Лора Шелтон - Ночь короче дня
— Тебя интересовало не мое состояние. Просто хотелось знать, не изменяю ли я тебе.
Камилла сама не знала, зачем употребила это слово. Как, в конце концов, она могла изменять человеку, с которым они не были женаты и даже на тот момент уже не встречались?
— У нас еще будет время это обсудить.
— Зачем откладывать на потом? Нам некуда спешить.
— Ошибаешься. Через два часа мы летим на Сицилию.
— О чем ты говоришь? — Камилла покрутила пальцем у виска. — У меня куча работы. Я не могу оставить синьора Муратти в такой ответственный момент. Да и вообще, почему это я должна оправдываться перед тобой? Ни о какой Сицилии речи быть не может.
— Ювелирная Муратти будет закрыта до аукциона.
— Но это невозможно! Это подорвет наше состояние. Мы работали даже в выходные в последнее время. А ты говоришь о том, чтобы закрыть лавочку на столь долгий срок.
— Но так и будет.
— Это ты решил?
— Да. Вместе с синьором Муратти. Мои люди не могут работать, когда в лавке полно посетителей. Установить секретное охранное оборудование не так-то просто. Но они постараются закончить к открытию аукциона.
— Мы не можем позволить себе секретное оборудование: пара камер и охранники и так выбьют нас из колеи. Я имею в виду — в материальном плане.
— В данном случае деньги не имеют значения. Я обещал твоему хозяину, что все возьму на себя.
Если он каким-то образом сумел убедить синьора Муратти принять помощь, то ему смело можно присудить звание героя.
— А что будет все это время с драгоценностями?
— Мы спрячем их в надежном месте, о расположении которого будут знать только несколько человек.
— Твои люди будут работать с нами не только до начала аукциона, но и во время его проведения? — Камилла искренне надеялась на это.
На самом деле, к подготовке этого важного события девушка подошла со всей ответственностью. Она продумала все мельчайшие детали, кроме одной: охраны, и эта мысль все время не давала ей покоя.
— Конечно. — Джо утвердительно кивнул головой.
Камилла облегченно вздохнула — у нее словно гора с плеч упала. Теперь она могла не беспокоиться по этому поводу: на ребят Джо можно было положиться в любой ситуации.
— Тогда я просто не могу понять — зачем мне нужно ехать на Сицилию? Я понятия не имею, где находятся драгоценности, соответственно — мне ничто не угрожает. Поверь, моя жизнь сама по себе, без них вряд ли представляет ценность.
— Допустим, я тебе верю. Но только скажи, каким образом можно дать знать грабителям, что ни ты, ни синьор Муратти не располагаете сведениями о местонахождении коллекции?
Безусловно, он был прав. Не могли же они расклеить объявления с подобной информацией! Она закусила нижнюю губу, несколько секунд смотрела в окно, затем повернулась к Джо:
— Но мы ведь и в прошлый раз не объявляли по радио, что коллекция у нас. Тем не менее они все разузнали. Может быть, и теперь они поймут, что мы с синьором Муратти не в курсе происходящего.
— Какая же ты наивная! Жизнь очень сложная штука, сладкая моя. Когда ты перестанешь смотреть на все сквозь розовые очки, любимая?
— Я тысячу раз просила меня так не называть! Мне никогда это не нравилось. Всякие твои «конфетка» и «сладенькая» я терплю не потому, что мне это приятно. — Щеки Камиллы вспыхнули, так как на самом деле эти милые словечки ласкали ей слух. Ей казалось, это звучит как-то по-домашнему…
— А мне казалось, тебе это нравится…
— Я терпела эти сюсюканья только потому, что знаю — все сицилийские мужчины употребляют подобные словечки, обращаясь к женщинам, независимо от возраста и социального положения последних. Это уже своего рода традиция.
— Ну и в чем же проблема? Если ты считаешь, что это национальная черта, то тебе придется смириться. Я с этим родился и не смогу…
— Прекрати! Ты знаешь, какое слово я имею в виду. Я, ты… Я имею в виду это твое «любимая». Не называй меня так! Между нами никогда не было любви, в которую, между прочим, кое-кто даже не верит!
Камилла разозлилась не на шутку. Зачем он так называл ее? Это было самое прекрасное слово на свете. Любая девушка мечтает, чтобы ее так называл самый желанный в мире человек, — тогда жизнь будет просто сказкой. Но что сказочного в том, что тебя зовет «любимой» каждый прохожий. Ну ладно, пусть не каждый прохожий, но каждый, с кем ты просто делишь постель. Пускай даже кроме него в твоей жизни никого не было, нет и, кажется, уже никогда не будет…
Выражение его лица не изменилось — оно было каменным, абсолютно без эмоций.
— Если ты таким образом пытаешься сообщить, что больше не любишь меня, то это не новость.
— Ты тоже не любишь меня, так что нечего тут устраивать сцены выяснения отношений.
— Я и не пытался делать этого.
— Все! Хватит. Закончим на этом.
— Ты мне очень дорога.
— Я — всего лишь напоминание о некогда совершенной ошибке.
— Не только об ошибке, но о самых счастливых днях в моей жизни.
Камилла предпочла сделать вид, что не слышала его фразы. Она просто не понимала, чего он пытается всем этим добиться. Не могло же это быть правдой…
— Ты, кажется, начал что-то говорить о ребенке.
— Да, о нашем ребенке.
— Что именно ты хотел сказать?
— Этой ночью…
— Этой ночью, даже если у тебя не было презерватива, можно было не допустить случившегося. — Камилла не смогла не высказаться.
— Я не хотел.
— Надеялся, что все обойдется, да?
— Я надеялся на обратное.
— Ты же не хочешь сказать, что хотел, чтобы я забеременела?
— Ты совершенно права. Я очень этого хочу.
Лицо Камиллы, только что пылавшее от спора, вдруг побледнело. Она закусила нижнюю губу и широко открытыми глазами непонимающе смотрела на Джо.
— Но зачем? Почему, Джо?
— Есть много причин.
— Назови хотя бы одну из них.
— Твое здоровье.
— Ты окончательно хотел подорвать мое здоровье, поспособствовав тому, чтобы случившееся год назад повторилось снова?
— Нет же, сладкая моя. Я говорил с доктором после того, как у тебя случился выкидыш.
Он сказал мне, что ты очень тяжело все перенесла и что у тебя глубокая депрессия. И он предупредил — депрессивное состояние может длиться больше полутора лет. Я боялся за тебя.
Ты стала другой: ни разу за год не встретилась ни с кем из друзей, ходила только с работы домой и обратно. Ты избегала общества, ни разу даже не согласилась поужинать с семьей синьора Муратти, а ведь он столько раз звал тебя…
— Твои Шерлоки Холмсы сообщили тебе и это.
— Нет. Мне это сообщил твой босс. Он тоже очень обеспокоен твоим состоянием, только он думает, что это из-за нашего разрыва.
