Солнце мое 2 (СИ) - Войлошников Владимир

С этого дня Вовка ночевал в своей общаге (с большим энтузиазмом, доказывая сам себе независимость, самостоятельность и прочее). Я немножко по этому поводу грустнячила, но были и другие заморочки, на которые я старалась переключиться. Шитьё. Рассказы-романы наши. И вот, кстати…

СНОВА ВОПРОСЫ ФИНАНСОВ

Нет, я не ждала подарков от лета. Каникулы, дело ясное.

На начало июля меня порадовал разве что магазин. В «Шаман-камне» (который я по привычке и из краткости чаще всего именовала просто центром, стояла тишина, и только керамистка возилась в своём углу. Я, честно говоря, думала, что у неё вообще ничего не получится, но тётенька упорно клеила объявления, утеплив весь окружающий район и даже, по-моему, все соседние. И набрала-таки несколько групп! Были они у неё какие-то разнокалиберные, кто ходил три раза в неделю, кто два, кто вообще бессистемно, оплачивая каждый раз. Помимо этого, всё свободное время Тамара Николаевна мастерила сувениры, которые по выходным ездила продавать в Листвянку.

— Я за это тоже процент буду отчислять! — уверяла она меня. — Площади, глина, инструменты. Обжиг, в конце концов.

Обжиг — это да, соглашалась я. Муфельная печь кушает от души.

Учёт и контроль Тамара Николаевна вела в гроссбухе, исписанном со всех сторон, попутно испещрённом набросками и слегка испачканном глиной. Мне казалось, что царит там совершенный хаос. Однако, в конце июня глиняная лепщица каким-то чудом свела это всё воедино и принесла мне восемьсот шестьдесят две тысячи денежек.

Вау.

Нет, я впечатлилась, честно. Я-то думала, что там фига с маслом, а оно вона что!

Так что пока я была в плюсе. Не сказать, чтоб в сильно огромном, но тем не менее.

И, самое главное, прекращать работу в июле она не собиралась. Отличная новость, вообще!

НИЧТО НЕ ПРЕДВЕЩАЛО

Как только решение о переделки «комнаты с ковром» в кабинет созрело окончательно, я попросила Василича перед очередной халтурой помочь мне с перевозкой компьютера и швейной машинки в «Шаман-камень». А чего тянуть-то, в самом деле? Так и так я там целыми днями сижу, керамистку караулю. Честно, немножко она была не от мира сего, и доверить этой витающей в облаках тёте ключи от всего центра я бы не рискнула. Так что на работу я ходила как штык, пять дней в неделю, и всё, что можно было переделать без компа, включая эскизы рекламы на новый учебный год, которую нужно было разместить в наших окнах-витринах, я уже переделала.

Перевезли они мне компьютер. Пока что я поставила его на стол администратора, чтобы чётко контролировать ситуацию на входе, и работала за ним, когда к Тамаре Николаевне посетители шли. А вот когда поток человечков прекращался, и творческая глиняная натура отправлялась к себе в кабинет, творить сувениры, я запирала вход изнутри и удалялась к себе в облюбованный свой маленький кабинетик, который можно было бы назвать директорской, если бы не вечный царящий там рабочий хламовник. То, я говорила, я там рекламу отрисовывала, теперь вот новый костюм шью — большая игра же в августе, надо сильно выступить! На очереди Вовкин, там надо его прилично как рыцаря нарядить, тоже головная боль ещё та…

Первая неделя июля прошла спокойно и даже где-то умиротворённо. Вова впахивал с Василичем с утра до вечера. Довольные оба приезжали, как слоны. Саша в особенности. С Вовкой на пару, я так понимаю, у него получилось таких жирных заказов набрать, к которым раньше он один никак подступиться не мог, так что Вовку он с энтузиазмом и привозил, и увозил, и оба рассчитывали, что проработают на халтурах до самых осенних дождей. А репутация у Саши была хорошая, и три садоводства уж в очереди ждали, чтобы сделать свет на новых улицах.

Накануне очередного круга оба приехали такие по-особенному приосанившиеся — видать, сегодня при деньгах, хе-хе.

— Завтра дождь обещали, — сказал Саша, — да по садоводству дел накопилось, выходной сделаем.

— Без проблем, — согласился Вовка.

Без пауз-то работать — тоже, извините, удовольствия мало.

