Вирджиния Эндрюс - Ангел тьмы
Ну как я могла честно ответить на такой вопрос? Мне казалось, что эти люди в некотором смысле похожи: они были прекрасно одеты и изысканно выражались. Разве что некоторые из них были слишком болтливы, и рано или поздно становилась очевидной их глупость. Некоторые имели респектабельную внешность, но, как и я, не могли поддержать разговор. И наконец, были такие, которые пришли, чтобы просто вкусно поесть и выпить, да посплетничать о своих соседях по столу, которые, как им казалось, их не слышат.
— Если бы они играли на скрипках, банджо и пускались в пляс, топая ногами, и были одеты в поношенное тряпье, я бы сказала, что это мои земляки из Уиллиса, — честно призналась я. — Разница лишь в проблемах, которые они обсуждают. У нас в горах мало кого интересует политика и национальная экономика, да и вообще там кроме Библии и бульварных журналов ничего не читают.
Впервые за все время нашего знакомства Тони искренне и с удовольствием расхохотался.
— Значит, на тебя не произвели впечатления их замечательные дорогие костюмы и сигары, — одобрительно улыбнулся он мне. — Это хорошо, что у тебя есть свое собственное мнение. И ты совершенно права в своих оценках: даже у самого удачливого человека есть недостатки и слабости.
Он заговорил вполне серьезно, а я слушала его, в очередной раз сожалея о том, что мой отец совершенно не такой человек.
— Только что по радио передали прогноз погоды, — сказал Тони. — В ближайшие дни обещают первый снегопад. Мы надеемся успеть вылететь в воскресенье утренним рейсом еще до того, как пойдет снег. Побереги себя в наше отсутствие, Хевен.
Мне было приятно это слышать — папаша никогда ничего подобного не говорил, словно ему было безразлично, что со мной будет.
— Надеюсь, что и у вас с Джиллиан все будет хорошо, — осевшим голосом произнесла я.
— Спасибо, — вновь улыбнулся Энтони и, наклонившись, коснулся рукой моего плеча и поцеловал в лоб. — В этой голубой ночной рубашке ты выглядишь совсем юной и свежей. Постарайся подольше оставаться такой и не позволяй никому и ничему навредить тебе.
В ту ночь я плохо спала. В голову лезли тяжелые мысли, растревоженные этой шикарной вечеринкой. Насколько же велика пропасть, разделяющая друзей Джиллиан и Тони и людей, среди которых я выросла! Мы все американцы, но словно из разных миров! А эта огромная масса несъеденной еды, оставшаяся после ужина! Да ею вполне можно накормить десяток нищих семей из нашего горного поселка.
Эймс Колтон должен был позвонить мне в воскресенье, если только у него не пропало желание общаться со мной. Но мне, откровенно говоря, этого совершенно не хотелось. Я все еще не теряла надежды встретиться с Логаном.
Рано утром я слышала сквозь дрему, как отъезжает от дома лимузин с Тони и Джиллиан. Попыталась заснуть, но так и проворочалась с боку на бок до шести, когда уже должны были встать слуги. Но они находились слишком далеко от меня, так что не слышно было, как шумит вода в душевой и гремят на кухне ящики комодов с посудой. Как я ни принюхивалась, в мою спальню не доносился запах ветчины, шипящей на сковородке, и аромат кофе. Оставалось лишь утешаться мыслью о том, что, если станет совсем одиноко, я проведаю Рая Виски.
В семь часов дом казался пустым и безлюдным. Одеваясь, я отметила, что в воздухе не пахнет цветочными духами Джиллиан, которые обычно наполняли густым ароматом весь второй этаж. Сидя одна за длинным столом, я нервничала, с раздражением поглядывая на стоящего возле буфета Куртиса, готового сорваться с места по первому же моему знаку. Было бы лучше, если бы он вообще ушел.
— Вам еще что-нибудь понадобится, мисс? — спросил он, словно угадав мои мысли.
— Нет, благодарю вас, Куртис.
— Вы хотели бы заказать что-то особенное на ленч или ужин?
— Нет, спасибо, подайте что-нибудь по своему усмотрению.
— Тогда я скажу повару, чтобы приготовил одно из обычных воскресных блюд…
Пища, подаваемая всегда вовремя, в достаточном количестве и всегда вкусная, уже не имела для меня прежнего существенного значения. Я привыкла к свежему апельсиновому соку, к бананам и землянике на десерт. Разве что трюфели с омлетом все еще радовали меня, как и Тони, который обожал это блюдо.
Я прошла в библиотеку и стала смотреть из окна на лабиринт. Порывистый ветер уныло посвистывал, скребя ветвями деревьев по стене дома, но потрескивающий в камине огонь наполнял уютным теплом комнату, где я собиралась провести весь день. И все же мысль о Логане не покидала меня, как и надежда разыскать его. Он не ответил на мое письмо, но я знала адрес его общежития. Я подергала дверь гаража, но она, к сожалению, оказалась запертой. Кэл Денни-сон научил меня управлять автомашиной, когда его жена отлучалась куда-нибудь из дома.
Логан сам должен был бы примчаться ко мне и настоять на том, чтобы я объяснила ему, что на самом деле произошло между мной и Кэлом Деннисоном. Но вместо этого он убежал прочь, оставив меня одну мокнуть на кладбище под дождем, даже не дав возможности сказать, что Кэл был мне как бы отцом, отцом, которого мне всегда так не хватало! И ради сохранения нашей дружбы, ради того, чтобы находиться радом с ним, я готова была пойти на все. Буквально на все!
Прозрачный завиток дыма поднялся в воздух над лабиринтом. Значит, Трой сегодня у себя в домике? Не раздумывая ни секунды, я бросилась к чулану в холле, натянула новое теплое пальто и ботинки и выскользнула потихоньку из парадной двери. Я очень надеялась, что никто из прислуги не обратит на меня внимания и не наябедничает Тони, как я нарушила свое слово и опять наведывалась к его брату.
На этот раз я легко преодолела лабиринт, однако не без труда заставила себя ступить на порог и постучать в дверь коттеджа. Трой снова долго не желал меня впускать, и я уже готова была повернуться и уйти, когда дверь неожиданно распахнулась. Молодой человек на этот раз не улыбался, он глядел печально, словно бы жалея меня за мной глупый и несвоевременный поступок.
— Итак, ты снова здесь, — сказал он, делая шаг в сторону и приглашая меня взмахом руки пройти в дом. — Тони заверил меня, что ты здесь больше не появишься.
— Я пришла попросить об одном одолжении, — смущенная его холодным приемом, ответила я. — Мне нужно съездить в город, а Тони запретил Майлсу вывозить меня куда-либо, кроме школы. Не мог бы ты дать мне свою машину?
Он уселся на свой верстак и вновь принялся за работу, словно бы не слышал меня. Наконец он поднял голову и воскликнул:
— Ты, шестнадцатилетняя девчонка, хочешь отправиться на машине в Бостон? Ты что, знаешь, как ехать? У тебя есть водительские права? К тому же на дорогах сейчас очень скользко, и это небезопасно для любого водителя, а ты ведь сама хочешь вести машину.
