Влюбись в меня себе назло (СИ) - Медведева Татьяна Леонидовна "Стелванда"

Нам с Никитой нетрудно было схватить движения, тем более с некоторыми мы были уже знакомы на отборочном занятии и по танцам на ТНТ. Хореограф показывал медленно, подчёркивая постоянно:

- А это для новеньких!

Наверное, повторение коллективных движений в этой группе и было разминкой. Потом Максим Анатольевич приступил к рисунку танца. Попросил разбиться на пары. Мы с Никитой встали вместе и принялись повторять за всеми. Вдруг хореограф заявил раздражённо:

- Так не пойдёт! У вас ничего не получается!

Голос прозвучал визгливо и неприятно. Я испуганно вздрогнула, но никак не ожидала, что это сказано не всем, а именно нам с братом. По-моему, мы танцевали хорошо, в ритм попадали и от других не отставали.

- Вы не можете танцевать вместе! - жёстко поджав губы, властно заявил Тищенков. - Выглядите как в народных плясках. Зрители привыкли к вашей паре и по-иному не захотят вас воспринимать. А вы должны стать совсем другими. Необходимо, чтобы вы разделились. - И тут же приказал: - Ты, Кораблёв, будешь танцевать с Дюжевой. - И указал на хорошенькую, с русым коротким хвостиком на затылке девушку, увлекающуюся и латиноамериканскими танцами, и хип-хопом, как ни странно, - я её видела не раз во время уличных выступлений, ну и с бальниками на сцене. - А ты, Кораблёва... - Хореограф обратился ко мне и задумчиво погладил двумя пальцами свою бородку. - С кем же тебя поставить?!..

- Со мной! - вдруг раздалось у меня сбоку. - Можно я буду танцевать в паре с Лапушкиной? - Это Лёха Крылосов попросил.

Я метнула на него обеспокоенный взгляд. Вид у него был чересчур вежливый, что настораживало. Но не крикнешь же: "Я с ним не хочу! Выделите мне другого!"

- Хорошо, - согласился Максим Анатольевич, - только ты как будто уже в паре с Калашниковой?

- Её сегодня нет, а потом она может танцевать с ... Гусевым. Из них неплохая пара получится. Вы же у него Олю Дюжеву забрали. Он остался без партнёрши.

- Да, конечно, - признал Тищенков. - Гусев, ты встанешь в пару с Калашниковой. Надеюсь, ты не против?!

Парень не возражал.

- Я против, он может Енечку специально уронить! - неожиданно заспорил Никита. - Отец сказал, что мы у вас будем делать перевороты.

Он взял меня за руку и, как в детстве при встрече с задиристыми мальчишками, чуть шагнул вперёд, плечом закрывая меня. Смешно и нелепо, конечно. Я давно умею сама давать отпор.

- С чего бы мне её ронять... специально! - иронично произнёс Лёха, сделав небольшую паузу перед "специально", в тёмно-карих глазах засверкали хитринки. - Я же не шизик и не кретин. Хотя и не дылда с замашками дубины стоеросовой, как кое-кто из её нынешних поклонников. - Явный намёк на Рича, догадалась я. - Но силы и ума у меня хватит, чтобы удержать на весу барашка вроде твоей Енечки.

Я посмотрела на брата и краем губ дала понять, чтобы не протестовал дальше. Он легонько кивнул и не спеша направился к новой партнёрше. Я же осталась рядом с Крылосовым, но глаза уставила на хореографа - какое движение он нам сейчас покажет. Лёха придвинулся ко мне и неожиданно положил руку на мою талию. Её тепло стало обволакивать меня, я растерялась. И попыталась отцепить его пальцы, горячо впившиеся мне в бок, и оттолкнуть парня. Однако не тут-то было, он не отпускал меня.

- Ну, Ехидничка, - прошептал мне на ухо полушутя, - теперь держись! Твой тонкий стан - в моих руках, что захочу, то и буду делать с ним, надеюсь, он крепок - не переломится.

Чуть позже, после объяснений хореографа, мы начали с ним танцевать. Крылосов держался уверенно, постепенно я к нему приноровилась. Максим Анатольевич к нам не цеплялся, зато брату постоянно делал замечания. Тот терпел, не возникал.

Кстати, меня Тищенков не трогал, чего я боялась после признаний Коробовой, лишь пару раз несильно стукнул по ноге, чтобы я не тянула носочек высоко и с изяществом, но ничего эротического в этом я не почувствовала.

