Барбара Брэдфорд - Состоятельная женщина. Книга 1
– Тебя ждет шерри, дорогая! – сказала она, указывая на налитые бокалы.
Пола широко улыбнулась: переодеваясь у себя в комнате, она твердо решила предстать перед своими малоприятными родственниками воплощением обаяния. Пусть этот уик-энд не будет ничем омрачен – по крайней мере, она сделает для этого все, от нее зависящее! Ведь в этой обстановке бабушке понадобится максимальная помощь и поддержка в ее единоборстве с „пиявками”, как называла их про себя Пола. Иногда, правда, она делилась своими взглядами с Александром и Эмилией, ее двоюродными братом и сестрой, единственными, с кем она могла откровенничать.
– Мне бы хотелось сегодня днем покататься верхом, если ты не возражаешь, бабушка! – сказала она Эмме, подойдя к камину. – Хотя немного холодновато, но уж день выдался сегодня – лучше некуда.
Эмма с радостью согласилась. Все складывалось как нельзя лучше. После ленча ей как раз хотелось побыть здесь одной и она даже планировала услать Полу в Лидс под каким-нибудь предлогом. Теперь, слава Богу, ничего этого делать не придется!
– Конечно, дорогая! Тебе это наверняка пойдет на пользу. Только оденься потеплее. А я хочу немного расслабиться. Набросаю примерно, кого куда посадить завтра, когда вся семья усядется за ужин, а потом пойду отдыхать.
– А когда прибывают все остальные? – спросила Пола, стараясь говорить как можно безразличнее.
– Ожидаю, что некоторые приедут уже сегодня вечером, а остальные завтра, – ответила Эмма столь же спокойно-безразличным тоном.
Почувствовав, что Пола внутренне расстроена изменением планов на предстоящий уик-энд, она всячески стремилась не омрачать ее настроения еще больше.
– Народу соберется полон дом, да? – продолжала Пола. – Мы, по-моему, не садились за стол в полном составе уже лет сто!
– Да, ты права, Пола.
– А тетя Элизабет будет со своим мужем?
– Он что, у нее есть в данный момент? – не скрывая злорадства, поинтересовалась Эмма.
– Ну, бабуля, что ты такое говоришь! – рассмеялась Пола, и глаза ее весело забегали. – Ты же прекрасно все знаешь. Ее теперешний муж – граф Джианни из Италии.
– Хм... Он такой же граф, как я папа римский! – презрительно отозвалась Эмма. – Он, по-моему, больше похож на итальянского официанта. – Эмма отпила немного шерри, а ее зеленые глаза так и сверкали.
– Ну, ты просто несносна! Такой симпатяга. Мне кажется, что для тети Элизабет он даже чересчур хорош.
– Ты абсолютно права. Кстати, он задержался у нее что-то даже дольше остальных. Сама подумай! Давно надо было бы ей выкинуть очередной фортель. Самое время, а?
– Даже не знаю, – снова рассмеялась Пола. – С ней разве можно сказать что-нибудь наверняка? Но может быть, хоть это замужество окажется более счастливым, чем последнее?
– И чем все, которые были до этого „последнего”, – сухо прокомментировала Эмма.
Полу такая реакция бабушки позабавила.
– Послушай, бабуля, ты ведь и сама была замужем не один раз?
– Ну, не один. Но ведь не столько, сколько Элизабет. И потом, я же не разводилась с ними сразу после свадьбы. И не брала себе мужей все моложе и моложе, чем старше становилась сама, – заметила Эмма, но тут же великодушно засмеялась. – Бедняжка Элизабет! Разве можно в наши дни быть такой идеалисткой в вопросах семьи и брака. Как была романтичной в шестнадцать, так и осталась. Пора бы ей, в самом деле, немного остепениться.
– И заодно повзрослеть! – воскликнула Пола. – Надеюсь все-таки, она привезет с собой и своего Джианни, и близнецов. Эмилия на прошлой неделе была в магазине у Брэдфорда, так что, полагаю, сегодня вечером она сможет сюда завернуть.
– Да, она вроде собирается. Вчера я говорила с ней и...
Эмма не договорила, услыхав стук в дверь. В гостиную буквально ворвалась Хильда, на ее типично йоркширском лице горела радостная улыбка.
– Кушать подано, мадам, – возвестила она с большим воодушевлением. – Ленч состоит сплошь из ваших любимых блюд. Уж повар об этом позаботился!
– Сейчас спускаемся, Хильда, – не смогла удержаться от улыбки Эмма.
Она просто обожала свою экономку, которая служила ей верой и правдой без малого тридцать лет. Подумать, за все это время они ни разу не поссорились, даже не повысили друг на друга голоса. Для Хильды вся жизнь сосредотачивалась вокруг Пеннистон Роял – ему она отдавала свою любовь, гордость и умение.
– Так что ты говорила насчет Эмилии, бабушка? – спросила Пола, когда они последовали за Хильдой.
– Что я с ней говорила вчера и она рассчитывает поспеть к ужину. И еще она сказала, что, возможно, захватит с собой Александра. Если не выйдет, то он приедет один, но позже...
Хильда ждала их, стоя перед дверью столовой. Как только они появились, она широко распахнула ее и вошла следом за Эммой и Полой.
– Сегодня, – объявила она, – суп будет из свежих овощей. Как вы любите, мадам. И жареная камбала по вашему вкусу. – Она подошла к буфету, чтобы начать их обслуживать, и добавила: – И, конечно же, жареный картофель ломтиками. Вы просили, чтобы не злоупотребляли жареным из-за вашей диеты. Но один-то разок не повредит. Так ведь, мадам? – И она принялась разливать суп в тарелки из вустерского фарфора.
– Хорошо, Хильда! Раз вы разрешаете... – рассмеялась Эмма и озорно подмигнула Поле, которая была столь ошарашена подобной мимикой на бабушкином лице, что от неожиданности чуть не выпустила стакан с водой, который в этот момент держала в руках.
Днем, пока Пола каталась верхом по вересковым лугам, Эмма сидела наверху в своей гостиной, где всегда любила работать, и просматривала бумаги, которые подготовили для нее юристы еще до болезни. Изучив их, она позвонила Генри Росситеру в Лондон.
Быстро, как обычно, покончив с официальной частью разговора, она сразу перешла к делу:
– Так как там насчет продажи моей собственности? Все в порядке?
– Вот тут передо мной все документы. Я как раз занимался их изучением, Эмма, – ответил Генри, прокашлявшись.
Голос банкира показался ей, вопреки обыкновению, каким-то усталым и дрожащим. Должно быть, подумала она, мой старый друг начинает сдавать, как это ни печально. Мне будет его недоставать, когда он выйдет на пенсию. Сама она, Эмма давно решила, ни за что не станет делать этого: она умрет, когда придет ее час, сидя за своим рабочим столом.
– Они лежат передо мной, Эмма, – продолжал Генри, – и я вижу, что все уже продано. И за весьма приличную цену. Я бы даже сказал – великолепную. Общая сумма составила порядка девяти миллионов фунтов.
– Прекрасно, Генри! Но где же деньги?
– Деньги? Здесь у нас – в банке. А где еще, по-вашему, дорогая, они могут быть? – Теперь голос банкира звучал удивленно, с примесью легкой обиды.
