Клубничка для босса (СИ) - Верон Ника

— Жаль, что Алина воспитана не так, — обронив вслух, задумался ненадолго, добавив, — А, может, и не сопоставила твою травлю в её адрес с тем, что однажды случайно увидела. Свет, глаза размером с десятирублёвую монету, не делай, — попросил, качнув головой. — Я долго искал причину твоего неожиданно проснувшегося неприятия, нового сотрудника. Пока не решил просмотреть записи скрытых камер.

— То есть, скрытых? — от негодования Светик только что не задохнулась. — У тебя, что, паранойя, понатыкать их везде? Может, еще и в уборных?

— В уборных у меня нет компьютеров с интересующей конкурентов, информацией, — совершенно спокойно произнес Егорский. — Так что, если бы ты там со своим Андреевым развлекалась, до сих пор мог не знать.

Задержав на бывшем взгляд, над чем-то на короткое время задумалась. Не складывалось что-то? Или, напротив…

— То есть, ты не знал… — заговорила медленно, слегка растягивая слова.

— Даже не догадывался, — прервал её достаточно резко. — И не хочу знать, сколько ты у меня за спиной своих делишек провернула и как долго рога наставляла. Судя по тому, что в дверной проем пока свободно прохожу, не цепляю, надежда есть, что не долго. И на этом прекращаем разговор. Оставь территорию дома, куда тебя не приглашали.

— Меняешь меня на какую-то пустышку? — нервная усмешка скривила слишком тонкие губы гостьи. — Не пожалей, Веня, — поравнявшись с ним, вновь обнять попытку сделала. Успешную.

К губам потянулась. Задумала что? Задумала. Наверняка. Это ж, у человека вообще никакого ступора нет. Совести. Самоуважения, в конце концов. Хотя, о чем это он, в самом деле. Какое самоуважение, когда, реально, потеряла всё. В один момент.

«Оторвав» от себя, оттолкнул.

— Хватит ломать комедию, Света. Уезжай. По-хорошему. И не появляйся. Вообще, в моей жизни. Никогда. Другой раз, заявишься без приглашения, полицию вызову. За преследование сдам. Надеюсь, доходчиво объяснил. Десять минут, и чтобы тебя тут не было.

Поднимаясь на крыльцо, глянул в сторону дома Мефодьевых. Неспокойно как-то на душе было. Ощущение, что… Черт, еще не хватало. Какие ощущения с его рациональностью…

Мать. Черт, вот еще проблема. Учитывая, что Светку на дух не выносит. А, судя по выражению лица, видела. По крайней мере саму гостью. Да и, он одет как бы не совсем для семейного завтрака. По крайней мере точно не при матери. С тех пор, как в подростковый возраст вошел, не позволял себе не то, что в полотенце обернутым, в трусах перед ней появляться. Самый крайний вариант — шорты.

— Вень… — начала та, многозначительно смолкая.

Тон, черт бы всё побрал, красноречивее всяких слов оказался. Давно лекций никто не читал.

— Всё отлично, — поспешил заверить, чуть приобняв женщину и в знак приветствия коснувшись губами щеки. — Дайте мне пять минут. И буду с вами пить кофе. И, что у нас там еще, на завтрак, — произнес скороговоркой, стремительно поднимаясь по лестнице в свою комнату.

Не видел, как Мария Андреевна, присев на стул, на мужа, вошедшего в этот момент в кухню с улицы, взгляд подняла.

— Вить, стерва эта приезжала, — проговорила тихо.

Стерва… Талов, глянув вслед поднявшемуся в свою комнату, сыну, перевел взгляд на жену. Понимал Машу. Отлично понимал. Но считал, что вмешиваться всё же не должны. Взрослый парень. Сам в состоянии разобраться и с настоящим, и с прошлым. Ради собственного же будущего.

— В курсе, — кивнув, у плиты остановившись, по кастрюлям-сковородкам ревизию провел, оглянувшись, добавил, — Видел, как разговаривали. На шее у Веньки, как шарик на новогодней ёлке, висела.

— Вот так, просто? — в растерянности Мария Андреевна совсем уж по девчоночьи хлопнула ресницами. — Витя, а тебе не кажется, что выставить…

Боялась данного визита. Хоть Вениамин и утверждал, что кончено там всё, сомневалась. Боялась, что очередная встреча, даже случайная, приведет к новым отношениям. Слишком долго были вместе. Такое сразу нет забывается. А если еще и на глазах без конца вторая половинка…

— Мне кажется, ты пытаешься решить не свою, да и, вообще — не существующую, проблему, — признался Талов, выставляя на стол две чашки под кофе.