Удивительным было другое: прикасание Крылосова, моего раздражителя, злостного досаждателя и мучителя доставляли мне удовольствие. Мало того, по его лицу я видела, он тоже наслаждался танцем со мной.

Спустя какое-то время нескольким парам, у которых более или менее получалось, в том числе нам с Лёхой, хореограф велел сесть на скамейку. А сам занялся с теми, кто не успевал отработать движения. Среди них был и мой брат. Скорее всего, из-за его партнёрши.

Расположившись на краю скамейки, у стены, мы с Крысой тихо, шёпотом стали переговариваться. Удивительно, совершенно не нападали друг на друга, словно только-только познакомились и горим желанием узнать собеседника получше.

Он спрашивал, довольна ли я прошедшим летом и где побывала. Я интересовалась его работой в юношеской редакции при телестудии, не раздумал ли поступать на факультет журналистики.

- Не раздумал, - ответил твёрдо, - конечно, журналистика теперь больше не боевитая, а прислужно-сенсационная. Но я надеюсь вернуть ей истинное назначение - сообщать людям правду, помогать им искать справедливость.

- Тогда уж лучше поступай на юридический, - посоветовала я. - У юристов больше возможностей.

- Это с какой стороны посмотреть, - тихо возразил Лёха. - Иной раз художественное слово больше поражает сердца, чем указ или какой-либо другой правовой акт. Кстати, журналистика - вторая древнейшая профессия.

- Да, знаю, даже есть книга американского писателя под таким названием, - прошептала я.

- Ты читала Роберта Сильвестра? - удивился парень.

- Нет, конечно! - выдохнула ему прямо в ухо. - Но видела его книгу. Роман "Вторая древнейшая профессия" у отца в Москве есть в бумажном варианте, издан ещё в пятидесятые годы. Он советовал мне прочитать, я полистала, но не увлеклась.

- Ну, и напрасно, интереснейшее чтиво, не оторвёшься. Между прочим, этот роман - о любви. Но я выписал книгу по интернету не за "любовность", а за то, что герои - газетчики. Знаешь ли, газетное ремесло там хорошо показано. Я и детективы Чейза, в которых герои - журналисты, обожаю, особенно "Ты только отыщи его..." Хочешь, Сильвестра дам почитать?

Я кивнула, а позже, через минуту-две молчания, поинтересовалась:

- А какая первая древнейшая профессия, ты знаешь?

- Проституция, - хихикнул парень, хитро блеснув глазами. - Без неё человечество бы размножалось намного медленнее, ведь постоянно велись войны. А журналисты, между прочим, произошли из глашатаев, герольдов и гонцов...

Речь свою мудрящую Крылосов не успел завершить. Нас разъединили. Хореограф попросил меня с Никитой показать все трюки, какие мы умеем. Сначала мы сделали стойку на руках, потом колесом раскатились в разные стороны, прошлись по кругу и опять сошлись.

- О, я тоже могу колесом ходить! - воскликнул один из парней.

Две девушки также сказали, что умеют переворачиваться колесом. Тищенков попросил показать. Я сразу обратила внимание, что у девушек и парня ноги не в шпагате и не на одной прямой. Тем не менее хореографу их колесо понравилось, и он решил перевороты нас пятерых использовать в своей постановке.

Потом я показала мостик, те две девушки тоже легко его делали. И снова Максим Анатольевич заявил, что применит наши способности.

Когда дело дошло до сальто, оказалось, один из парней-брейкеров его свободно делает, причём разные виды. Я тоже могу переворачиваться через голову в воздухе вперёд и назад, научилась этому на секции по гимнастике. Но назад исполняю медленнее и всего два или три раза.

А вот другие девушки, кувырок-мостик при прыжке не пробовали делать никогда. Они просто рты открыли, а потом заахали, да и все остальные тоже, включая Лёху, когда я с лёгкостью перекувырнулась мостиком назад три раза. Очень поражающее это гимнастическое упражнение.

Наконец, мы с Никитой решились изобразить фрагмент одного из наших осовремененных танцев, когда он меня переворачивает, поддерживая за талию. Этот трюк мы выполняем с детства, так что чувствуем друг друга. Я ощущаю надёжность рук брата. Именно этот переворот он имел в виду, когда говорил, что Крылосов может уронить меня, если я буду с ним в паре.