Стелла Камерон - Милые развлечения
Ее сердце подпрыгнуло при этих словах, но она повернулась и храбро прошла за ним в большую, неожиданно уютную комнату.
– Тебе лучше бы уйти, – Тобиас оставил дверь открытой и бросил свой смокинг и галстук на старый морской сундук, служивший одновременно столом. Он располагался возле коричневого кожаного дивана, протершегося до блеска и темного от времени. Остальная мебель также была коричневой кожи.
Перис прижала дрожащие руки к бокам и заняла позицию.
– В «Квинн» дела никогда не шли успешнее, чем сейчас, – сказал Тобиас, сложив руки на груди. – Потребуется больше, чем несколько лживых слухов, чтобы опрокинуть нас. На северо-западе нет застройщика, который не мечтал бы оказаться на моем месте.
Она снова почувствовала себя бабочкой под увеличительным стеклом.
– Я ничего не знаю о слухах и пришла сюда не для того, чтобы обсуждать твои прибыли и убытки. Пожалуйста, закрой дверь.
– Леди, есть только одна возможная причина для вашего прихода, и мы оба знаем, какая она. Боже, ты, должно быть, решила, что я Санта-Клаус, когда я вошел в твою квартиру.
Перис принюхалась, но не почувствовала запаха алкоголя – по крайней мере, от него не пахло, как от человека, выпившего слишком много.
Он указал в ночь.
– Ты больше не получишь ничего, что могла бы использовать против меня. Иди домой.
Перис собрала все свое мужество и закрыла дверь.
– Я ждала на улице довольно долго. И уйду, когда получу то, зачем пришла.
От его смеха у нее похолодело внутри.
– Ну-ну. Женщина, которая знает, чего она хочет – или думает, что хочет, – сказал он, медленно обходя ее кругом. Склонив голову, он изучал каждый изгиб ее тела, его взгляд, казалось, обжигал кожу – так, как не удавалось этой жаркой ночи. – Отлично, вот я. А вот ты. Ты хочешь того, зачем пришла, быстро? Грубо? Без всякого изящества? Или мы будем притворяться? Ты хочешь следовать заведенному вежливому ритуалу? Выпьешь что-нибудь?
Она еле выговорила:
– Я не хочу.
– Зато я хочу.
Его рука, подобно змее, обвила ее талию, заставив вздрогнуть и отпрянуть.
– Я не собираюсь кусать тебя, – сказал он, растягивая губы в нечто, не имеющее ничего общего с улыбкой. – Пока.
Он потянул ее в небольшую, но хорошо оборудованную кухню и свободной рукой достал бокал.
Главное – соблюдать спокойствие. Может, у нее и не хватало опыта, но Перис знала намерения Тобиаса.
– Я не Синтия, – сказала она, поднимая подбородок и пытаясь высвободиться. – Сексуальное запугивание со мной не пройдет.
– Ты определенно не Синтия, – сказал он, на этот раз на самом деле улыбнувшись. Он отпустил ее талию так неожиданно, что она с трудом удержала равновесие. – У нее грудь больше.
Лицо Перис запылало.
– Ты отвратительный. И предсказуемый.
– Это так интересно, – проговорил он. – Ты и я за неделю сказали друг другу больше, чем за все годы, что мы росли вместе.
Кубики льда из черного холодильника зазвенели у Тобиаса в бокале.
– Уверена, что не хочешь присоединиться? – Он поднял бутылку виски и черную бровь одновременно.
Она покачала головой.
– Ты заработала сегодня вечером очко или два, – сказал он. – Доставлю уж тебе и твоему деду такое удовольствие.
– Я еще не… Пока я не заработала ничего. А ты потерял очки со мной, Тобиас. Хотя тебя никогда не заботило мое мнение.
Он налил виски, поднес стакан к губам и пронзил ее немигающим ледяным взглядом.
– Ты пытаешься обмануть моего деда.
Не отводя взгляд ни на секунду, он медленно глотнул.
– Он распускает ложь обо мне, – сказал он. – А теперь вы решили объединить усилия и использовать тот факт, что я был у тебя, к своей собственной выгоде. Попс пытается сбить меня с пути. У него это не выйдет. Я получу то, что хочу, потому что это мое. Можешь передать ему это. И передай ему, чтобы не вмешивался в бизнес, в котором у него всегда была кишка тонка, чтобы стать игроком высшей лиги.
У Перис вспотели ладони.
– Попс ни с кем не общается, поэтому он не может распространять ложь. Ты решил с моей помощью замучить его, – она не осмелилась представить теорию Синтии – о непосредственном участии Тобиаса в ее неприятностях – пока не получит хоть каких-нибудь доказательств. – Ты лгал ему.
– Я? – прямо-таки шелковым голосом спросил Тобиас. – Почему бы нам не пойти и не устроиться поудобнее, милая? Я просто захвачен всем этим. И не хочу пропустить ни слова.
– Мне не нужно устраиваться поудобнее, спасибо.
– Нет? – Он снова оскорбительно, оценивающе оглядел ее. Затем сжал зубы и, дотянувшись, провел пальцем по ее щеке.
Перис застыла.
– Что за духи?
Вопрос удивил ее.
– «Анаис-Анаис», – она с виноватым чувством вспомнила, как наносила их, зная, что делает это потому, что идет сюда.
– Напоминают мне о лилиях, – его пальцы следовали линии ее скулы и подбородка. – Что-то экзотическое. Подходит? Под всей этой немодной одеждой – ты ведь экзотична, Перис?
– У меня грудь меньше, чем у Синтии, – вызывающе сказала она, и в этот момент почувствовала ее тяжесть и напряжение в сосках. – И я не та женщина, которую можно силой заставить делать то, что ей противно.
Палец спускался по ее шее.
– То, что ей противно? Мы опять возвращаемся к моим странным домогательствам твоей лилейно-белой сестрички? – Он снова улыбнулся и проследил, как кончик пальца скользит по V-образному вырезу ее блузки – до самого низа – и потом медленно, мучительно медленно по груди через сосок. – Нет. Я ошибаюсь. Синтия не лилия. Ты лилия. Нежная и белая… выжидающая, чтобы затянуть меня в свою темную, скрытую сердцевину. Или была бы ею, не будь ты холодной. Ты фригидна?
– Прекрати это.
С каждым вздохом ее грудь поднималась под его испытующим взглядом. Лед в его глазах сменялся чем-то другим.
– Хватит. Это все, что я хочу сказать. И эти тошнотворные игры со мной не пройдут. Тебе не удастся удрать так просто.
– Потому что ты меня остановишь? – Он поставил бокал и подтолкнул Перис к открытой деревянной лестнице, ведущей на второй этаж. – Потому что ты собираешься воспользоваться тем, что я – по глупости, признаю – пришел к тебе за помощью?
Он действительно был убедительным.
– Ты говорил Попсу одно, а делал другое.
– Я никогда ничего не говорил Попсу, Перис.
Она дрогнула – его ответ прозвучал незамедлительно.
– Все сделки с землей осуществлял мой адвокат. Я не разговаривал с Попсом – или, скорее, он не разговаривал со мной напрямую много лет.
– Чья это вина?
– Не моя.
Тобиас двинулся к ней, и Перис, споткнувшись о нижнюю ступеньку, уселась на нее с глухим стуком.
– Ты сказал, что земля будет использоваться под парк.