Разбитая любовь (ЛП) - Браун Стейси

Согнувшись, я разрыдалась. Он был жив, но я чувствовала дыру в душе, словно мое сердце не понимало разницы.

Вода реки Арно плескалась подо мной, когда я уткнулась лбом в каменную стену моста.

Он жив. Это главное. Я кружила вокруг этой мысли снова и снова, цепляясь за все, что могла. Потерять Колтона было тяжело, но потерять Хантера стало бы настоящим опустошением. Мне казалось, что мое сердце никогда не заживет. Что я никогда больше не испытаю такой любви, никогда не стану прежней.

Поднявшись на ноги, я посмотрела на темную, изящную воду реки. Выбросив то, что осталось от моего разбитого сердца, я представила, как остатки уплывают прочь, больше не нужные.

Вдохнув поглубже, я гордо подняла голову и направилась обратно в общежитие. Жизнь продолжается, я сильная. Я справлюсь.

Но есть события, которые нас формируют.

Меняют.

Поглощают и оставляют опустошенными изнутри.

Глава 11

Джеймерсон. Шесть месяцев спустя

— Нет, останься, bellezza (прим. пер. — красавица), — Лука обхватил меня руками, потянув обратно на кровать, и глубоко поцеловал. — Ты не можешь уйти, — он посмотрел на меня сверху вниз, его глаза были полны эмоций, заставив меня отстраниться от него.

— Ты же знаешь, я не могу остаться, — я выпуталась из простыней, схватила свое платье с пола и натянула его на свое обнаженное тело. — Анджело хочет, чтобы я зашла и попрощалась, к тому же мне нужно много упаковать перед моим завтрашним рейсом, — я пригладила волосы, глядя из окна спальни Луки, как купол собора Санта-Мария-дель-Фиоре возвышается над остальными зданиями. В груди сдавило. Это был последний раз, когда я смотрела на него из этого окна.

— Нет, — Лука приподнялся на локте, его длинное, подтянутое тело проступало сквозь тонкую простыню. — Я имею в виду, останься навсегда, — его ломаный английский был в тысячу раз лучше моего итальянского, хотя я и подтянула его.

— Моя виза истекает, я не могу остаться. К тому же, я действительно думаю, что отец убьет меня, если я не вернусь домой на этот раз. Мои бабушка с дедушкой даже установили бассейн в нашем доме в качестве подарка на возвращение, — я закатила глаза. Они сделали это не для меня, а чтобы покрасоваться перед бабушкой Пенни, потому что она не могла позволить себе такие роскошные подарки, а вместо этого пекла для нас печенье. Мой джип, бассейн — все это для того, чтобы показать, что они лучше ее. Деньги и подарки ничто по сравнению с любовью моей бабушки Пенни.

Я надеялась, что после окончания стажировки в Галерее для меня найдется вакансия, но этого не произошло. Катерина была настолько любезна, что написала мне рекомендательное письмо, чего, я думаю, она никогда не делала, так что я была ей за это безумно благодарна. Это будет отлично смотреться в моем резюме.

Если и была какая-то надежда, что я смогу остаться на лето, то она угасла, когда мне позвонила мама.

— Во-первых, позволь мне сказать, что с ней все в порядке, — выпалила мама, как только я ответила на звонок.

Страх сдавил мне горло, это была реакция на потенциально плохие новости.

— Что случилось?

— Твоя бабушка, — раздраженно ответила мама. — Да, мама, я о тебе говорю.

— О, Эми, ты такая паникерша, — голос бабушки Пенни успокоил мой страх.

— Мам? — крикнула я в трубку. — Поговори со мной… Что случилось?

— Твоя бабушка… — снова начала она. Когда бабушка Пенни творила что-то безумное, то сразу же становилась «твоей бабушкой», будто это моя вина. — Она со своей компанией по игре в бинго решила, что неплохо было бы заняться парасейлингом.

Улыбка растянулась у меня на лице. Я уже догадывалась, к чему это идет.

— И угадай, кто сломал ногу и пробудет с нами все лето?

— Я прекрасно себя чувствовала у себя дома, Эми. Это ты потребовала, чтобы я переехала сюда.

— Мам, ты не можешь ходить без посторонней помощи. Как ты собиралась передвигаться?

— С помощью этого милашки Картера с соседней улицы, внука Джоан и Гэри, — ответила бабушка. — Ой, не смотри на меня так. С каких пор ты стала такой чопорной? Ему двадцать! К тому же я не собираюсь к нему приставать. Мне просто нравится смотреть, как он косит мою лужайку.

