Диана Гамильтон - Сладость обольщения
В том, что они еще встретятся, она не сомневалась. Она, конечно, постарается этого избежать, но, как показали предыдущие события, ее увертки не помогут: ему достаточно было пригрозить, что он расскажет Майлзу правду об их помолвке. До заседания правления осталось четыре недели, и последнее слово председателя агентства решит ее участь.
Вряд ли Куин не будет больше настаивать на их встрече. Она ударила кулаком по подушке, и в эту минуту зазвонил телефон. Услышав его глубокий, хрипловатый голос, Челси поняла, что для ее пессимизма оснований достаточно.
— В субботу вечером мы идем на благотворительный бал. Оденьтесь поэффектнее и будьте готовы к девяти часам.
У Челси перехватило горло и, как уже стало привычным, сердце бешено застучало. Суббота. Всего через два дня. Она этого не вынесет!
— Вы даже не возражаете? — Его бархатный голос журчал от удовольствия, и Челси представила себе его дразнящую ленивую улыбку!
Она грубо выпалила, так как дошла до предела:
— А какой в этом смысл?
— Я рад, что вы это поняли. Вы в постели? А что на вас?
У Челси сердце ушло в пятки.
— Вам какое дело? — Дрожащей рукой она убрала волосы с лица.
— Я просто хочу представить, как вы выглядите, поэтому скажите, в чем вы, — не унимался Куин.
Его голос звучал мягко и нежно. Челси бросило в жар, она едва что-либо соображала и резко буркнула в трубку:
— Ни в чем!
Она имела в виду, что ее ночное одеяние не должно его интересовать, а вовсе не то, что она голая. Но в волнении не подумала, что говорит, и тут же была наказана.
— Я могу себе это легко представить, так как ваше обнаженное тело в подробностях запомнилось мне с тех пор, как я увидел вас в бассейне, прикрытую лишь парой ярко-красных лоскутков. — И с нескрываемым удовольствием Куин добавил:
— А в них материи было всего на дюйм. Прежде чем вы бросите трубку в праведном гневе оскорбленной невинности, хочу предупредить, что в субботу я буду занят до семи вечера, поэтому кольцо вам принесут завтра днем в четыре часа.
— Какое кольцо? — удивилась Челси. Лицо ее горело от стыда, когда она вспомнила себя в бикини. И откуда ему известно, что она невинна?
— Обручальное, разумеется.
— В этом нет необходимости, — оборвала она, приходя в себя.
— Напротив, насущная, — бархатным голосом возразил он. — Все, кто будут на балу, читали объявление о помолвке и ожидают увидеть один из самых лучших камней компании на вашем милом пальчике. И вы наденете его для меня и будете выглядеть красивой для меня и будете улыбаться мне… — Его голос опьянял, и Челси, пренебрегая доводами разума, размякла, а он прошептал:
— Спокойной ночи, любовь моя, — и положил трубку.
Челси тоже опустила трубку на рычаг и уткнулась лицом в подушку. Она не его «любовь» и никогда ею не будет. Но как ей этого хотелось!
Непонятно почему, но на следующий день глаза у нее были на мокром месте, чего раньше за ней не водилось. Она снова опоздала на работу и, хотя проснулась как обычно, двигалась словно в полудреме, вспоминая его слова, улыбку, как он по-особому смотрел на нее.
Вернувшись в кабинет из студии, где она немного поспорила по поводу световых эффектов для первых дублей рекламы шампуня, она нехотя взглянула на стопку бумаг у себя на столе. Никогда прежде не считала она работу тяжким бременем, никогда прежде не теряла к ней интереса. А вдруг, с надеждой подумала Челси, она заболела, это и объясняет ее небывалую пассивность. Что ж, значит, будет у нее веская причина не идти на бал.
Открыв присланный из отдела ксерокопирования сценарий, она попыталась сосредоточиться, но думала о том, почему Куин не проявил настойчивости и не заставил ее лечь с ним в постель. Ведь он шантажировал ее, вынуждая делать то, что ему нужно: этот обед после приема в «Райдер-Джем», затем ленч, поездка в Монкс Нортон и наконец вчерашний вечер.
Но верила ли она тому, что он на самом деле осуществит свои угрозы? Покраснев, она отодвинула в сторону бумаги и уронила голову на руки. Нет, конечно, не верила. Не станет он идти напролом и губить чью-либо карьеру только из мести.
Интуитивно она догадывалась об этом все время, но только теперь заставила себя честно признаться. А что это значило? Он играл с ней, и, несмотря на все свои протесты, она подыгрывала ему, притворяясь жертвой, но зная, что это не так. Выходит, она трусиха: и в чувствах своих, и в морали. Глупая старая дева двадцати шести лет, она настолько боится удовлетворить собственные желания, что притворяется, будто ее принуждают к этому!
А он ни разу ни к чему ее не принуждал. Возможно, подталкивал, но не заставлял. Скрупулезная честность вынуждала ее признать, что влечет ее к нему с тех пор, как они впервые встретились в бассейне спортивного комплекса в их доме. А когда она увидела его на приеме, то именно это чувство побудило ее попросить его притвориться женихом. Получилась ситуация в духе Фрейда!
Сердце подсказывало ей, что, если бы она решительно отказалась подчиниться его требованиям, он улыбнулся бы небрежно и попробовал другой ход. Он ни за что не погубил бы ее карьеру, но она, не желая прислушаться к внутреннему голосу, трусливо предпочитала притворяться, что он якобы вынуждает ее делать то, чего ей самой хотелось!
Вся во власти своих мучительных мыслей, она застонала и не услышала, как открылась дверь.
— Вам плохо? — спросила Молли. Челси с трудом улыбнулась.
— Спасибо, все в порядке. Хотя совсем не в порядке, а она лишь изнуряет себя этими неприглядными откровениями!
— Бедняжка, вы нервничаете из-за этого интервью! — посочувствовала Молли и положила перед ней стопку писем на подпись. — Не стоит. Не станут же они искать кого-нибудь со стороны на эту должность! Вы подолгу руководили отделом без посторонней помощи и справлялись с огромным объемом работы — все это знают. Даже сэр Леонард в конце концов высунет нос из викторианской эпохи и увидит, что к чему! Так что встряхнитесь. Принести вам чашку крепкого чая?
— Конечно. — Челси глубоко вздохнула. Ей необходимо собраться — она совершенно забыла о сегодняшней неофициальной встрече с сэром Леонардом и другими директорами! Если бы Молли не напомнила, она так и сидела бы, погруженная в отчаяние, пока не придут ночные уборщицы!
Челси придвинула к себе документы и немедленно принялась за работу, но почему-то все эти дела вдруг утратили для нее свое былое значение.
— Челси? Это я, Джоанни.
Челси в изнеможении опустилась на диван, едва удерживая в руке телефонную трубку. Она подумала, что это звонит Куин сказать, что сегодня не сможет вернуться вовремя и пойти с ней на бал. Неужели это ее так испугало?
