Александра Торн - Забвению неподвластно
Внимание Джейд привлекла стена с фотографиями. На них Дункан и черноволосая женщина были засняты вместе с известными людьми. «Так вот она, Меган!» — подумала Джейд, затаив дыхание.
Хотя она узнала президента Герберта Гувера, летчика Чарльза Линдберга, режиссера и музыканта Ноэля Коварда, писателя Уилла Роджерса и молодого тогда Пабло Пикассо, ее внимание было сосредоточено только на Меган. Сравнивая черту за чертой, Джейд поняла, что они могли бы быть близнецами. Но если Джейд считала себя непривлекательной, то Меган какая-то волшебная алхимия сделала красавицей.
Были ли они воплощением друг друга, перемещающимся в пространстве по приказу неведомой космической силы? И где, черт побери, находится Меган сейчас? Эти вопросы прыгали в голове Джейд, пока она рассматривала книжные полки, занимавшие одну из стен кабинета. Она вытащила наугад роман Скотта Фицджеральда «Красавица и проклятый» и увидела, что автор подписал его Дункану. Книги Джона Лоуренса и Малкольма Эшфорда тоже были с автографами.
Книги рассказали ей о том же, о чем и фотографии. Дункан вращался в великолепном обществе. И больше ни о чем.
Ее паника еще больше усилилась. Она чувствовала себя так, будто складывает кусочки мозаики, не имея представления о целой картинке. По краям кусочки вроде бы складывались, но в центре зияла пустота: секреты семейства Карлислов оставались в тумане.
Следующие полчаса она разбирала документы в конторке. Четко заполненные счета, оплаченные чеки, страховые полисы, многочисленные акции являлись доказательством успеха Дункана. У него были деньги, много денег, если она сумела правильно оценить покупательную способность доллара в 1929 году. Джейд с восхищением поняла, что этот человек действительно сделал себя сам.
Она открыла перетянутый резинкой конверт с корреспонденцией и заморгала от удивления, увидев на верхнем письме штамп Галереи Макса в Нью-Йорке. Боже милостивый! Она знала Дэвида Макса, она точно знала его! Он был отцом Айры. Она познакомилась с ним незадолго до его смерти, десять лет назад, и сразу же полюбила его. Он был таким же прекрасным человеком, мягким и мудрым, как и его сын.
Она прижала конверт к сердцу, головокружительная волна надежды подхватила ее. Она должна встретиться с Дэвидом Максом как можно скорее! После точного установления ее личности она отдаст себя на его милость, умоляя о помощи. Возможно, он изыщет путь, как ей возвратиться в ее время. Чувствуя эйфорию, она впилась глазами в письмо, любуясь разборчивым и красивым почерком.
К тому моменту, когда она закончила читать, ее приподнятое настроение испарилось. Этот Дэвид Макс был не тем человеком, которого она знала. Этому Дэвиду Максу было всего тридцать девять лет, к он имел грудного ребенка. В его памяти не было никаких встреч с писательницей по имени Джейд Ховард, и вряд ли он подозревал, что его сын, когда вырастет, станет известным литературным агентом.
Дункан катался уже около часа, вспоминая ленч с Меган. Ему нравилось находиться вместе с ней, разговаривать, слушать, смотреть на нее. Если бы во время ленча в столовую вошел какой-нибудь незнакомец, он наверняка подумал бы о них как о счастливой паре. Нужно признать, что Меган очень старалась. Должен ли он поверить ее словам о желании начать все сначала?
Она казалась искренней.
После десяти лет совместной жизни он был уверен, что различает каждый нюанс ее голоса. Обычно он сразу понимал, когда она врет. На этот раз он мог бы поклясться, что она говорила правду. Она действительно хочет сделать вторую попытку начать совместную семейную жизнь. Честно говоря, он тоже хотел этого, если Меган намерена оставаться такой же, как в последнее время.
Он натянул уздечку и остановил коня.
— Ну, и что ты скажешь по этому поводу, Эскалибур? — обратился он к своему арабскому жеребцу. — Должен ли я дать Меган еще один шанс?
— Почему бы и нет? — ответил он за Эскалибура. Что он теряет? Дункан повернул коня в сторону ранчо и пустился в галоп. Полчаса спустя он въехал в конюшню, спрыгнул с жеребца, расседлал его и, испытывая чувство вины за то, что не вытер выступивший на боках коня пот, все-таки ввел Эскалибура в стойло, а сам поспешил в дом.
На кухне он Меган не обнаружил, хотя отметил, что она убрала со стола и вымыла посуду. Он думал найти ее в спальне, но ее не оказалось и там. Проходя обратно по коридору, он услышал какое-то движение в своем кабинете.
Меган сидела за конторкой, рассматривая его бумаги. Акции, оплаченные чеки, страховые полисы и его личная корреспонденция были разложены вокруг нее. Чувство надежды, певшее в нем весь обратный путь до дома, исчезло. На его место пришла ярость.
— Какого черта ты здесь делаешь? — закричал он, сдергивая ее со стула.
Бумаги выпали из ее рук, когда он развернул ее лицом к себе.
— Я только…
— Что «ты только»? Пытаешься определить, сколько получишь при разводе?
Джейд вырывалась, но он держал ее крепко. Она была так обезоруживающе мила пару часов назад! Но теперь ясно, что это была простая уловка. Свинья! Она снова обманула его доверие!
Глядя на нее сверху вниз, он испытывал чувство всепоглощающего гнева. Джейд хотела отвернуться, спрятаться от огня, бушевавшего в его глазах, но его бешенство сковало ее. Она не отваживалась сказать ему, почему она рылась в его бумагах, а ее молчание только усиливало его ярость.
Он крепко сжимал ее, и она чувствовала, как у нее перехватывает дыхание и бешено колотится пульс. От Дункана исходил жар, тот самый жар, который так расслабляюще действовал на нее минувшей ночью. Но сейчас он не приносил успокоения. Она боялась этого огня и боялась того, что он будит в ней самой.
Дункан был восхитителен в гневе, просто неотразим. Она понимала, что должна сопротивляться, стараться вырваться из его объятий. Но тело не повиновалось разуму. Она продолжала смотреть в его глаза, видя в них боль и еще что-то… Желание. Ее живот напрягся, когда она осознала, что он ее хочет.
Ее руки как бы непроизвольно поднялись. Пальцы погрузились в его спутанные волосы, когда она притянула его голову к своему лицу. В нее вселилось какое-то неистовство. Она услышала его стон, предвестник первобытной страсти, от которого ее кровь забурлила. Затем их губы встретились.
Дункан крепко прижал ее тело к своему и впился в ее губы с такой силой, что на них, вероятно, останутся синяки. Она уже использовала раньше секс в качестве оружия. И делает это сейчас. Что ж, это на нее так похоже. Дункан хотел наказать ее, оскорбить так, как она оскорбила его. Вместо этого он почувствовал, как растворяется в этом прекрасном теле. Ее губы поддались под его поцелуем, и его язык проник внутрь, в то время как руки нетерпеливо, жадно и грубо ласкали ее тело.
