Луиза Розетт - Больше никаких признаний
— Что там? — спрашивает она. — Дирк?
А потом он становится зеленым. В прямом смысле слова.
Это мой менеджер. Моему агенту названивает репортер с одного из этих низкопробных сайтов. Она его игнорировала, пока он не упомянул о тебе.
Мама вскакивает, словно сейчас бросится куда-то со всех ног.
— Меня? Чего они от меня хотят?
— Ну, ты встречаешься с известным актером, — говорит Питер.
Это часть их работы, разве нет?
Дирк виновато поглядывает на нас с Питером. А потом делает то, чего никогда раньше при мне не делал — глубокий вдох, словно ему не хватает мужества.
— Ты прав, Питер. Такие вещи входят в их работу. Но, ребята, я прошу прощения. Эти люди, они где-то нашли видео с вашим папой, и, мм, они, конечно, знают, что ваша мама встречается со мной, поэтому… им нужно подтверждение, прежде чем они…
Он делает паузу, а потом бросает телефон на буфет. Мы все слушаем, как он стучит по полированному дереву, а потом с глухим звуком падает на ковровое покрытие. Никогда не видела Дирка таким злым, а когда он снова начинает говорить, он сам на себя не похож.
— Прежде чес они это опубликуют, — заканчивает он.
Такого я не ожидала. Не ожидали и Питер, и мама. Это уж точно пойдет в колонку «против» в моем списке под названием «отчим — знаменитость».
Мама смотрит на него с ужасом, словно человек, ради которого она была готова уехать в другой конец страны, у нее на глазах превращается в монстра.
Я подхожу к ней, беру ее за руку и говорю единственное, что смогла придумать:
— Идем, мам. Там и правда снег пошел.
Глава 11
Мы с Холли, Стеф и Трейси стоим за барьером из бархатного каната и ждем, чтобы проверить, сработают ли наши поддельные документы. Они суперуверены в этом, но они никогда раньше ими не пользовались, поэтому им неведома особая форма унижения, сопровождающая момент провала и конфискации документов.
Трейси заверила меня, что взяла мои новые документы в совсем другом месте, и они гораздо лучше первых. Я смотрю на охранника, который уже положил глаз на Стеф, и думаю, что если нас пропустят, то не из-за наших поддельных документов.
Я не была в Нью-Иорке с девятого класса, когда мама возила меня смотреть «Богему» в Мет[4] на мой день рождения. Как бы я ни любила этот город, после событий вчерашнего вечера мне не хотелось оставлять маму и садиться сегодня утром на поезд. Но она настояла. Она хотела, чтобы нас с Холли не было дома на случай, если приедут репортеры после того, как Дирк дал подтверждение прессе. Питер утром возвращался на учебу, поэтому он подвез нас по пути до вокзала, оставив маму с Дирком и агентом Дирка, прилетевшей ночью из Лос-Анджелеса.
Когда мы уходили, Дирк репетировал свое заявление прессе, и это был полный дурдом. Я была благодарна маме за ее желание избавить нас от всего этого, особенно после того, как услышала агента, убеждающую Цирка, что он будет отлично смотреться «рядом с детьми», когда окажется перед камерой. Мама повернулась ко мне и сказала: «Поезжай. Забудь об этом, хотя бы на выходные».
Она попросила Питера вывести нас через заднюю дверь.
В поезде мы с Холли сидели рядом и, пока Стеф спала, вытянув ноги в проход, пытались разобраться, как последние события повлияли на план с Лос-Анджелесом. Мы придумали два возможных сценария. Если Дирк сможет пройти через это с мамой, тогда мы, скорее всего, переедем; если не сможет, тогда я буду заканчивать школу в Юнион.
Мысль о том, что я проведу последний школьный год в незнакомом городе, с людьми, которых никогда раньше не видела, без Джейми просто несправедлива. Выпускной год должен быть кульминацией всего на свете, и его положено проводить с людьми, которые последние несколько лет взрослели вместе с тобой.
Но с другой стороны, мне, возможно, придется переехать, чтобы провести этот год в школе, где далеко не все смотрели это видео. Я все еще надеюсь, что юристы Дирка смогут помешать этому сомнительному СМИ пустить его в прямой эфир или опубликовать, или что они там хотят с ним сделать. Но если не смогут, к понедельнику его посмотрит вся школа.
Я знаю, что Дирк в этом не виноват. Если кто и виноват, то это Габриэль Ортиз, придурок со смартфоном. Но единственное, что мешает мне сейчас возненавидеть Дирка — его дочь, сидящая рядом со мной. Все эти дела знаменитостей — такое дерьмо. Не представляю, как моя мама может подписаться на такое на всю жизнь.
Я спросила Холли о ее друзьях в Лос-Анджелесе и о школе, где я буду учиться. Она сказала, что это довольно пафосная школа исполнительских искусств, куда сложно попасть, но ее папа поможет — он пожертвовал школе кучу денег и, к тому же, сам там учился. По ее словам, там есть вокальная программа и все виды групп и ансамблей. А еще она сказала то, что взорвало мой мозг: «Знаешь, Роуз, если ты все-таки переедешь в Лос-Анджелес, Джейми может поехать с тобой».
Мне и в голову не приходила такая возможность, потому что я все время забываю, что мой парень — уже не старшеклассник, и он может вести жизнь взрослого человека.
Захочет ли Джейми ехать через всю страну ради меня? Даже спрашивать боюсь.
Мне кажется, если я скажу ему, что, возможно, перееду в Лос-Анджелес, я его потеряю. Не сразу, но постепенно он просто начнет исчезать из моей жизни. К моменту отъезда мне уже не с кем будет прощаться.
Похоже, я думаю, что он откажется.
Я пристально слежу за Джейми с тех пор, как Питер сказал, а точнее, не сказал, что переживает из-за того, что Джейми пьет. Не могу сказать, переживаю ли я. Может, я просто не хочу переживать.
Так или иначе, результат один — я ничего ему не говорю по этому поводу.
Охранник подзывает нас, махнув рукой, и мы с Трейси пропускаем вперед Холли и Стефани. Украдкой смотрю на других людей в очереди — они выглядят не на много старше нас, но одеты совсем по-другому. Даже в наряде Трейси что-то вдруг начинает казаться немного неправильным, а про свой наряд я уж вообще молчу. А молодому охраннику явно понравилась Стеф. Он смотрит на ее документы и начинает смеяться.
— Ты меня разыгрываешь, да?
А что? спрашивает Стеф, одаряя его своим лучшим сочетанием улыбки и взмаха волосами. Охранник наклоняется к ней:
— Я должен вызвать копов. Поверь мне, Рыжая, ты этого не захочешь. Иди лучше попей какао в «Serendipity».
Он прогоняет нас, и пока мы уходим, я смотрю на людей в очереди, ожидая, что им доставит удовольствие наше маленькое унизительное шоу, но они нас даже не замечают. Никого не волнует, что нам только что отказали.
Могу поспорить — если я залезу на крышу такси и объявлю, что моя мама встречается с Дирком Тейлором, и из-за него видео с гибелью моего отца покажут в национальных новостях, никто даже не посмотрит на меня во второй раз.