— Маааам! — заскулила мама в трубку, от чего я только сильнее рассмеялась. — Джей-Джей, ты должна вернуться домой, — хриплым шепотом проговорила она. — Помоги мне, или я сойду с ума. Кто-то из нас точно не переживет это лето.

— Я буду дома через несколько дней, — успокоила ее я. — Только не поубивайте друг друга, пока я не приеду.

— Не могу обещать, — фыркнула мама, прежде чем мы попрощались.

Моя студенческая виза заканчивалась, та и родители ждали моего возвращения, так что я понимала, что должна сесть в самолет. Я безумно скучала по семье. И по Стиви. Радость от того, что она вернулась домой к матери на лето, почти стоила того, чтобы покинуть Флоренцию. Я не могла дождаться встречи с ней. Она сказала, что я — главная причина, по которой она уступила маме, и что возвращение домой терпимо только при условии моего присутствия.

Уезжать из этого города было душераздирающе, особенно из-за Коллин и друзей, которых я завела в музее.

И из-за Луки…

— Я хочу, чтобы ты осталась, — мольба Луки вернула меня к нему, его темные глаза всматривались в мои. — Выходи за меня, bellezza (прим. пер. — красавица).

Из меня вырвался шокированный смешок.

— Ты сейчас шутишь?

— Нет. Разве я не выгляжу серьезным? — его брови нахмурились в замешательстве. — Я люблю тебя. Если ты выйдешь за меня замуж, то сможешь остаться.

Явная паника сдавила мне легкие, уменьшая комнату вокруг, как и каждый раз, когда он говорил, что любит меня. Впервые он сказал это четыре месяца назад, но я уклонялась от этого, как ниндзя. Только месяц назад я наконец призналась себе в правде.

— Ты меня не любишь? — он сел, показывая свое подтянутое тело.

Я любила. И это осознание меня пугало. Лука занял последнюю частичку моего сердца, которая все еще была жива. Но я не знала, достаточно ли этого, ведь я уже была сломлена.

— Лука… — я в отчаянии потерла лоб. — Я же говорила тебе, что люблю, но я не готова…

— Не готова к чему, Джейм? — резко спросил он, раздражение промелькнуло на его лице. — Ты живешь со мной. Мы счастливы, не так ли?

— Да, — вздохнула я, стараясь не выбежать из комнаты, как мне хотелось.

После того, как Сэмми уехала, у меня появилась новая соседка по комнате, которая была ужасной неряхой и грубила по любому поводу. Лука сразу же захотел, чтобы я переехала к нему, но я какое-то время сопротивлялась, пока грязное нижнее белье моей соседки по комнате на полу и заплесневевшие миски с хлопьями, полные прокисшего молока, не довели меня до предела. Лука перевез меня к себе, где я наконец признала, что мы пара.

Он щедро разбрасывался признаниями в любви и не стеснялся публичных проявлений чувств. Нам было очень весело, и секс был отличным, но глубоко внутри я понимала, что любовь, которую я испытывала к нему, не была такой же сильной, как его ко мне. Я больше не верила, что способна на такую любовь.

— Выходи за меня, — он встал на колени, сбросив простыню, его руки обхватили мои бедра.

— Лука, ты с ума сошел, — я покачала головой. — Мне девятнадцать. Я сейчас не собираюсь выходить замуж. Или вообще когда-нибудь.

— Тогда выходи за меня ради визы, — он поднялся на ноги и потерся носом о мою шею. — Я боюсь представить, что буду просыпаться каждое утро без тебя, bellissimo (прим. пер. — красавица). Sono dipendente dei tuoi baci (прим. пер. — Я стал зависим от твоих поцелуев).

— Ты же знал, что это закончится, — я отстранилась от него, подошла к комоду и натянула свежее нижнее белье. Мне было тяжело смириться с мыслью об отъезде. Это место стало моим домом. Я любила свою жизнь здесь, а главное, я любила то, кем стала. Уверенной. Счастливой. Довольной.

Почти каждый день я прогуливалась по мосту, любуясь потрясающим средневековым городом, колыбелью Возрождения, покорившим мое сердце. Своими разноцветными соборами с красными куполами и шпилями он заставлял меня чувствовать себя живой. Каждый раз, проходя по той части моста, где я полгода назад разорвала в клочья свое прошлое "я" и ушла другим человеком, я относилась к нему как к старому военному мемориалу. Прошлое сформировало то, кем я стала сегодня, поэтому я не могла жалеть об этом. Технически я все еще была молодой, но прожитые мной годы могли бы дать фору тем, кому в два раза больше. Я больше не чувствовала себя неуверенным ребенком, а женщиной, готовой покорить мир. Мое будущее лежало передо мной.