Светлана Демидова - Прошу руки вашей жены
А может, плюнуть, развестись с Дашкой, да и дело с концом? Мало что ли других баб в Питере? Да они все, как одна, на него пялятся и заранее готовы на все. Вот взять, к примеру, ту Майю… Не успела Верка отчалить, как Майя повезла его к себе домой. Он и не очень-то стремился. Ему хотелось остаться чистым перед Дашей. А потом подумал – какого черта? Разве Дашка это оценит? Да она только порадуется, что он пристроился, а значит, ей можно не терзаться угрызениями совести и спокойненько уйти к другому. Впрочем, шалишь, Дашка! Мимо такой мощной тетки, как жена Лукьянова, мышкой не проскользнешь! Не даст! Митя сразу почувствовал силу, исходящую от этой женщины. Бедная Дашка против нее – жалкая заморенная мышь.
Ваньке тоже не повезло, и, как ни крути, виноват в этом он, Митя. Жена Лукьянова, правда, уверена, что все как раз наоборот: им всем повезло. Ванечка, забывший о нынешних встречах с Дашкой, останется в лоне семьи, а с ним, Митей, – его собственная жена. Знай только зарабатывай себе очки, чтобы опять вырасти в ее глазах. А как их заработаешь? Он, Дмитрий Архипов, никогда не сможет быть таким, как этот малахольный Ванечка. Интересно, чем он ее взял? Книжки ей пересказывал? По театрам водил? Или… в постели – половой гигант? Нет… Вот это… это вряд ли… Разве такие мужики… на баб похожие… могут чего-нибудь стоить в постели?
Митя забрался в троллейбус и устроился на задней площадке возле окна. Ему хотелось подумать о чем-нибудь приятном, например о рыбалке, которую они с тем же Толиком назначили на следующие выходные. Поедут на озера… Не забыть бы купить уксуса… для шашлычного маринада… Толик просил…
Фу ты черт!!! Ну при чем тут маринад? При чем Толик? У него такие проблемы с семьей, а он о шашлыках думает! Лукьянов небось за всю жизнь ни одной рыбины не поймал! Он, наверное, и комаров-то жалеет, когда прихлопнуть придется! И за что таких женщины любят? За что его любит Дашка? И любит ли? Жила же без него как-то лет десять, и ничего! Что же случилось с ней? С ними? Разве он, Митя, ее не любил? Да он же…
Архипов непроизвольно сморщился, потому что у него вдруг защипало в носу. Неужели он продолжает любить свою жену так же сильно, как десять лет назад? Пожалуй, так… Да за что же? Дашка вовсе не писаная красавица. Так… хорошенькая, беленькая, нежная… И фигурой далеко не модель… С рождением Юльки она поправилась и больше уж не похудела. Она, конечно, не стала толстой, но бедра у нее совсем не современные. Та же Верка Осипчук Дашке сто очков вперед даст. Она два раза рожала, а осталась такой же точеной, как в юности. И в постели Верка… Впрочем, лучше об этом не вспоминать… Да и было-то у них всего один раз… в командировке… Осипчук сама напросилась поехать с ним. Разумеется, влезла в постель… Да она к кому хочешь влезет. А он, Митя, на нее не запал, как некоторые… Ему на нее плевать… У него любимая жена есть, которая ни к кому в постель не полезет, хоть ей что…
На этом месте Дмитрию пришлось еще раз сморщиться. Его жена тоже побывала в чужой постели. И сама же об этом сказала. А ему, между прочим, с тех самых пор в близости отказывает. И что прикажете делать? К Верке идти? Или к той Майе, с которой Осипчук его и познакомила? А что? Он же живой человек! Мужик! Да! Вот возьмет и пойдет! И никто ему не запретит! Та Майка на все руки и… прочие места мастерица… Проститутка, что ли? А кто ж знает… Заразит еще чем-нибудь… Хотя они-то как раз и следят за своим здоровьем. Это только привокзальные дешевки заражают… Нет, чего это его опять понесло? Майя никаких денег с него не требовала. Правда, то, что она у него попросила, еще хуже денег: «Можно я буду называть тебя Митей?» Ишь чего захотела! Такое заслужить надо! И не теми местами работая… Душой с ним срастись надо… вот как…
Митя невесело усмехнулся. О душе задумался… На кой черт ему душа Майи? Вот он сейчас пересядет на другой троллейбус, поедет к ней и ни разу не вспомнит о душе. А память у него между тем хорошая: запросто найдет, где Майя живет. Только бы дома была! Пусть эта женщина ублажает его тело, врачует своими жаркими ласками, а то тоска, которая на него навалилась, дышать уже нормально не дает. Митя рванул ворот рубашки. Пуговицы, которые оказались пришитыми насмерть, выстояли, зато по шву возле нагрудного кармана треснула ткань. Митя тихо выругался. Это была его любимая рубашка. Все то, что он любил, трещало и расползалось по швам.
