Люси Гордон - Исцеляющее чувство
О чем он думал сейчас? О Маргарет? И осталось ли в его сердце место для кого-то еще?
Наконец они вышли наружу, к свежевырытой могиле. Теперь, получше рассмотрев гроб и цветы, на одном из букетов Эви заметила карточку со словами, написанными неуверенным детским почерком: «Маме с вечной любовью».
На другой карточке, от Джастина, значилось просто: «Спасибо».
Когда все обряды наконец завершились, Марк с любовью посмотрел на Эви. Именно благодаря ей исполнилась сейчас его давняя мечта.
Лицо отца мальчика не выражало ровным счетом ничего.
Не выдержав, Эви подступила ближе, вынуждая Джастина поднять на нее глаза.
— Ты правда рад меня видеть? Или это только ради Марка? — спросила она.
Он не отвечал так долго, что по спине у девушки прошел холодок.
— Да, я рад, — проговорил он наконец. — Я хотел узнать, как твои дела.
— А я беспокоилась за тебя.
— Как видишь, все в порядке.
Нет, не вижу. Я вижу только то, что ты напряжен и измучен, как в день нашей самой первой встречи.
— Часто видишься с семьей?
— Нам всегда рады в Неаполе. Марк туда ездит чаще, но мы с Хоуп тоже неплохо ладим.
Я так надеялась избавить тебя от одиночества, но, похоже, у меня ничего не вышло.
— Я рада за вас, — сказала она спокойно.
Я ничем не смогла тебе помочь, любовь моя.
— А ты как, больше не ездила в Италию? — спросил он напряженным тоном.
— Не было времени. У меня работы по горло.
— Что ж.., рад за твою карьеру.
— Спасибо.
Она зря тешилась надеждами на эту встречу. Он вовсе не горел желанием ее видеть и теперь явно не знал, о чем говорить.
— Водитель отвезет тебя, когда скажешь. — Его голос звучал все так же сухо. — Надеюсь, мы отняли у тебя не слишком много времени?
У Эви перехватило горло. Раньше она еще хоть на что-то рассчитывала, но теперь последним иллюзиям пришел конец. Когда она вновь заговорила, то с губ сорвались такие же холодные, уродливые слова, как у него:
— Мне и правда пора. Было очень приятно повидать вас обоих. Желаю удачи.
Джастин с силой втянул в себя воздух. Его лицо исказилось.
— Эви, — бросил он резко. — Ты в порядке?
— Нет. А ты?
Он покачал головой. Но так и не уступил.
— Прощай, — прошептал Джастин.
Она мягко коснулась его щеки.
— Прощай, моя любовь.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Эви потеряла счет времени. Дни следовали один за другим, и между ними не было никакой разницы. Порой ей казалось, что она переводит одну и ту же книгу уже целую вечность, и каково же было удивление, когда она получила на правку три комплекта разных гранок. Наверное, она и правда недавно работала над этими текстами, о чем совершенно забыла.
Она часами сидела за компьютером, затем, вымотанная до предела, заползала в постель, поднималась с рассветом, выпивала чашку черного кофе и заталкивала себя под холодный душ, чтобы проснуться.
И опять за работу. Не думать. Не смотреть на телефон, который все равно не зазвонит. Не задаваться вопросом, как ей жить дальше.
Марк по-прежнему писал: рассказывал, что ездил к бабушке, что отец занят делами. Похоже, Джастин точно так же зарывался в работу с головой, чтобы не оставлять себе времени на лишние мысли.
Эви всегда очень тщательно формулировала свои ответы, на случай, если вдруг Джастин их прочтет. Ей была невыносима мысль, что он узнает, как она до сих пор сохнет по нему, когда он так тщательно уничтожил их любовь.., хотя Марк и заканчивал каждое послание осторожной фразой: «Папа пока еще ни с кем не встречается».
Весной она вернулась в коттедж. До сих пор она избегала приезжать туда, оправдываясь, что еще слишком холодно. На самом деле Эви не могла заставить себя вновь взглянуть на то место, где они были счастливы с Джастином, где она полюбила его.
Но дом требовал ремонта, и дальше откладывать было некуда. Она купила небольшую машину и отправилась в путь.
В коттедже было сыро и холодно, куда хуже, чем она ожидала. Каждый шаг эхом отдавался в пустоте. Она прошлась по гостиной, затем по лестнице поднялась в спальню. Раньше она не знала, сможет ли сюда вернуться, но теперь уже не понимала, как сумеет уйти. Здесь они с Джастином были счастливы. В ту пору Эви верила, что это навсегда.
Девушка много плавала в эти дни. Вода была ледяной, но зато она уставала достаточно сильно и, вернувшись в дом, засыпала без сновидений.
Как-то утром она решилась на особенно дальний заплыв. Когда Эви наконец осознала, что пора возвращаться, берег показался ей невероятно далеким. Она плыла и плыла, ноги и руки уже налились свинцом, но полоска пляжа словно бы отдалялась, вместо того чтобы приблизиться.
Сознание начало затуманиваться. Так легко было бы сдаться сейчас и просто заснуть…
Однажды она уже заплывала так далеко, и Джастин тут же всполошился, принялся звать ее обратно, и она в насмешку поплыла еще дальше, бросая ему вызов. Он устремился за ней, мощными гребками вспарывая волны.
Это было в один из первых дней, еще до того, как Эндрю бросил ее, и Эви воспринимала все происходящее между ней и Джастином как игру. Но она помнила, что в тот момент, когда он ее настиг, она внезапно слишком остро осознала его близость — когда он обхватил ее за талию и прижал к себе. Несмотря на купальник, ей показалось, что она совершенно обнажена в его объятиях…
Сам Джастин как будто ничего и не заметил, только прокричал что-то про здравый смысл.
— Цепляйтесь за меня, — велел он, поворачивая обратно к берегу.
— Вот еще! — воскликнула она со смехом и поплыла прочь, полная новых сил.
Эви зажмурилась, вспоминая те далекие мгновения. Это было прекрасно… Но что вышло в итоге?
— Ээ-вии!
Голос, неожиданно вырвавший ее из мечтательной задумчивости, звучал повсюду: с небес, из моря, со всех сторон.
— Ээ-вии!
Она открыла глаза и увидела на берегу хрупкую женскую фигурку, которая махала ей рукой.
Это была Хоуп.
Девушка растерянно заморгала, пытаясь понять, что происходит, а затем медленно, с усилием поплыла обратно.
Лишь выбравшись из воды, она осознала, насколько вымотал ее этот заплыв. Подбежавшая ближе Хоуп обхватила ее за плечи, даже не думая о том, что морская вода испортит ей платье. Последнее, что услышала Эви, без чувств опускаясь на песок, было:
— Честное слово, вы оба просто глупцы!
Чуть позже, отогревшись и приняв душ в коттедже, Эви устало рухнула на диван. Хоуп непреклонно заявила:
— Тебе нужно поесть.
Переодевшись в халат, пока сохла ее одежда, она уверенно оккупировала кухню и очень быстро приготовила для них обеих настоящий пир из самых простых продуктов. Поистине, эта женщина была гением домоустройства.
