Люси Гордон - Однажды ночью в Лас-Вегасе
Петра поняла, что эти люди были щедро вознаграждены. Рыбацкий катер, на котором они теперь вывозили туристов, был наивысшего класса. Но трудно было цинично относиться к этим людям, и, когда Кирос, патриарх семейства, сказал, что самое ценное для них – не щедрость Лисандроса, а те дни, когда он находит время, чтобы навестить их, она почувствовала, что склонна верить этому.
– Однажды, много лет назад, – рассказал Кирос Петре, – мы нашли мальчика на берегу. Один наш друг увидел его и сказал нам об этом. Я спустился к нему и немного походил вместе с мальчишкой, но он не захотел идти со мной в дом. Потом меня сменили мои сыновья. Они бродили с ним всю ночь туда-сюда по этому берегу. Он двигался как робот и только мычал что-то. Наконец он начал успокаиваться, и нам удалось уговорить его пойти с нами. Мы уложили его в постель, и он проспал два дня.
– А он никогда не говорил вам, отчего пришел в такое состояние? – спросила Петра.
– Не думаю, что он сам хорошо понимал это. Он казался погрузившимся в какой-то другой мир, о котором не мог или не хотел помнить. А мы не давили на него. Он был нашим другом, попавшим в беду, и больше мы ничего не хотели знать. Мы предложили вызвать к нему врача, но он сказал, что мы были его докторами и он не хотел никого другого. Я больше никогда не видел его таким, так что, возможно, нам удалось помочь ему почувствовать себя немного лучше. По крайней мере, я на это надеюсь. Он такой славный парень!
Стало очевидно, что Кирос ничего не знал о реальных фактах в жизни Лисандроса. Хорошо зная фамилию Димитриу, он понимал, что перед ним бизнесмен, достаточно богатый, чтобы купить им дорогой катер, но эти люди не представляли до конца, насколько велико его состояние.
«Поэтому они и значили для него так много», – поняла Петра. Они были дружной семьей, любящей, такой, какой у Лисандроса никогда не было и какую он хотел бы иметь. А для них он был «славный парень», который имел деньги, что не мешало ему быть своим среди них.
Ничего удивительного, что Лисандрос любил приезжать сюда. Это был его единственный контакт с нормальной жизнью, от которого он получал удовольствие. Он даже помогал жене Кироса, Евдоре, готовить.
Позже Евдора прошептала Петре на ухо:
– Вы единственная женщина, которую он когда-нибудь привозил сюда. Поэтому все глазеют на вас. Только не говорите ему, что я это сказала.
Потом они все вышли в море на катере. Петра сидела в купальнике на носу, не представляя, могло ли быть в этой жизни что-то прекраснее.
Она удовлетворенно вздохнула, бросив взгляд на небо, потом на сидевших поодаль Лисандроса и Кироса. Те непринужденно болтали и смеялись.
Тут она внезапно прищурилась. Неужели ей только показалось, что Кирос слегка кивнул в ее сторону и спросил: «Это… она?» И разве Лисандрос не кивнул ему в ответ?
«Это моя фантазия, – сказала она себе поспешно. – Я не могла прочесть это по губам Кироса на таком расстоянии».
Но когда она взглянула снова, оба мужчины внимательно смотрели на нее. Чтобы скрыть свое смущение, Петра прыгнула за борт, и Лисандрос тут же последовал за ней.
– Осторожно, здесь глубоко, – сказал он, подплыв к ней.
Притянув ее к себе, он обнимал и целовал ее, неистово брызгаясь при этом. На катере раздались аплодисменты и веселые возгласы…
Когда они забрались обратно на борт, Кирос смущенно намекнул, что на катере есть каюта. Это вызвало бурю новых аплодисментов и веселых возгласов, а жена Кироса стала призывать его вести себя прилично. Он успокоил ее поцелуем.
Вот таким был этот день.
Вернувшись в дом, они хорошенько подкрепились, прежде чем отправиться на городскую площадь, где были танцы. Лисандрос прекрасно танцевал. Девушки знали это и выстроились в очередь к нему. Петра совершенно не беспокоилась. Она сама была окружена мужским вниманием и с удовольствием наблюдала за Лисандросом, который казался совершенно раскованным и счастливым.
Он увидел, что она смотрит на него, и вытащил на танцпол.
– Потанцуй со мной, – попросил он. – И спаси.
Он явно демонстрировал ее публике, но зачем? Не потому ли, что был немного навеселе?
– Нам пора, – выдохнул он наконец. – Проблема в том, что вино, которое подает Кирос…
Он покачнулся и сел.
– И все остальные тоже опьянели, как и ты, – сказала Петра, – даже я.
– А я нет. – Молодой человек, сказавший это, был старшим сыном в семье. На нем была одежда священнослужителя, и он был трезв как стеклышко. – Я отвезу вас домой.
– А я оплачу обратное такси, – сонно сказал Лисандрос. – Договорились.
Возвращаясь домой, они сидели на заднем сиденье. Лисандрос положил голову ей на плечо. Его глаза были закрыты. Когда машина остановилась, священник посмотрел назад и заулыбался.
– Никогда не видел его таким расслабившимся, – сказал он. – Поздравляю вас.
Петра не спросила, что он имел в виду. Ей и не требовалось этого. Ее душа ликовала.
Лисандрос, проснувшись, протянул священнику пачку банкнот.
– Это за такси. Лишнее – в ящик для пожертвований.
У священника глаза полезли на лоб.
– Вы знаете, как много дали?…
– Спокойной ночи! – сказал Лисандрос, вылезая из машины.
Петра раздевала его, а он лежал на спине и не сопротивлялся.
– Ты вообразил себя султаном, за которым ухаживает весь гарем, – заметила она, справившись со своей задачей.
Он открыл один глаз.
– Я честно решил показать тебе, что могу вести себя так же отвратительно, как любой другой мужчина, который танцует с дюжиной женщин, ничего не соображает и позволяет своей жене обслуживать его. Спокойной ночи.
Он перевернулся на живот и уснул.
«Осознал ли он, что только что назвал меня своей женой?» – усомнилась Петра.
Когда зазвонил мобильный телефон Лисандроса, он долго смотрел на него прежде, чем нехотя произнес:
– Мне придется ответить.
– Я вообще удивлена, что телефон до сих пор не звонил.
– Я дал строгие указания своим сотрудникам не беспокоить меня. На Линоса, моего секретаря, можно положиться в этом смысле. Но видимо…
Он вздохнул.
– Нам пора возвращаться в реальный мир?
Он поцеловал ее и взял трубку:
– Да, Линос? О нет, что случилось? Хорошо, хорошо, давай по порядку.
Огорченная, но смирившаяся, Петра поднялась наверх, чтобы начать собирать вещи. Эта сказочная жизнь не могла продолжаться вечно. Пора было проверить, можно ли перенести ее на реальную почву,
– Я позвонила в аэропорт, – сказала она появившемуся Лисандросу. – Есть рейс в Афины через несколько часов.
Он вздохнул и обнял ее:
– Лучше бы ты сказала, что через несколько лет, но думаю, нам надо воспользоваться этим рейсом. Грядет одно большое собрание, и Линос говорит, что не сможет обойтись без меня.
