Инид Джохансон - Гром и молния
— Ты права, конечно. Думаю, что больше бояться нечего.
Суеверно перекрестив пальцы, Мэделин вышла. Она углубилась в дела, ввела Венди в курс всего, обеспечивая бесперебойность работы в свое отсутствие.
Она задержалась на работе допоздна. Алан отправился проведать Эбби, а дел накопилось очень много. Кроме того, тишина ее опустевшего дома угнетала, напоминая о пугающей возможности нового одиночества в будущем...
Вернувшись домой, Мэделин зажгла свет, разделась и повесила костюм в гардероб. Натянув старый свитер, едва прикрывающий бедра, она босиком спустилась вниз. Она твердила себе, что не будет рыдать от разочарования, если Роналд ей не позвонит. Голос по телефону не заменит счастья встречи, когда он откроет дверь и шагнет через порог.
Внезапно гнетущую тишину дома разорвал звонок. Спотыкаясь, Мэделин бросилась к телефону. Хоть бы это был он! Ее сердце запрыгало в груди, когда она услышала в трубке голос Роналда:
— Это ты, Мэдди! Наконец-то! Где ты так застряла, на своей любимой работе?
— Да, да, Роналд! Это ты, ты позвонил мне?! Как ты там?
— Все нормально. Послушай, мне сейчас некогда с тобой разговаривать. Здесь разгар рабочего дня, меня ждут дела. Я оставлю тебе свой телефон и номер комнаты в отеле, позвони мне завтра. Диктую...
Мэделин схватила блокнот и кое-как сумела записать все, что он ей продиктовал. После этого она только открыла рот, чтобы спросить, когда Роналд собирается вернуться, но в трубке уже запищали короткие гудки...
Она разочарованно опустилась на стул. Почему он не захотел с ней разговаривать? Почему позвонил в такой поздний час? Ведь он мог бы позвонить ей и на работу в более подходящее время.
Мэделин пожалела, что не ушла вовремя, а задержалась, нарочно заваливая себя работой. Ей не терпелось поговорить с Роналдом.
Быстренько прикинув, она сообразила, в какое время дня будет лучше позвонить Роналду завтра. Машинально готовя себе сандвич с салатом, Мэделин задумалась, что ему скажет. Она скажет, что любит его, изнемогает без него от тоски, считает дни до своего ухода и мечтает быть с ним везде, куда бы он ни поехал. Всегда. Она может рассказать ему о своей деловой поездке во Францию и пообещает позвонить сразу же, как вернется.
Внезапно Мэделин поняла, что она еще сможет сделать. Она скажет Алану, что не останется у него еще на четыре месяца, как обещала. Конечно, она знала, чем ему обязана, знала и о том, что он относится к ней как верный, преданный друг. Должно быть, он сочтет это предательством, но для нее сохранить брак с Роналдом важнее. Когда они будут во Франции, надо найти время и осторожно поговорить с Аланом на эту тему.
Мэделин показалось, что она проспала всего минуту. Вскочив в глухую рань, она первым делом побежала звонить по оставленному Роналдом номеру. Сейчас она обо всем ему расскажет...
Мэделин била нервная дрожь, пока она набирала номер и просила дежурного соединить ее с телефоном в комнате отеля. Ей не терпелось снова услышать его голос.
Она не станет упрекать его за то, что он не позвонил раньше, или за то, что уехал не простившись. Она даже не обмолвится об этом! Она должна вернуть его, вернуть все хорошее, что раньше у них было — их восхитительную, волнующую, беззаветную любовную близость. И ни единого упрека, ни единого обвинения! Она скорее умрет, чем опустится до этого.
Когда неожиданно ей ответил женский голос, Мэделин чуть не вскрикнула от изумления и разочарования. Этот глубокий, хрипловатый, страстный голос явно принадлежал завзятой покорительнице сердец. Он звучал так, словно женщина только что оторвалась от любовных забав.
— Простите, что побеспокоила вас, — извинилась Мэделин. — Я просила соединить меня с комнатой пятьсот тридцать четыре.
— Вас с ней и соединили.
Женщина говорила с заметным американским акцентом, в ее тоне определенно чувствовалось недоумение. Нахмурившись, Мэделин взглянула на клочок бумаги в руке, думая, что ошиблась в номере комнаты.
Нет, она не ошиблась, если, конечно, вчера все правильно записала.
Проглотив комок в горле, она произнесла как можно небрежнее:
— Должно быть, я что-то неправильно записала. Извините, что побеспокоила. Может быть, вы сможете вновь соединить меня с Дежурным? Я попрошу его соединить меня с Роналдом Спарксом, он остановился в этом отеле.
— Вы все правильно записали.
Голос стал более сухим и деловитым. Похоже, его обладательница окончательно проснулась. Мэделин отказывалась верить своим ушам, но незнакомка продолжала:
— Как мне сказать, кто его спрашивает?
— Его жена! — фыркнула Мэделин и тут же бросила трубку. Несколько секунд она остолбенело смотрела на телефон, точно видела его впервые в жизни. Потом она схватила трубку и бросила ее возле аппарата. Ей вдруг представились все жалкие оправдания Роналда, которые не замедлят последовать, начни она с ним объясняться. Внезапно ее сильно затошнило, и она бросилась в туалет.
Пошатываясь, Мэделин кое-как добралась до постели. Ее трясло. Но во сто крат хуже, чем болезненные спазмы в желудке, было сознание, что Роналд обманывает ее. И обманывал, по всей видимости, с самого начала. Как теперь жить с такой тяжестью на душе?
Все оказалось ложью, красивой сказкой. Все. Они так мало знали друг друга. Она не стала рассказывать Роналду почти ничего о своем прошлом, но и сама знала о нем ненамного больше. Наверное, в каждом городе, где он бывал по делам, он обзаводился временной подружкой на неделю, на месяц. Неужели эта привычка оказалась такой прочной? Невозможно поверить, что женщина оказалась в комнате Роналда в такую глухую рань по какой-то иной причине. Деловые знакомые и сослуживцы не появляются в семь утра и не говорят таким томно хриплым голосом, точно только сейчас встали с постели...
Зачем она позвонила ему? Боже мой, зачем?!
— Слава Богу, все обошлось! — вздыхая с облегчением, пробормотал Алан, когда они дневным рейсом вылетели из Руана. — Вначале я боялся, что они видели смету, которую якобы от лица фирмы прислал мой мошенник-братец. Особенно Лерийаль мог вообразить, что их хотят обвести вокруг пальца, как младенцев, и в последнюю минуту разбить все наши надежды, подыскав себе другого партнера, благо желающих хватает.
— Да, трудно было убедить их, что это просто ошибка, но, кажется, они мало-помалу успокоились, — заметила Мэделин.
Она надеялась, что за внешней беззаботностью и спокойной деловитостью она сможет скрыть свою душевную боль. Она держала себя в руках, с тех пор как они три дня назад вылетели в Париж. Ни единой слезинки, ни одного горького вздоха. Она приказала себе терпеть. Нельзя было допустить, чтобы в ее глазах Алан хоть на секунду смог уловить отблеск душевной боли.
