Коллектив авторов - Богатые тоже плачут. Том 1
– Хватит нравоучений! – Теперь красивые злые глаза Эстер в упор смотрели на Рамону, тонкие ноздри подрагивали. – О какой любви ты говоришь? Я хочу иметь много денег – как у Луиса Альберто. И только.
Злой порыв девушки не испугал Рамону: она не могла молчать о том, что волновало ее сейчас больше всего на свете:
– А он любит тебя, девочка?
– Эстер презрительно усмехнулась:
– Луис Альберто любит только себя, единственное, что ему нравится, – это пить и веселиться. Но у него столько денег, что можно простить ему и грубость, и постоянное нытье его матери, и даже безумство дяди Альберто.
Рамона умоляюще посмотрела на Эстер.
– Но… но если он тебя не любит, как же ты собираешься выйти за него замуж?
– Тетушка считает, что нам нужно пожениться. Вместе с ней мы справимся – с этой задачей, – твердо сказала Эстер. – Послушай, – вдруг вспомнила она, – ты ведь умеешь колдовать. Сделай так, чтобы Луис Альберто влюбился в меня. А уж если и твоя ворожба не поможет…
– Нет, нет, поможет. Я ведь… я ведь люблю тебя, девочка. Когда ты родилась, я первая взяла тебя на руки.
– Знаю, раньше матери, – с раздражением сказала Эстер. – Все это я уже слышала.
– Ах, Эстер, я люблю тебя, как настоящая мать, – Рамона прижала руки к груди, глядя на нее глубоким, теплым взглядом.
– Ладно, верю. Но больше так не говори, пожалуйста, – ты мне не мать. Между нами, слава Богу, нет ничего общего. Лучше приготовь мне платье, я приму ванну.
У ворот дома сеньоров Сальватьерра послышался шум автомобиля. В гостиную, улыбаясь, вошел дон Альберто.
– Ну что, Марианна, понравились тебе птички? – обратился он к девушке.
– О да, сеньор, они такие красивые.
– Не забывай их кормить. Где они, у тебя в комнате?
– Нет, дон Альберто, – опустив голову, сказала Марианна.
– Что случилось?
– Нет… нет больше птичек. – Девушка опустила голову еще ниже.
– Постой, постой, куда же они делись? – удивился дон Альберто.
– Улетели, – тихо ответила девушка.
– Марианна, мне непонятно, что значит улетели? Ты их выпустила? – недоумевающе спросил дон Альберто.
– Да нет же… Кто-то открыл клетку… – нехотя сказала Марианна.
– Кто? Надеюсь не слуги?
– Нет, нет…
– Елена?
– Нет… Птицы так щебетали, понимаете… клетка стояла под окном вашего сына…
– Ага, значит, это он их выпустил.
Марианна не ответила. Подняв голову, она увидела побледневшее в гневе лицо дона Альберто, его крепко сжатые губы.
– Мне все ясно, Марианна. – Он помолчал, потом необычным для него громким голосом позвал:
– Елена!
В гостиную вошла донья Елена. Сердце матери сразу почувствовало неладное, когда вместо обычной приветливой улыбки она увидела застывшее лицо своего мужа, услышала его короткий, резкий вопрос:
– Где Луис Альберто?
– Вышел, сказал что пошел прогуляться.
– Как ты могла позволить ему выпустить птиц, которых я подарил Марианне? – дон Альберто говорил сдержанно, но все так же резко.
– Ну… они были как раз под окном его комнаты. И, видимо, мешали ему спать. А, может быть, разбудили его.
– Елена, ну это ли не абсурд – потакать выходкам этого оболтуса?
– Альберто, пожалуйста, не говори так о сыне, – донья Елена умоляюще посмотрела на мужа.
– Как же иначе о нем говорить, если этот лодырь опять ничем полезным не занимается? Стыдно людям в глаза смотреть. – Он говорил взволнованно, не скрывая своей боли.
– Альберто, я прошу тебя…
– Нет, нет, это пустой, никудышный человек…
– Если я не ошибаюсь, речь идет обо мне? Кому еще в этом доме можно дать подобную характеристику?
Луис Альберто незаметно вошел в гостиную и теперь снисходительно, с иронической улыбкой смотрел на отца. Потом шагнул к лестнице.
– Нет, нет, не торопись, нам нужно поговорить, – остановил сына дон Альберто.
– Отложим до завтра, я вижу, сегодня ты не в том настроении, – Луису Альберто хотелось спать, а не слушать упреки.
– Оставь свою иронию для более подходящего случая, – еле сдерживая свой гнев, сказал дон Альберто. – Ты в этом доме никто. Только ради матери я позволяю тебе здесь находиться.
Снисходительная улыбка снова появилась на лице Луиса Альберто.
– Никогда бы не подумал, что птички станут поводом для ссоры. Смотри, папа, осторожнее.
– Что ты хочешь сказать?
– Не переусердствуй в своей заботе о Марианне. Девушка хороша собой, но дело может плохо кончиться.
– Что?! – Дон Альберто быстро шагнул к сыну и сильно ударил его по щеке. Луис Альберто вздрогнул, весь подобрался, готовый, казалось, броситься на отца, но, взяв себя в руки, отступил и быстро стал подниматься к себе.
– Альберто! Альберто! – донья Елена обхватила мужа за плечи. – Как ты мог, Альберто? Он же взрослый мужчина!
– Ах, так? Тогда пусть и ведет себя подобающим образом. Может, моя ошибка в том и состоит, что я никогда его не наказывал.
Елена подвела мужа к дивану, села рядом, взяла его руки в свои и, грустно глядя ему в глаза, сказала:
– Ах, Альберто, Альберто, просто ты его больше не любишь. Да и меня, по-моему, тоже…
– Прошу тебя, Елена, – постепенно успокаиваясь, сказал дон Альберто, – давай не будем больше говорить об этом. Не хочу портить себе весь день.
– А если он уедет? – тревожно спросила донья Елена.
– Кто, Луис Альберто? Пожалуйста, только на этот раз – без денег, ни сантимо от меня не получит.
– Боже, что плохого я тебе сделала, за что такое наказание? – сказала донья Елена и, закрыв лицо руками, вышла из комнаты.
Только теперь притихшая, готовая зарыдать Марианна осмелилась подать голос:
– Бедняжка, как она страдает. Наверное это я во всем виновата. С тех пор, как я здесь, каждый день в вашем доме споры и скандалы.
Дон Альберто встал, подошел к девушке, забившейся в глубокое кресло, и ласково погладил ее по голове.
– Успокойся, девочка. Споры и скандалы здесь продолжаются уже много лет. Для всех нас это стало чуть ли не допингом.
– Но ведь так жить нельзя, сеньор, наверное, можно что-то сделать.
– А что можно сделать, Марианна? – и добавил: – Спасибо тебе, дочка, за сочувствие.
Марианна еще долго сидела неподвижно, снова и снова перебирая в памяти все, чему стала невольным свидетелем. Да, пожалуй, Мария сказала правду: богатство – не всегда счастье.
А на кухне шла своя жизнь.
– Ой, не помню, положила я мускатный орех или нет. Ты не заметила, Мария? – Пачита всплеснула руками.
– Пачита, ну что ты расстраиваешься? Если не помнишь, положи еще чуть-чуть.
– Ну нет, если положить больше, вкус изменится, а молодой хозяин такой привередливый… Никак ему не угодишь.
В дверь просунулась пышноволосая голова, блеснули любопытные глаза.