— Не знаю, — медленно покачивая головой, обронила Маша, доставая из духовки свежеиспеченный пирог. — Это ж ни стыда, ни совести у девки нет, — продолжала, нарезая выпечку небольшими кусочками. — С мужика стащил же. А наглости набралась, приехала.

Не понимала. Казалось, сама никогда бы так не сделала. А тут… Времена другие? Возможно. Теряет многое? Без сомнения.

— Панике отбой, — раздался на лестнице вполне бодрый голос сына. — Отлично всё теперь, будет, — продолжал, спускаясь в кухню. — Прошлое в прошлом остается. И возобновлять что-либо не вижу смысла, и не имею желания, — продолжал, доставая из посудного шкафа чашку для себя. — Так что выдыхаем. И, да, — словно, что-то вспомнив, глянув на обоих родителей, добавил, — Другой раз, вдруг появится, разрешаю сразу вызывать полицию и писать заявление на вторжение на частную территорию.

Завтрак в целом прошел на позитиве. Вообще, мама удивила. Пирог с утра пораньше. Как-то до сих пор завтраки более простыми были. Чаще — бутерброды. Ну, яичницу могла пожарить. Но, чтобы выпечка…

Стук в дверь вызвал недоумение. Все трое переглянулись. Что-то утро сегодняшнего дня, богато на гостей.

— Сам открою, — обронил Вениамин, поднимаясь из-за стола. — Если снова Светка, ей богу, вышвырну, — проворчал себе под нос, с таким расчетом, чтобы не оказаться услышанным.

Открыв дверь, сделал шаг назад. Ягодкина. Собственной персоной. Н-да, утро, действительно, богато на визиты. Исключительно женские. И, что-то подсказывало, в его адрес. Снова. С чем на этот раз? Точнее, чего ждать…

— Неожиданно, — проговорил медленно, взглядом фигурку гостьи окидывая.

Платьишко в горошек. Белый по красному. Ей, светленькой, идеально шло. На ножках легкие спортивные тапочки. А вот в руках…

— Алина, как раз к завтраку, — с улыбкой приветствовала её Мария Андреевна. — Пирог маковый, свежий, только испекла. Присаживайся с нами, — продолжала, поднимаясь и уже выставляя на стол четвертую чашку.

— Спасибо большое, только я не на долго, — поблагодарив, призналась Алинка, кладя на стол лист. — Вот, Вениамин Викторович.

К нему. Помедлив, неторопливо приблизился к столу. Остановился таким образом, что за спиной у девчонки оказался. И сбежать той — никак. Только если, через сидящего за столом Талова, переползать надумает.

— Это, что? — поинтересовался, взгляд на лист бросая.

«Заявление» , — выхватил первое слово. Сложно не выхватить. Посередине листа написано. На его имя. Отлично. Дальше, в общем-то, можно не спрашивать.

— Я увольняюсь. По собственному желанию. Не уволить не имеете права. Я узнавала. Работать больше у вас не хочу. Вот.

На одном дыхании всё выдала. Мысленно матернувшись, чуть в сторону сдал. Если девчонка сигануть решит, с ног хоть не собьет и истерику, только еще не хватало, не устроит.

— Отлично, — кивнул, задерживая на ней взгляд. — Только я в отпуске и вне офиса, никаких заявлений не принимаю, — заговорил совершенно спокойно. — И уж, тем более, не рассматриваю. Придется до осени подождать, Алина Игоревна.

— При́мете, — уверенно произнесла, взгляд на него подняв. — С вашей мегерой я работать не буду. И рога подпилите, а то скоро в дверь не войдете, — с этими словами на стол, поверх заявления лег… напильник!

Виктор Викторович с трудом сдержал смех, кашлянув в кулак. Мария Андреевна ошарашенно уставилась на сына. На сына, а не на гостью!! Сам Егорский снова мысленно матернулся. Чертыхнулся. И высказался в адрес всего и вся. Про себя. А Алинка, развернувшись на пяточках, выпорхнула из дома…

Глава 26

В ссоре

— Вот Алинка, вот чертенок, — всё же не сдержал усмешки Талов, на сыне взгляд задерживая. — Молодца, сделала-таки тебя.