, затем по губам, не переставая пристально смотреть на нее. – Ты ведь догадываешься, о чем я, не так ли?
Аннабелл хотела заставить себя думать, что не хочет этого. Но не смогла: Бенедикт имел над ней необъяснимую власть. Он знал обо всех ее тайных желаниях, обо всех особенностях ее тела. И сейчас она не могла думать ни о чем, его губы, которые были так близко, манили ее…
Она закрыла глаза и снова почувствовала себя восемнадцатилетней девчонкой, как тогда, когда Бенедикт поцеловал ее впервые. С ужасом Аннабелл поняла, как он ей нужен именно сейчас. Она чувствовала его руки на своих плечах и еще сильнее прижалась к нему. По всему ее телу разлился огонь желания.
– Люби меня… – прошептала она. – Так же, как раньше… – Неужели она действительно это сказала?!
– Как раньше? – переспросил он. – Как тогда, когда мы ни мгновения не могли прожить друг без друга? Ты этого хочешь?
Произнося эти слова, он нежно ласкал ее тело, и Аннабелл чувствовала, что огонь страсти сжигает ее изнутри. Больше не существовало никаких преград, и она полностью отдалась этому чувству. Она снова верила ему, верила даже больше, чем себе. Как будто пять лет разлуки лишь укрепили их чувства друг к другу.
– Бенедикт, моя одежда… – прошептала она задыхаясь. – Сними ее, я хочу чувствовать твои руки, твою кожу, тебя…
Дрожащими от желания руками он срывал с нее одежду.
– Боже, Аннабелл, как мне не хватало тебя все это время!…
Аннабелл была рада, что он чувствует то же, что и она.
– Сними одежду, Бенедикт, – попросила она. – Я хочу чувствовать тебя. – Аннабелл вздрогнула, вспомнив то ощущение, когда их обнаженные тела соприкасались.
– Нет, ты, – ответил Бенедикт и, видя, что она в нерешительности, стал сам направлять ее руки. – Разве я не говорил тебе, как меня возбуждает, когда ты меня раздеваешь?
Аннабелл молча взглянула на него.
– Знаешь, как ты возбуждаешь меня? – добавил он. – Показать тебе?
Ее руки дрожали так сильно, что она не могла даже расстегнуть пуговицы на его рубашке.
– Да, так, – продолжал он, помогая ей расстегнуть рубашку, – а потом так…
Аннабелл застонала. Она просто умирала от желания. Он прикоснулся губами к ее затвердевшему соску, и она почувствовала, что ритм его движений передается всему ее телу.
Наконец с его помощью она сняла с него одежду.
– Аннабелл! – Бенедикт отстранился от нее. Поймав ее недоуменный взгляд, он произнес прерывающимся голосом: – Я не хочу кончить раньше, чем успею доставить удовольствие тебе, удовольствие, какого ты еще не знала. Я так мечтал об этом все то время, что тебя не было рядом!
Аннабелл изнемогала от желания поскорее стать с ним единым целым. Когда это, наконец произошло, она ощутила то знакомое ей до боли чувство блаженства от осознания их самодостаточности, когда они вместе. В их отношениях всегда было нечто, чего никому другому не дано было восполнить: притяжение, которое может существовать лишь между людьми, любящими друг друга. Аннабелл всегда думала, что только такое чувство может дать новую жизнь, что для нее всегда было особенно важно.
Однажды она поверила, что Бенедикт любит ее именно так. Именно об этом он говорил ей, когда она смущенно рассказывала ему о том, что для нее значит заниматься любовью.
И после всего этого он отказывается от собственного сына!
В эти минуты Аннабелл ненавидела себя. Куда делись ее гордость и самоуважение?! Она смотрела на Бенедикта и чувствовала себя униженной и растоптанной, как никогда.
Аннабелл уснула. Бенедикт, вышел всего на несколько минут, а когда вернулся, она уже спала. Он пристально вглядывался в ее лицо.
Когда они занимались любовью, он почти забыл о том, что в ее жизни был другой мужчина, о существовании которого ему никогда не удастся забыть. Он – отец ее ребенка. От злости он стиснул зубы.
На какой-то миг ему показалось, что она вела себя так, будто у нее никогда никого не было, кроме него, будто никакой другой мужчина не прикасался к ней… И только Богу известно, как бы он хотел в это верить!
Он не может жить без нее. Несмотря на все, что он теперь знает о ней.
8
Утром Аннабелл проснулась. На ее губах играла улыбка. Она сладко потянулась. Как приятно просыпаться вот так, после такой волшебной ночи. Еще полусонная, она потянулась к Бенедикту.
Бенедикт! Она вдруг вспомнила о действительности.
Сев на кровати, она погрузилась в отнюдь не радужные мысли. Куда подевались ее сложенные вещи? И чемоданы? Уже девять часов!…
В смятении она не могла поверить, что спала так долго. Бенедикт всегда говорил, что считает за комплимент то, что она так долго спит после проведенной с ним ночи.
Проведенной ночи с Бенедиктом?! У Аннабелл учащенно забилось сердце. От гнева и досады, конечно, уверяла она себя, ни от чего другого.
– Мамочка! – Внезапное появление Эдварда прервало ее мысли.
Он был одет в те вещи, которые купил ему Бенедикт. Они удивительно шли ему.
– Мы принесли тебе завтрак! – радостно сообщил он.
Когда он произнес это «мы», у Аннабелл оборвалось сердце. Она все еще надеялась, что Эдвард имеет в виду экономку, но вслед за ним в комнату вошел, разумеется, Бенедикт, неся тяжелый поднос.
– Ты долго спала, – сказал мальчик. – Зато я приготовил тебе тост. Папа мне помог.
Все трое замерли. Потом Эдвард кинулся к ней, и она крепко обняла его, словно пытаясь защитить. Он был еще слишком маленьким, чтобы понять, почему он назвал Бенедикта папой, но уже достаточно взрослым, чтобы почувствовать, что нельзя было этого делать.
Бенедикт, взглянул на нее, на Эдварда, затем молча поставил поднос и вышел.
Дольше откладывать уже нельзя, сказала Аннабелл сама себе. Эдвард не виноват, что хочет, чтобы Бенедикт стал его отцом, которого ему так не хватает. И она не вправе так с ним поступать, не вправе допустить, чтобы его постигло столь жестокое разочарование! Все это лишь усиливало ее решимость уехать как можно скорее.
Ничто не могло причинить ей большей боли, чем осознание ранимости ее сына. Хватит уже того, что он просто знает Бенедикта. Она и этого не должна была допускать. Что, если между отцом и сыном действительно существует какая-то невидимая, необъяснимая связь? И теперь, когда Бенедикт появился в его жизни…
Аннабелл всеми силами пыталась заставить Эдварда забыть о произошедшем. Уговорила его съесть половинку тоста, подробно расспросила его о собаке и о том, как он провел предыдущий день.
