Дженнифер Льюис - Месть, любовь и косметика
— Ты это видела?
Улыбка пропала с ее лица.
— Что именно? — Белла взяла газету и прочла заголовок. — О боже… — Ее глаза расширились, она в ужасе посмотрела на Доминика: — Я подозреваю, что кто-то видел нас на вечеринке.
— Боюсь, что этот кто-то знает больше положенного, — он взял у нее газету и прочел вслух: — «Белла Сорос, дочь известного физика Белы Сороса, намеренно скрыла свою настоящую фамилию и проникла в «Хардкастл энтерпрайзиз», заняв там престижную должность. Она намеревалась отомстить тому, кто украл разработку ее отца и лишил его авторских прав…» — Он старался читать спокойным тоном.
Белла прижала руку к губам. От напряжения ее ненакрашенные ноготки порозовели.
— Кто им рассказал? — выдохнула она.
— Таррант считает, что это сделала ты.
— Нет! Зачем мне все это?! — она нахмурилась.
— Чтобы подготовить общественность к последующему судебному иску, который ты предъявишь компании. Статья выставляет Тарранта в дурном свете, а ты оказываешься героиней. Но хуже всего вот что… — Он продолжал читать: — «Недавно обретенный сын и потенциальный наследник Тарранта, Доминик Ди Бари, сблизился с очаровательной мисс Сорос…»
Доминик старался не обращать внимания на снимок, на котором он чувственно обнимал Беллу, одетую в золотистое платье. Подняв глаза, он увидел, что Белла покраснела.
— «По слухам, Ди Бари узнал о закулисной возне мисс Сорос и путем шантажа склонил ее к интимной связи».
Его голос немного напоминал рык, когда он читал последние строки. Доминику было трудно признать, что отчасти газетчики оказались правы.
Белла выхватила из его рук газету и просмотрела статью. Доминик не мог оторвать взгляд от ее черного платья: строгого покроя, с высоким воротом, длиной до колен. Оно очень чувственно подчеркивало фигуру Беллы.
— Я не имею к статье никакого отношения.
— Именно об этом я и пытался сказать Тарранту, но мне кажется, что он хочет сам узнать об этом из твоих уст.
Белла поджала соблазнительные розовые губки. Доминику очень хотелось поцеловать ее, и он выругал себя за несвоевременность желания. Возможно, он обыкновенный идиот, который верит всему, что слетает с этих сексуальных губ, неважно, правдиво это или нет.
— Ты можешь поклясться, что не причастна к этому?
— Клянусь! — ахнула она. — Неужели ты подумал, что я могла… — она сердито посмотрела на него. — Я никогда не пошла бы на такое.
Ее искреннее возмущение привело к тому, что Доминику еще сильнее захотелось обнять ее.
— Так я и сказал Тарранту. Пошли. Скажешь ему об этом сама.
Белла замерла на месте. Доминик был уверен, что она скорее прыгнет сейчас в Ниагарский водопад, нежели предстанет перед Таррантом.
— Что он со мной сделает? — ее голос дрогнул.
— Ничего. Ты ведь не совершила ничего предосудительного. Ты отлично справляешься работой. Как только скажешь ему, что отказалась от намерения подать на него в суд, он будет вынужден обо всем забыть, — Доминик прищурился. — Если ты, конечно, и вправду решила отказаться от судебного разбирательства.
— Я просто хочу мирно уйти из компании.
— Ты никуда отсюда не уйдешь. — Не дав ей возможности даже ответить, Доминик крепко обхватил за талию и нажал кнопку на панели лифта. Он почти слышал, как барабанит ее сердце.
— Как ты думаешь, кто за всем этим стоит? — она внимательно всматривалась в его лицо.
— Тот, кто хочет создать компании неприятности. Зная Тарранта Хардкастла, можно сказать, что он нажил себе тысячи врагов.
Двери лифта открылись. Белла медлила. Доминик почти вытолкнул ее наружу, потом взял под локоть, поняв, что она едва держит равновесие на высоченных каблуках. С какой стати женщины так одеваются на работу?
Белла покосилась на него, нахмурившись, и заметила, что он восхищенно разглядывает ее голые загорелые ноги.
Она поняла бровь:
— Эй, парень!
— Что? — он нахмурился в ответ. — Ты специально так разоделась, а теперь хочешь, чтобы я не обращал внимания?
Ее губ коснулась едва заметная улыбка, но она тут же посерьезнела:
— Я нервничаю.
— Успокойся.
Доминик провел ее мимо администратора по коридору. Он выглядел уверенным, и Белла начала убеждать себя, что ничего особенного не происходит. Таррант Хардкастл просто уволит ее, оставив без средств к существованию, а еще, возможно, посадит в тюрьму.
Она нервно сглотнула, когда Доминик постучал в дверь кабинета, сделанную из красного дерева.
— Входите! — рявкнул Таррант.
Доминик пропустил ее в кабинет первой. Белла попыталась казаться уверенной, но едва не споткнулась, когда Таррант уставился на нее своими знаменитыми водянистыми глазами. Взгляда его не выдерживали даже самые стойкие оппоненты.
— Я не имею никакого отношения к этой статье, — пробормотала Белла первое, что пришло ей на ум, чтобы прервать напряженное молчание, наступившее в огромном светлом кабинете.
Таррант вышел из-за письменного стола и направился к Белле по серому ковру:
— Разве написанное в статье не правда?
— Хм, — она медлила с ответом, боясь сказать что-нибудь не так, тем самым навредив Доминику.
— Конечно, это правда, — встрял Доминик, — но она отказалась от судебного разбирательства.
— Что ж, я не могу находиться с предателем под одной крышей. Я пытался это сделать, но не смог. Мисс Сорос будет выведена из этого здания, как только закончится совещание.
Белла заметила в углу кабинета какое-то движение. Впервые за все время она обратила внимание на Саманту, которая с беспокойством, не отрываясь, смотрела на Доминика.
Доминик тут же произнес:
— Если Белла уйдет отсюда, я последую за ней.
— Не глупи! — Таррант подошел к сыну и хлопнул его ладонями по плечам. — Ты быстро о ней забудешь. В мире полно красивых женщин. Жаль, что у меня не будет времени, чтобы познать их лучше.
Доминик нахмурился, и Таррант, очевидно, понял, что дал промашку:
— Я говорил ранее, что ты не похож на меня. И именно это меня в тебе восхищает.
— Белла — первоклассный ученый и является основой компании. Все ее действия были продиктованы желанием помочь своей семье. Если в тебе есть хоть капля сострадания, ты проявишь к ней снисходительность и станешь думать о будущем, а не о прошлом.
Таррант казался озадаченным.
— Будущее? — произнес он. — У меня нет будущего, вернее, не так его много. Но у тебя, мой мальчик, оно есть.
— Разве? — Доминик наклонил голову набок. — Если я и останусь здесь, то только на определенных условиях, — он сделал шаг в сторону Тарранта. Мощная фигура Доминика отбрасывала тень на щуплого старика. — Я рад, что узнал тебя. И благодарен тебе за то, что ты признал меня своим сыном. Однако я уже говорил, что ничем тебе не обязан.