Утром он поджидал меня на переходе около сто двадцать третьего садика, и на ГЭС мы пошли вместе.

— Ну, я, допустим, шить сегодня буду, — вопреки моим надеждам всё-таки пошёл дождь, и я накинула капюшон куртки, — а ты?

— А я хотел к Александру Иванычу в магазин зайти. Может, он там подобрал мне что-то? Да потом тебя оставлю, сгоняю кой-куда.

— Что за секретности?

— Да не секретности. Помнишь, я тебе про парня рассказывал, который лаборантом в институте работает? Хотел к нему съездить, насчёт игрушек новых поговорить.

— И поиграть? — подколола его я.

— Ну, разве что попробовать, — Вова пару шагов прошёл в задумчивости и выдвинул новый аргумент: — Вдруг я что-то смогу на твой комп поставить?

— Ну, может быть, — не стала спорить я. — Назад поедешь, молока купи в коробочке, пока вечер сидеть будем, чаю хоть попьём.

— А чё мы заранее не купили? — он остановился и махнул рукой назад, на магазин.

— Так холодильника-то нет, прокиснет за день, — да, холодильник я пока никак не собралась перевезти. — Я в обед по-хитрому схожу с папой чаю попью. А вечером с тобой вместе посидим, вдруг Тома задержится.

Бывает с ней такое. Ну, не успевает человек. Сидим, караулим. Учитывая, что Тамаре Николаевне каждый день её лепщики несли пусть небольшие, но денежки, и к концу месяца я рассчитывала на сумму точно не меньшую, чем в прошлый раз…

— А если не задержится?

— Ой, проблема! Домой понесём.

— А круг?

— Блин, про круг-то я забыла… А он будет, если дождь разойдётся?

— Честно говоря, дождь-то такой — не поймёшь: будет-не будет к вечеру.

— Ладно, сам по обстоятельствам смотри. Но имей в виду: я по мокру́не хочу ехать, лужами там хлюпать. Так что если что — забеги один.

На этом мы договорились, и Вова помчал вроде как игрушки смотреть. Но вышло всё совсем по-другому.

ВНЕЗАПНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ

Часа через три (я как раз проводила последнюю партию керамистов и допечатывала рассказ) он вернулся, но не один. Следом за Вовой шёл парень, и стоя рядом, они сразу напомнили мне комический дуэт Штепселя и Тарапуньки. Вовка высокий, этот второй — мелкий, практически с меня, ну, может, чуть-чуть выше. Как же звать-то его? Что-то на «ха». Помню, представлялся же он, а переспрашивать неудобно.

Что ж, воспользуемся старой хитростью. Всех, кого я не помню, я зову обычно «добрый день» или что-нибудь в этом роде.

— Привет! — я вопросительно посмотрела на Вовку. Дескать: а что случилось?

Но он только на дверь оглянулся:

— Что, дети сидят, лепят?

— Да нет, ушли недавно.

— Тамара только?

— Ага.

— Давай тогда закроемся да в кабинет к тебе пойдём, поговорим.

Что ещё за тайны Мадридского двора, интересно?

— Ну, пошли.

Но на середине коридора из керамички навстречу нам вырулила Тамара Николаевна, причём не в глиной обляпанном, а в цивильном:

— Оленька, я сегодня пораньше сбегу. Медосмотр надо пройти, срок поджимает.

— А-а, понятно-понятно. Завтра так же?

— Да-да, к десяти.

— Ну и славно.

Я закрыла за керамисткой двери и направилась в мой кабинетик, к парням, присела за стол, у которого они уже устроились:

— Колитесь, конспираторы, чё затеяли?

Те переглянулись. Вова начал издалека:

— Олька, ты, может, видела: на рынке напротив конечной двойки музыкальный киоск стоит?

— Да их там как грибов! — совершенно искренне воскликнула я.

Киоски, продающие магнитофонные кассеты, стояли со всех сторон рынка, на всех углах, да плюс на остановках. Не знаю уж, как им всем хватало клиентов. С другой стороны, там и проходимость огромная.

И, словно отвечая на мои мысли, Вова сказал:

— У них там недавно тёрки начались. Два киоска новых привезли, поставили. Старички начали возмущаться. У Халкона сосед, приятель, киоск держал…

Ах, «Халкон»! Вот как этого мелкого зовут!