Шантель Шоу - Испытание соблазном
Тэмсин плотно смежила веки и умерила дыхание, как если бы была окутана глубоким сном. Лихорадочное течение мыслей ни на секунду не прерывало своего изнуряющего действия. Звонит ли он сейчас Донате Карерре или просто не спешит присоединиться к своей жене? А может, у него появилась очередная женщина во Флоренции, знойная и покорная, не обремененная сомнениями и стремлением соответствовать консервативным порядкам, которая сейчас негодует на то, что любовнику пришлось жениться… Кто знает, что у него самого сейчас на уме.
Помимо воли Тэмсин открыла глаза, когда дверь в спальню звучно отворилась.
— Засыпай, ты выглядишь измотанной, — сухо проговорил Бруно, мельком взглянув на нее. — Это вредно для малыша, — обосновал он. Затем проследовал в ванную и, появившись через некоторое время, снова встретился с Тэмсин взглядом, прошел к кровати и нырнул под простыню. Выключая свет, он проговорил: — Спокойной ночи, дорогая.
Глава двенадцатая
Когда Тэмсин открыла глаза, то единственным свидетельством проведенной с мужем первой брачной ночи была его примятая подушка.
Был ли он еще раздосадован их разногласием прошедшего вечера, или раздражение улеглось, она не знала. В любом случае это была не та брачная ночь, что подразумевалась.
Утро выдалось дождливым, промозгло-ветреным, типичным для тосканской зимы. Дом на холме обдувался всеми ветрами, это ощущалось по хлещущим звукам, доносящимся снаружи. Но старинные стены надежно хранили теплый уют и покой. Долины за окном были туманно-голы, река — сизо-мертвенной, с мелкой зыбью на холодной поверхности.
Таким этот край Тэмсин еще не знала.
Она оделась в домашнее, купленное по случаю беременности платье и спустилась вниз. Мужа она нашла в кухне, где в последний раз бурно спорила с ним перед своим бегством с виллы Розала.
Бруно был одет в черные джинсовые брюки и темный джемпер с округлым воротом. Он, как и все в доме, смотрелся уютно…
Тэмсин остановилась на пороге кухни и вошедшим в привычку жестом положила руку поверх живота.
Бруно посмотрел на нее из-под бровей.
— Если ты настаиваешь на раздельном проживании, то можешь выбрать любую комнату, — вместо банального утреннего приветствия проговорил он. — Я сам распоряжусь, чтобы служащие разместили там твои вещи, когда их доставят… Но в спешке нет нужды, потому что я намерен сегодня же отбыть во Флоренцию… Дела — бумажная работа в офисе, встречи, а потом я лечу в Париж, оттуда в Амстердам. Вернусь в лучшем случае к концу недели. Так что, как видишь, докучать тебе я не стану. В моих апартаментах можешь чувствовать себя хозяйкой.
— Благодарю, — столь же пасмурно отозвалась Тэмсин. — Мне нужно личное пространство.
— Как хочешь, — с видимым равнодушием отозвался он и, пройдя мимо жены, вышел в холл, где, просовывая руки в рукава кожаного пиджака, сказал: — Я ухожу.
— Ты правильно сделал, что не стал имитировать медовый месяц, — одобрительно проговорила Тэмсин, со стороны наблюдая за супругом. — При твоей занятости…
— Имитировать? — раздраженно переспросил Бруно. — У нас уже был медовый месяц, несмотря на мою занятость. Если бы ты была заинтересована в нормальном браке, нам и теперь ничто не мешало бы… — укоризненно пробормотал он.
— Я… заинтересована, — возразила Тэмсин.
— Не заметил, — буркнул мужчина.
— Ты так говоришь, потому что у нас не может быть секса? — растерянно спросила она. — Но ты сам понимаешь, что в сложившейся ситуации у меня с этим закономерные сложности. Я тревожусь не за себя, за ребенка.
— При чем тут секс?! Я говорю об отсутствии понимания, а также о том, что этой ночью ты опять бредила своим первым мужем.
— Нейлом?! — недоуменно воскликнула Тэмсин.
— Именно это имя ты непрерывно повторяла во сне, — гневно констатировал супруг и покинул дом.
Когда Тэмсин вернулась в кухню, на пороге появилась встревоженная экономка Батиста.
— Доброе утро, синьора, — проговорила пожилая женщина. — Дождь льет уже не первый день, я волнуюсь за дочь. Ее дом находится в низине, близ реки, у самого плеса. Такой ливень чреват наводнениями. Кариеса там совсем одна с детьми. Карло несколько месяцев, да и девочки еще совсем маленькие. От Гвидо какая помощь? С его-то больной спиной…
— В таком случае им следует подняться на холм. Вилле Розала, насколько я понимаю, наводнение не угрожает… Вы объясните, где они живут. Я возьму машину и съезжу за ними.
— Синьор ди Чезаре не одобрил бы этого, — испуганно возразила Батиста.
— Синьора Ди Чезаре сейчас здесь нет, — твердо проговорила Тэмсин. — За Кариесу и детей можете не волноваться.
— Но проселочные дороги размыло…
— Вы же хотите, чтобы ваша дочь и внуки были в безопасности?
«Дом ди Чезаре» открывал новый магазин на Елисейских полях. В связи с этим работы у Бруно хватало, это позволяло не задумываться о хитросплетениях быта. Но время от времени он тешил себя мыслями о том, что через считаные месяцы родится его сын. В том, что это будет именно сын, он не сомневался ни минуты, маленький Стефано — любимчик и наследник, надежда династии.
Ребенок Тэмсин, еще не родившись, стал самым важным существом в жизни Бруно. Он был единственным извинением тому, что, нарушив собственные, годами выстраиваемые планы, Бруно женился на женщине, как оказалось, в сущности, и недурной, но не вполне подходящей для брака такой вельможной особы, какой он без тени иронии себя почитал. И теперь, когда причина его изначального предубеждения рассыпалась, он все еще продолжал считать брак с Тэмсин вынужденным компромиссом.
Бруно понимал, что жизнь с такой женщиной простой не будет. Слишком они разные. Тэмсин с ее представлениями только усложняет их до того легкие и приятные альковные отношения. Но он готов был с этим мириться ради ребенка, уверенный, что со временем переиначит жену под себя. Однако то обстоятельство, что Нейл Харпер продолжал властвовать над ней, лишало его хладнокровия, обнаруживая нелепую ревность…
Телефон на его рабочем столе задребезжал. Бруно не сразу расслышал это, стоя у окна, оглушенный парижским ливнем, отчаянно бьющимся о жесть водостоков. Он вернулся к столу и ответил, после чего услышал голос Сальвадоре.
— Сальваторе, как вы? — поспешил осведомиться Бруно. — Очень сожалею о вашей потере. Как прошли похороны матери? Вы все еще на Сицилии?
— Я уже вернулся, синьор… и должен вам кое-что сказать, — взволнованно проговорил его служащий.
Дождь успел исхлестать лицо Бруно, пока он несся от ограды, где забуксовал его лимузин, к вилле. Порывы ветра и густая стена ливня превратили этот отрезок пути в настоящее испытание.
