Наталия Рощина - Грех
Иван в это время только делал вид, что невероятно занят. Он не мог сосредоточиться. Раздражение дошло до критической отметки. Самое время выдумать несуществующую командировку и провести два-три дня с Машей. Правда, все это будет замечательно, если она оставит свои «штучки», шуточки о беременности, например. Нет, становиться узником ее однокомнатной квартиры — не самый идеальный вариант. Иван насупился — нет в жизни счастья. Нет покоя.
— Знаешь, а ты поступаешь нечестно! — решительно направлявшаяся к выходу Елена вдруг остановилась и резко повернулась к Ивану.
— Что еще? — Он был недоволен, что разговор не окончен.
— Ты говоришь, мне нужно разобраться в наших семейных делах?
— Что-то вроде того.
— А ты не боишься за свою репутацию? — прошептала Елена. От волнения у нее сел голос.
— Это уже интересно. — Иван улыбался, но внутри у него все оборвалось.
— Ты думаешь, я ничего не замечаю? — Елена прикрыла дверь.
Она не хотела, чтобы их разговор услышали дети. Филипп и Арсений дома. Из комнаты младшего доносился шум: мальчики играли. Елена придерживалась мнения, что дети не должны становиться свидетелями разборок взрослых. Сейчас она собралась затронуть щекотливую тему. Женская интуиция подсказывала, что муж изменяет ей с очередной любовницей. Елена была уверена, что не ошибается. Пора поговорить об этом. К черту компромиссы! Она устала от лжи.
Елена оперлась о письменный стол мужа. Ивану хотелось вскочить, но он продолжал улыбаться, постукивая ручкой по столу.
— Договаривай, Леночка.
— У тебя кто-то есть. Я точно это знаю.
— Лена, ради бога!.. — Иван надеялся, что выглядит убедительно.
— Не время о боге, Ваня! — Елена села на стул напротив.
— Что ты задумала?
— Я хочу знать, когда закончатся твои романы на стороне?
— Романы. Ага, значит, их было несколько? — Иван демонстративно бросил ручку. — Сколько же, просвети меня?
— Не юродствуй. Твоя любовница предпочитает настолько крепкие духи, что, возвращаясь от нее, ты приносишь в наш дом чужой запах. Это запах греха. Ты предал нашу любовь.
— Любовь? Да о чем ты говоришь, Елена?! О какой любви речь, когда ты заставляешь себя ложиться в постель?!. Тебя воротит от одной мысли о сексе. У тебя извечная головная боль или вздутие живота.
— Я устаю. — Елена присела на диван.
— В конце концов, я тебе не мешки предлагаю грузить.
— Хорошо, а эта женщина, которая так любит «Черную магию»?.. Она никогда не отказывает? Она всегда готова расставить ноги?
Иван вскочил, резко оттолкнув стул на колесиках. Тот отъехал, ударился о стену и проехал еще пару метров. У Елены все оборвалось внутри, но она решила продолжить:
— Сколько ей лет? Судя по духам, должно быть, не девочка.
— Ты хочешь знать правду? — Иван устрашающе навис над Еленой.
— Да. Я всегда старалась быть честной по отношению к тебе, детям…
— Что, по-твоему, честность? Ты сама ввела за правило лгать и притворяться. Слышишь?
— Да, я очень хорошо слышу, Ваня.
— И у меня действительно есть любовница, которая, как ты неприятно выразилась, готова расставлять ноги столько, сколько мне будет угодно. А мне угодно не один раз в неделю! Я нормальный мужик. И если наша с тобой семейная жизнь тебя утомляет, я хочу получать удовольствия! Хочу и буду!
Елена поднялась. Оказывается, одно дело — догадываться, и совсем другое — услышать напрямую. Ей стало больно, невыносимо больно. Все гораздо хуже, чем она предполагала. Интересно, когда он в первый раз позволил себе роман на стороне? Это было до или после рождения Арсения? Она попыталась соразмерить свою измену с его похождениями. В конце концов, она изменила по любви. Позволила себе немного счастья. Вина Деревского несоизмеримо большая. Он предал их, погряз в любовных связях, получая лишь плотское удовольствие.
— Я думаю, тебе нужно уйти, — тихо произнесла Елена, подняв глаза на мужа. — Тебе просто нужно собрать вещи и уйти.
— Зачем? Меня все устраивает, — цинично заявил Иван.
— Ты предлагаешь уйти мне с детьми?
— Я никого не прогоняю. Ты моя жена, мать моих детей. Как я могу выставить тебя за дверь? Я не настолько плохо отношусь к тебе. — Иван смотрел прямо перед собой.
— И как же мы будем жить?
— Как и раньше. — Иван пожал плечами. — Что изменилось? Да, я давно веду двойную жизнь. Ты узнала о том, что моя любовница предпочитает «Черную магию»? У нее хороший вкус, ты не находишь? До нее была другая. Разве появление этих женщин в моей жизни как-то отразилось на тебе? Прости, конечно, отразилось: я стал реже приставать к тебе с глупостями в виде любовных игр. И я всегда возвращаюсь домой.
— Ты приезжал от нее и ждал моей любви?! — Елена покачала головой. — Противно, гадко. До чего же можно дойти! Неужели это говорим мы?
— Тебе была нужна правда.
— А что нужно тебе? — Она не заплакала. Боль высушила слезы.
— Не знаю, — честно признался Деревской. Он мог бы добавить, что ему скучно, серо и буднично рядом с ней, но зачем? — Меня все устраивает… Почти все.
— Знаешь, я ведь ни в чем не была уверена, — призналась Елена. — Если бы ты сегодня солгал, тогда действительно ничего не изменилось бы.
— Чего же ты хочешь — правды или лжи?
— Покоя.
— Для таких, как ты, это недостижимо.
— Чем я отличаюсь от других?
— Ты слишком жалеешь себя. Тебе кажется, что ты достойна большего, но вынуждена прозябать с таким типом, как я. Это злит тебя. Ты не знаешь, как мне отомстить.
— Ты почти прав.
— Почему почти?
— Я тебе уже отомстила… — Приятный жар разлился по телу. Она смогла это произнести! Но не стала рассказывать о времени, проведенном с любимым мужчиной, мужчиной всей ее жизни. Елена боялась, что она не сможет остановиться и откроет главное. То, что нужно скрывать уже не ради себя, а ради Арсения.
— Ты это о чем? — Деревской улыбнулся.
— Забудь.
— Лена…
— Я принесу постель. Давай сделаем паузу. Остановимся на достигнутом, довольно разоблачений.
— Мы только начали. Кажется, тебе пора исповедаться.
— Не сегодня. — Елена проглотила колючий комок. Ей стало трудно дышать. — Обо мне потом… ради детей.
— Так всегда! — бросил ей в спину Иван. Кажется, он не воспринял всерьез ее заявление. — Ты делаешь вид, что заботишься о других, а на самом деле думаешь только о себе! Тебя устраивает роль жертвы. Ты не стала бы терпеть двадцать пять лет, если бы понимала, что достойна большего!
Елена ничего не ответила. Она поспешила выйти из комнаты. Ужас овладел ею. Она была раздавлена. Елена представила, что ее больше нет. Конец ее мучениям, но от этой мысли ей стало еще страшнее. Грех-то какой! Дети… Она не наделает глупостей ради них. Ради Арсения…
