Ребекка Форстер Ребекка Форстер - Грезы
— Это не дворец, а мой дом. Большой, верно, но все-таки мой дом. И ты в нем самый желанный гость.
Шон наклонил голову, и у Сасс даже не было уверенности, что ее приглашение ему приятно. Конечно, он чувствует себя неловко. Да как может быть иначе, когда он явился в джинсах и сапогах, а все разодеты в вечерние наряды. Впрочем, забавно, но выделяется тут именно он, другие кажутся по сравнению с ним поварами или официантами. Сасс спрятала улыбку. Она привыкла ко всеобщему вниманию, а ему от этого не по себе.
— Сасс, я и не знал, что у тебя торжество. Может, я приеду в другой раз? — Шон огляделся вокруг. — Сасс, у тебя день рождения или что-то в этом роде?
— Нет, вовсе нет, — мягко ответила она, подходя к нему ближе и вдыхая запах сосен и снега. — Вечеринка устроена для того, чтобы развеселить меня. Просто я вернулась в Калифорнию не в лучшем расположении духа и мой… — Она замялась. Странно, но ей не хотелось говорить о Курте. Не сейчас. — Мои друзья решили, что мне необходимо развлечься. Но ты не беспокойся. Вообще, я охотней посижу и поговорю с тобой и не буду играть роль хозяйки. Выбирай: сад, берег, библиотека? Где мы устроимся?
— Сад лучше всего, Сасс. Немного воздуха мне не помешает. Боюсь, что я слишком давно не стоял среди такого количества народу. Как ты тут можешь дышать?
— С большой осторожностью, Шон Коллиер. Тут я никогда не делаю глубоких вдохов. Ладно. Пошли в сад.
Они прихватили из буфета два бокала вина и поднос с закуской. Никто их не остановил. Все собравшиеся были заинтересованы. Приезд Шона явно стал самым интересным событием, случившимся в этот день. Новый гость вызывал повышенный интерес и не только своим внешним видом. Он пришел к Сасс и ушел с ней, не сводя с нее глаз. Все просто, и эта простота смущала, к восторгу Сасс, почти всех гостей.
— Ты не мог выбрать времени лучше.
Шон молчал и пил потихоньку вино; казалось, ему это нравится. Сасс протянула ему поднос. Он выбрал большую креветку, молча ее съел, смял салфетку и огляделся по сторонам.
— Какой приятный сад. Я и забыл, что бывают такие места. Когда-то у меня тоже был сад. И дом. И я думал, что со временем в нем будут бегать дети… — Он пошел вперед, образы Мойры и детей, которых им не было суждено иметь, жестко пульсировали в голове, и ему захотелось вытащить их оттуда собственными руками и отшвырнуть прочь. Он резко остановился и повернулся к Сасс.
— А почему в твоем саду нет детей?
Остановившись возле каменной скамьи, Сасс присела; длинная юбка облегала ее ноги. Тонкая блузка с серебристыми и голубыми нитями сверкала под декабрьской луной.
— Ты замечательно умеешь поддерживать светскую беседу. — Она засмеялась, приглашая его присоединиться к шутке. И тут же вспомнила, что Шон не из тех, кого можно легко сбить с толку. Слова эти он произнес серьезно. Поэтому она поглядела на него и искренне ответила: — Детям нужен отец, Шон. У меня не было такого человека, какой мог бы стать отцом моих детей.
— Но скоро ты уже не сможешь родить ребенка.
— Господи, Шон, мне ведь не так много лет.
— Матери должны быть молодыми. Достаточно молодыми, чтобы бегать и играть с детьми. Моей было восемнадцать, когда я родился.
— Она жива?
Шон покачал головой. Он поднял бокал и прикончил вино одним большим глотком. Сделав это, он полюбовался на тонкий хрусталь, подняв его, как жертву, к звездам, и на миг Сасс затаила дыхание. Ей вдруг показалось, что он швырнет его о камень. Но Шон просто опустил руку. Взглянув искоса на Сасс, он покачал головой.
— Нет, она умерла. Ее тоже убил мой отец. Не буквально, разумеется. Лишь горем, что он обрушил на нее.
Сасс хотела возразить, что его мать могла бросить отца, но благоразумно промолчала. Если вспомнить о позоре Мойры, то Тайлер Макдональд, видимо, и впрямь приложил руку к тому, чтобы свести мать Шона в могилу. Она покачала головой, не желая думать о грустных днях в жизни Шона теперь, когда его появление сделало ее такой удивительно счастливой. Голосом, ясным, как звезды у них над головой, она заговорила на другую тему.
— А как ты нашел Келли?
— Я ее не находил. Она спасла меня от молодцов, охраняющих твои ворота, Сасс. Я убеждал их, что мы с тобой знакомы, но они все равно не хотели меня пускать. Что у тебя за дом, в который не пускают друзей?
— Они бывают тут не всегда, Шон, но, в общем, ты прав. Сюда так просто не войдешь. Ведь ты вернулся в реальный мир, а тут есть чего бояться, не только снежных заносов и метелей.
— Святая Мария, если таков реальный мир, то я никогда в нем не жил. У меня двери дома всегда были открыты, и в Ирландии, и на Аляске.
— В Лос-Анджелесе или Нью-Йорке двери закрыты всегда, — возразила Сасс, и он ответил ей улыбкой. Не широкой, но и не той, что скрывала его боль, так ужасно застывшую на лице, когда они сидели перед умирающим огнем. Она улыбнулась ему в ответ, и у нее вдруг стало спокойно на душе. Еще пару часов назад ей казалось, что грустит она от того, что потеряла его книгу; теперь же внезапно поняла, что ей не хватало его самого. Шон Коллиер принес с собой волшебный покой ее душе, хотя его собственное сердце терзалось воспоминаниями. Она поняла, что он стал ее другом. И пока он по-прежнему молчал, не в силах или не желая вести непринужденную беседу, свойственную голливудской вечеринке, Сасс заполнила пустоту.
— Знаешь, я счастлива, что Келли с первого взгляда узнала в тебе друга. Я в восторге, что ты сюда приехал. Но признаюсь тебе, Шон, я поражена. Никогда не думала, что увижу тебя еще раз, и вот ты здесь, без предупреждения. Но ведь ты приехал с каким-то делом, Шон? Какое же оно?
Сасс аккуратно поставила рядом с собой на каменную скамью поднос и бокал. Сцепив пальцы на коленях, она ждала его ответа, сознавая, что готова сдвинуть с места небо и землю, если он только пожелает. Шон отошел от нее на пару шагов, крутя в пальцах бокал, сверкающий в его ладони как волшебный кристалл. Наверно, он волшебник, произносящий заклинания, а может, просто человек, не привыкший к разговорам и черпающий вдохновение из чего-нибудь красивого, находя в нем подходящие слова. Вероятно, в сверкающем талисмане таилось откровение, так как через секунду он уже повернулся к ней.
— Я хочу отдать тебе книгу моего отца, Сасс Брандт.
7
Сасс ошеломленно молчала. Что ей ответить? Разве не мечтала она об этой минуте? Разве не молилась? Не грустила об утрате мечты с той самой вьюжной ночи? Нет, она не испытывала обиды на Шона. Честно говоря, если бы у нее в жизни нашлась такая печальная и болезненная страница, ей бы тоже хотелось про нее забыть. Сасс поняла и приняла его отказ, и вот теперь он сам предлагает ей книгу.