– Дима? – ахнула Майя и Дашиным жестом схватилась за горло, будто и ей тоже трудно стало дышать.
– Да! Именно Дима, – сказал Астахов, чтобы она о «Мите» даже и не помышляла. – Войти можно?
Майя как-то жалко кивнула, чем еще раз напомнила ему Дашу. Он покрутил головой, чтобы снять наваждение. В тот раз они приехали с Майей из кафе, а потому она была одета очень ярко и вызывающе. Сейчас не ней были тренировочные черные брючки по колено и голубая детская футболка с поросенком Пятачком на груди. При виде этого Пятачка Архипов чуть не бросился назад. Юлька обожала этого поросенка, и ему почему-то вдруг стало стыдно перед дочерью, которая никак не могла его сейчас видеть. Впрочем, чего это он? Перед Юлькой он ни в чем не виноват. Она его дочь, и он будет любить ее всегда. А то, что его не любит Юлькина мать…
– Ты проходи пока на кухню… – начала Майя. – Я сейчас… Переоденусь только…
Она хотела шмыгнуть в комнату, но Дмитрий не дал.
– Не надо, – сказал он. – Не переодевайся. И так хорошо.
– Да? – прошептала она.
В голосе растерянной женщины Архипову послышались слезы. Этого только еще не хватает! Слез ему и без нее достаточно! Он сам к ней за утешением пришел.
– Я не вовремя? – спросил он.
– Нет-нет! – поспешила заверить его Майя. – Просто я не ожидала… Думала, что мы больше никогда не увидимся…
– А я вот взял да и пришел…
Архипов смотрел на женщину с замешательством. Все развивалось не так, как он рассчитывал. Он думал, что красивая женщина Майя зазвенит радостным зазывным смехом, распахнет нарядный пеньюар, и он хотя бы на несколько часов выпадет из отвратительной действительности. Вместо того чтобы смеяться и соблазнять, она почему-то с трудом сдерживала слезы. Может быть, у нее какие-то неприятности? А что? Она тоже живой человек, а он ничего о ней не знает…
– У тебя что-то случилось? – осторожно спросил он. – Может быть, мне все-таки лучше уйти?
– Нет!!! – истерично крикнула она и обняла его за шею.
Дмитрий удивился ее неуместной экзальтации, но ответно обнял ее. Что ж… Утешать, так утешать… Не бросать же женщину в таком состоянии. Тем более что она уже прижимается к нему всем телом. Похоже, что под «Пятачком» у нее ничего нет. Руки Дмитрия скользнули под коротенькую детскую футболку. Горячая спина Майи сразу напряглась. Митя продолжил исследование дальше. Маленькая, но упругая грудь женщины была шелковиста и так же горяча. Он почувствовал крепкие горошинки сосков. Годится! Прочь «Пятачка»! Одним движением он сдернул с нее футболку, потом взял за руку и потянул в комнату. Там рухнул перед ней в кресло и таким же резким движением спустил с нее тренировочные брючки. Он надеялся, что и под ними ничего нет, но ошибся. На Майе были трусики, но не малюсенькие, как в тот раз, а самые обыкновенные, закрытые, тоже показавшиеся ему детскими: снежно-белые с какими-то смешными глазастыми рыбками. Митя оторопел. Ему почему-то показалось, что он пришел не туда. Получалось, что он будто бы собрался взять то, что ему не принадлежит, украсть, взломать, снасильничать…
