Ирина Комарова - Скрипач не нужен?
– Горячее?
– Я думаю, минут через двадцать можно подавать, – солидно ответил он.
Светлана смотрела на стол круглыми глазами:
– Это что?.. Вы что?.. Этим же роту солдат неделю кормить можно!
– Светлана, – укоризненно сказал Олег. – Вам, как профессиональному литератору, следует тщательнее подбирать метафоры. Сколько по вашему в роте солдат?
– Точно не знаю… человек пятнадцать? Какая разница, мы же все равно не побежим искать солдат, чтобы они за нами доели!
Перспектива носиться по ночному городу в поисках голодных солдат, так насмешила Олега, что он едва не плеснул вино мимо бокала. Кирилл встревожился и коньяк разлил по рюмкам сам.
– А то знаю я свою сестрицу, она любого до нервной дрожи доведет. Это у меня к ней иммунитет выработался… А солдат, Светочка, в роте, около сотни, так что Олег совершенно прав, с метафорами тебе надо быть поаккуратнее.
Выпили без затей, за знакомство. Закусочки пошли хорошо, тарелки пустели буквально на глазах. Бутербродики с икрой кончились первыми. Потом Светлана выяснила, что вот этот салатик, странноватого вида, он с мидиями и решилась его попробовать. Ей понравилось и она положила себе добавки, прорекламировав, попутно, деликатес брату. Олег, естественно, не отставал. Беседа, при этом, шла самая увлекательная. С обсуждения конкретной метафоры, мужчин потянуло на глобальные проблемы литературы.
– Ну почему, – приставал к Светлане Олег, – почему вы, писатели, так измываетесь над своими героями? Ну никому же не даете жить спокойно! Обязательно у человека должна быть куча проблем – не в семье, так на работе. А про счастливого слабо написать?
– Написать не слабо, только кто про это читать будет? Ну хорошо, живет нормальный здоровый человек, честно работает, хорошо зарабатывает, жена – умница, дети – вундеркинды! Утром он идет на работу, вечером возвращается домой… О чем писать-то? О том, как он в тапочках перед телевизором сидит?
– А вы считаете, что читателям интересно только тогда, когда про бандитские разборки или то, как об голову героя-алкоголика дружки бутылки разбивают?
– Да зачем же передергивать? При чем здесь вообще бандиты и алкоголики? Просто в любом случае, должно же быть какое-то напряжение в развитии сюжета, нерв какой-то… вот я сейчас на примере объясню. Допустим, я пишу сцену, где мой герой идет на встречу со своей девушкой. Уточняю, с любимой девушкой. Они поссорились и он хочет помириться. Мало того, он собирается сказать ей о своих чувствах. До сих пор не решался, а сегодня собрался с духом. Я пишу, как он вышел из дома, летний день, чудесная погода, солнце светит, птички чирикают. Герой идет по улице, настроение прекрасное, он воодушевлен… Стоп!
– Почему стоп? Все нормально.
– В другом случае, возможно. Но у меня-то герой вовсе не уверен, как девушка примет его излияния. И мне, как автору, мало просто упомянуть о том, что он тревожится, я должна вызвать это чувство неуверенности и тревоги в читателе! В такой ситуации безмятежный ясный день, в качестве фона, абсолютно не годится. Как в кино, чтобы зритель понял, что пора нервничать, фоном пускают музыку потрагичнее. А что делать мне? Меняю день на вечер!
– Вот это правильно, – с подозрительной искренностью одобрил Кирилл. – Все чуйства на вечер. А днем надо работать, а не по свиданкам бегать!
– Разумная поправка, – Светлана предпочла не обращать внимания на тон брата. – Итак, вечер. Не из тех дивно-ласковых, созданных для влюбленных, а хмурый, неожиданно холодный, с пронизывающим ветром! Парень, в легкой рубашечке, идет по улице, ежась…
– Да чего же он в рубашечке, если холодно? – возмутился Олег. – Что у него пиджака нет?
– Он пошел на свидание прямо с работы, – отмахнулась Светлана, – а с утра было тепло. Зато читатель сразу проникается к герою сочувствием и тоже начинает переживать, чем там у него кончится, с этой девушкой. Герой звонит в дверь, девушка открывает и видит – он стоит перед ней, взволнованный и замерзший… – она замолчала.
– И что? – Олег не выдержал паузы.
– Я думаю, в этой сцене, уместен дождь. Представляете, девушка открывает дверь, а он стоит, мокрый, почти несчастный, неуверенный в себе. С полей шляпы стекает вода…
– Эй, притормози, – перебил сестру Кирилл. – Шляпа откуда? Ты же только что пиджак запретила.
– А мне нужна шляпа, для большей выразительности. Чтобы вода стекала с полей, – мечтательно повторила она.
– А если просто мокрая голова? – предложил Олег.
– Можно. Но шляпа эффектнее.
– Тогда легкая рубашка не пройдет. Она со шляпой никак не монтируется, – авторитетно заявил Кирилл. – Нужен плащ.
– Ладно, пусть будет плащ, – великодушно согласилась Светлана. – Исключительно ради шляпы. Но зонтик он не возьмет. Представляете, темный, дождливый вечер, герой идет по улице, не обращая внимания, что наступает прямо в лужи. Он проигрывает в голове варианты решающего разговора с девушкой, ему сейчас не до пустяков. Размытый свет фонарей неожиданно перекрывает вспышка молнии, он останавливается, прислушивается к раскату грома… да, сами видите, что необходим не просто дождь, а гроза! Именно сквозь грозу, герой идет к любимой. Руки в карманах, шляпа мокрая… а может добавить град? Он идет и, когда видит первые градины, упавшие на землю…
– … то поднимает голову, смотрит вверх и говорит автору: «Совести у тебя нет! Ну чего ты ко мне прицепился?» – закончил за нее Кирилл.
Олег засмеялся и тут же испуганно взглянул на Светлану, не обиделась ли. Она не обиделась, сидела вполне довольная, даже улыбалась:
– Примерно так. Сами видите, тут главное, не пережимать. Я бы, пожалуй, так и осталась на стадии пронизывающего ветра, хотя дождь – тоже очень привлекательно. Но есть люди, которые и град запустят, а получится все великолепно! Читатель проглотит и даже не заметит.
– Как это все сложно, – покачал головой Олег.
Приятный разговор в приятной компании – время летело незаметно. Танцевать Светлана отказалась, но и это не испортило настроения Олегу. Когда, просидев за столом почти три часа, решили, что пора уходить, он легко отбил попытки Кирилла поучаствовать в оплате счета.
Выйдя на улицу, они убедились, что сентябрьский вечер, точнее, уже ночь, никаким литературным правилам не соответствовал. Ни дождя, ни ветра, ни, упаси боже, грозы с градом. Было тепло и тихо. Они неторопливо двинулись по пустынной улице в сторону центра, где гораздо выше вероятность поймать машину. Вдруг, откуда-то из подворотни, выскочил крайне неприятный тип, похожий на огромного бульдога. Он появился так неожиданно, что Светлана споткнулась и непременно упала бы, если бы Олег не подхватил ее. Впрочем, тип исчез в той же подворотне с такой скоростью, словно передвигался на пружинках.
