Дарья Панкратова - Небо сквозь жалюзи
– Меня зовут Антон.
– Что?..
Агата с головой ушла в свои собственные мысли, и не сразу вспомнила, что по улице она идет не одна.
– Нас не познакомили, – с терпеливой улыбкой повторил Антон. – Ты – Агата, ведь так?
– Да, так.
– Не слишком типичное имя.
– Почему же, – пробормотала Агата, – оно встречается на каждом углу. Агата Кристи, например.
– Действительно, – улыбнулся Антон. – Все? Или есть еще что-то?
– Да, кажется… все. – Агата рассмеялась. – Ловко ты меня поймал.
– Я даже и не думал.
Ей не хотелось вновь поднимать эту тему, но пришлось:
– Антон, скажи, что там произошло?
– Ничего страшного, я надеюсь.
– Само собой. Но почему Яна и Максим принялись обсуждать это при нас? Это вообще-то очень личное.
– Так уж получилось. Поверь, я здесь не причем.
– И ни в чем не виноват.
– Да. Мы сели пить чай, и тут Яне стало плохо. Ее вырвало в ванной. Тогда она сказала Максу про задержку. Ну, а я просто оказался рядом. Так уж совпало. Пришла ты.
– Неприятно получилось.
– Они справятся.
– В этом я даже не сомневаюсь. Вопрос в том, готовы ли они… Яна сейчас в первую очередь озабочена своей карьерой. Вряд ли ее шеф обрадуется, узнав о грядущем декрете.
– Все это – дело наживное. Если, конечно, они действительно захотят этого ребенка. Если будут создавать настоящую семью. Не переживай, у них все получится.
– Кажется, за себя я переживаю даже больше, – задумчиво произнесла Агата.
– В каком смысле?
– Мне давным-давно следовало бы съехать оттуда.
– Так ты им не родственница?
– Нет, конечно.
– Это становится интересным.
– Что?
– Вся эта история.
Они уже подошли к метро. Вокруг сновали маршрутки, трамваи дребезжали, приходилось повышать голос, чтобы слышать друг друга.
– Может быть, зайдем куда-нибудь? – неожиданно предложил Антон.
– Куда? Зачем? – Агата испуганно посмотрела на него.
– Выпьем по чашке кофе. Холодно разговаривать на улице.
– Я не взяла с собой кошелек… – внезапно вспомнила Агата.
– Агата, я ведь, кажется, пригласил тебя. Ну, где здесь можно посидеть? Ты местная, не я.
Агата махнула рукой в сторону ближайшего кафе с зазывно светящейся сине-желтой вывеской. В глубине души она надеялась, что это заведение, работающее круглые сутки, окажется не слишком дорогим и обременительным для карманов Антона.
Они вошли и сели за круглый столик со стеклянной столешницей в глубине зала, подальше от дверей, поближе к окну, за которым продолжали сновать огни и огоньки, светиться ночные фонари, перекрывая свет звезд.
Официантка выложила перед ними два тонких меню в матово-синих папках, но Антон отрицательно покачал головой:
– Пожалуйста, принесите нам кофе. Двойной эспрессо и… что ты будешь? – он взглянул на девушку.
Прочел на ее лице смущение:
– В чем дело, Агата? Что-то не так?
– Я буду капучино, – пробормотала она, – и…
– Ну, что?
– Я ведь так и не поужинала.
Антон расхохотался:
– Все ясно, значит, голодная. Девушка, пожалуйста, оставьте нам меню, я был неправ, я ошибался.
Агата опустила глаза.
Опять неудобно вышло. Что за вечер такой – сплошные конфузы…
Нужно было срочно исправлять положение. Хотя бы интересной беседой…
– Может, для начала взглянешь, что там, в меню? – сдержанно улыбнулся Антон.
– Ах, да, разумеется…
Агата принялась пролистывать запаянные в полиэтилен странички.
Потом пришлось перечитывать по второму разу – она все равно ничего не поняла.
«Да что это со мной?»
Внезапно до Агаты дошло: она просто-напросто разучилась общаться с людьми…
Когда она последний раз была в ночном клубе? На модном спектакле? На встрече одноклассников или однокурсников? На выставке?
Дом, работа, дом – работа-дом-работа… В перерывах между этим – поездки в подземке. Хорошие развлечения, что и говорить.
Конечно, были еще и Макс с Яной. Но, силясь вникнуть в рекламные премудрости, засиживаясь в своем издательском доме, Агата и с ними общение свела к минимуму.
А дома у нее не было вовсе. Только сейчас Агата поняла, насколько же стесненно она чувствовала себя у Яны. Да, это была квартира друзей. Да, ее ни к чему не принуждали и не притесняли, пытаясь ею помыкать. Там царила веселая, в меру непринужденная атмосфера. Посуду мыли по очереди, а Макс отлично жарил мясо. Время от времени Яночка вздыхала, окидывая обстановку грустным взглядом, бралась за тряпку и намывала полы, но в целом никто особо не дрожал там над чистотой…
Но Агата чувствовала, что вырастает из этого «общежития». Она уже и забыла, когда в последний раз позволяла себе принять душ и вывалиться из ванной, завернувшись лишь в одно короткое и тонкое полотенце. Голышом она могла фланировать дома у мамы (хотя та и сердилась, время от времени награждая дочь шлепком по попе), и, разумеется, у Кирилла – тот был только «за». А полочка в ванной, а одежный шкаф? Агате больше не хотелось впихивать все свои вещи на выделенную для нее Яной полку в шкафу. Не хотелось наблюдать, как батарея шампуней, муссов для укладки, лосьонов и духов вперемешку гнездится перед зеркалом, угрожая развалить саму себя изнутри.
А теперь, когда у Яны, возможно, будет ребенок, ситуация и вовсе становилась критической.
– Понравилось что-нибудь? – уточнил Антон.
– Я… Да, конечно. Пожалуй, я возьму тирамису. Сто лет не ела пирожных.
– Да, а сколько лет назад ты полноценно ужинала?
Антон улыбался, глядя на нее.
– Ужинала? – недоуменно переспросила Агата.
– Ну да. Ты ведь сама сказала, что голодная. Сомневаюсь, что дома тебе сегодня удастся поесть по-человечески. Так что, прошу тебя, заказывай, не стесняйся.
– Мы уже торопимся, да? – поняла его по-своему Агата.
– Вовсе нет. Мне вообще некуда торопиться. Если хочешь, я даже могу проводить тебя обратно, – предложил Антон.
– Обратно, – пробормотала Агата. – Не уверена, что вообще захочу сегодня там появляться.
– В каком смысле? – Антон удивленно поднял брови.
Ему шло удивление. Агата сразу представила, какими забавными должны быть его детские фотоснимки.
– Боюсь, что и так уже намозолила там всем глаза, – со вздохом призналась Агата.
– Я ничего пока что не понимаю, может, прервешься, чтобы сделать заказ?
Агата подняла глаза. Возле столика стояла официантка с блокнотом и карандашиком.
Со вздохом Агата сдалась:
– Мне, пожалуйста, салат «столичный», если есть, или «греческий», какую-нибудь отбивную, капучино и тирамису.
– Есть и столичный, и греческий, – сообщила официантка, – какой вам?
– Оба, – решительно встрял Антон.
Когда официантка отошла, кивнув и мельком улыбнувшись, Агата вполголоса сообщила:
