Вайолетт Лайонз - В обмен на рай
— Что ты думаешь об отпуске в какой-нибудь жаркой солнечной стране? — спросил Лоренцо в тот же вечер, заставив ее вздрогнуть от удивления. — Что я такого сказал? — нахмурился он, видя ее ошеломленный взгляд.
— Ох... извини. Просто ты повторил сегодняшние слова Брендана. Он считает, что мне это нужно. Он... он сказал, что я выгляжу немного усталой... Ты уже что-то придумал? — торопливо спросила она, боясь, что Лоренцо продолжит расспросы.
Можно было представить себе, как он взовьется, если узнает, какой причине Брендан приписывал ее усталость.
— Я думал, что мы могли бы немного пожить на Сицилии.
— На Сицилии... — повторила Джесс, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал ровно.
Она только однажды была на прекрасном итальянском острове, где родился Лоренцо и где все еще стоял дом его родителей. Эта поездка изменила ее жизнь. Именно там в один прекрасный весенний вечер Лоренцо сделал ей предложение.
На секунду в мозгу мелькнула безумная, сумасшедшая мысль, но Джесс тут же подавила ее, не дав оформиться и пустить корни. Нельзя было позволять себе мечтать о другом таком же прекрасном вечере и другом предложении. Лоренцо ясно сказал, что ничего такого не будет, и думать по-другому означало бы тешить себя несбыточными иллюзиями.
— Твои родители все еще живут там? — с наигранной беспечностью спросила она, складывая в стопку грязные тарелки и готовясь отнести их в раковину.
— Конечно.
Небрежный тон Лоренцо заставил Джесс ощетиниться. Ее нервы и без того были на взводе.
— Что «конечно»? — с досадой воскликнула она. — Мы вместе уже почти четыре месяца, а я толком не знаю, о чем ты думаешь! Ты держишь меня на расстоянии и уделяешь только то время, которое остается после работы. Мы встречаемся либо здесь, либо в театре или ресторане! Ты не пускаешь меня на порог своего дома...
— Я думал, ты этого не хочешь, — хрипло вставил Лоренцо, заставив ее умолкнуть.
— Я?.. Не понимаю, — пролепетала Джесс, когда к ней вернулся дар речи. — С какой стати...
— Одно слово, — лаконично сказал он. — Кэти.
— Кэти? — ошеломленно повторила она. — Но почему?
— Джесс, я живу в той же квартире, что и прежде. Я думал, что ты не хочешь приходить туда, потому что она может напомнить тебе о нашей ссоре... Эй, постой!
Он подоспел как раз вовремя, чтобы выхватить тарелки из дрогнувших рук Джесс. Еще немного, и стопка полетела бы на пол.
Этого она ожидала меньше всего на свете. Джесс и в голову не приходило, что Лоренцо не зовет ее к себе на квартиру, чтобы не вызывать у нее неприятных воспоминаний, связанных с этим местом. Вообще-то ему полагалось считать, что любовница обязана сидеть у себя дома и ждать, когда ее царь и бог найдет время увидеться с ней, а не осквернять своим присутствием его апартаменты.
— Лоренцо... — срывающимся голосом сказала она. — Расскажи мне о Кэти.
Скарабелли пошел на кухню, и Джесс услышала громкий стук, с которым он поставил тарелки в мойку. Но если вопрос и задел его, то когда Лоренцо снова показался на пороге, этого не было заметно. Он снова стал тем хладнокровным, собранным, владеющим собой человеком, которого Джесс слишком хорошо знала.
— Что тебе рассказать?
— Правду.
— Правду? — иронически повторил он. — Какую? Ту, о которой говорила Кэти, или...
— Лоренцо! Мы оба знаем, что она лгала. Но что было до того? Потому что что-то было... Я знаю.
— Ты хочешь сказать, что она пыталась соблазнить меня? Да, так оно и было. С первого дня нашего знакомства. Я не мог прийти к вам в дом, чтобы не встретить ее на лестнице полуодетую или в юбке, которая почти ничего не прикрывала. Я думал, она поняла, что меня это не интересует, но ты сама знаешь, как опасны отвергнутые женщины.
— Почему ты ничего не сказал мне?
Он смерил Джесс презрительным взглядом.
— И ты поверила бы хоть одному моему слову?
— Если бы ты сказал мне, я бы поверила! Поверила! — с жаром повторила она, когда Лоренцо саркастически фыркнул.
— Так же, как поверила моим словам, что я не соблазнял ее?
Она дорого дала бы за возможность отрицать это... Только теперь до Джесс дошло, какую боль она ему причинила. Нужно было ему доверять. Нужно было тут же отвергнуть обвинения Кэти.
— Я должна была поверить тебе... — дрожащим голосом промолвила Джесс, глядя в мрачно следившие за ней глаза.
Эти слова заставили Лоренцо слегка изменить выражение лица. Что-то мелькнуло за надетой им на себя бесстрастной маской. Со скоростью света Джесс переместилась на два года назад, услышала свой собственный гневный, обвиняющий голос... и увидела похожее выражение в глазах жениха.
О нет, тут была не только ее вина. Они расстались не из-за того, что она не доверяла Лоренцо. За этим стояло что-то большее...
— Но в тот день ты чувствовал себя виноватым! — бросила она и сморщилась от боли, когда руки Лоренцо стиснули ее предплечья.
— Ты когда-нибудь остановишься?
Поток обрушившихся на нее цветистых итальянских ругательств не оставлял сомнений в истинности чувств Лоренцо.
— Даже сейчас, зная, какую роль во всем этом сыграла твоя сестра, ты все еще не можешь заставить себя...
— Но я верю тебе!
— Еще бы! — насмешливо ответил Скарабелли и отпустил Джесс так внезапно, что она потеряла равновесие и упала бы, если бы не ухватилась за стул. — Ты можешь говорить что угодно, любовь моя, но это всего лишь слова! За ними не стоит подлинного чувства.
— Потому что ты не дал мне выразить это чувство! — злобно заявила Джесс. — Ты осудил и проклял меня еще до того, как я успела открыть рот! Я гожусь тебе только в любовницы и ни на что большее! А кто дал тебе право судить других, мистер Совершенство? Почему ты не хочешь признать, что у тебя самого есть какое-то пятно на совести?
О Господи, и что дернуло ее за язык? Почему она не промолчала и вызвала бурю, которая сейчас обрушится на ее голову? Лоренцо отшатнулся, но до того кожа успела туго обтянуть его скулы. Джесс хотела бы вернуть свои глупые, необдуманные слова, однако знала, что это невозможно.
— Я думаю, о сегодняшнем обеде в ресторане придется забыть, — холодно, отчужденно и бесстрастно сказал он. — Похоже, мы провели вместе слишком много времени. По крайней мере, мне нужен перерыв.
— Лоренцо, не... — начала Джесс, но Скарабелли уже смотрел в другую сторону.
Его мрачное, неуступчивое лицо казалось высеченным из гранита.
— В воскресенье я улетаю в Лондон и пробуду там около недели. Позвоню, когда вернусь.
Он поискал взглядом пиджак, снял его со спинки стула и начал надевать.
— Подумай об отпуске. Когда я вернусь... Ах, да...
