Спасение Рейн (ЛП) - Кингсли Келси

«Это мама», — подумал я, поворачиваясь лицом к женщине в мешковатом свитере, узких джинсах и черных ботинках, несущей корзину с продуктами.

Ее волнистые светло-коричневые волосы могли показаться кому-то унылыми, но мне они напомнили шерсть Салли. Мягкие. Неотразимые. Утешительные.

«Как волосы Рейн».

Внезапная мысль принесла странное чувство облегчения, которого я не испытывал уже давно, а также любопытный привкус дежа вю.

И, наверное, мне не стоило так пялиться. Особенно если учесть, как сильно меня раздражало то, что весь город пялился на меня. Но ничего не мог с собой поделать, ведь в последний раз я смотрел на такую красавицу, когда спас пятнадцатилетнюю девочку много лет назад.

Мама Ноя поспешила встать рядом с ним, потянув его за рукав, поправляя корзину на руке, а я взял бананы из его протянутой руки.

— Ной, я тебя повсюду искала.

— Извини. Я просто…

— Мы должны вернуться домой и приготовить ужин. У тебя еще есть дома…

Когда я встал, женщина ахнула, прежде чем прочистила горло, как будто ей было стыдно, что она вообще ахнула.

— М-мне жаль, что он тебя побеспокоил, — сказала она, отводя взгляд, чтобы посмотреть на вещи в своей корзине. — Давай, Ной. Пошли.

— Все в порядке, — ответил я, вытирая руки о фартук. — Было приятно поговорить с кем-то.

Женщина сглотнула, некоторое время разглядывая меня. Затем она заставила свои губы улыбнуться.

— Ну что ж, хорошего дня.

— Да, и вам тоже. — Я помахал рукой ее сыну, которого уже уводила мама. — Пока, Ной. Спасибо за беседу.

— Пока, — оглянулся через плечо и помахал мне в ответ Ной, слегка скривив рот. — Увидимся.

Я засмеялся про себя, повернувшись и убирая обертку от своего сэндвича. Потом бросил ее в мусорное ведро и вернулся к работе, не забыв при этом удариться головой о вывеску «Продукты». И все это время, пока не сел на велосипед и не поехал домой, я думал о Ное и о первом честном дружеском, хотя и коротком, разговоре, который у меня состоялся с тех пор, как я приехал сюда.

И я думал о Рейн.

* * *

Тюрьма, если и научила меня чему-то, так это строгому распорядку дня, благодаря жесткому режиму, в котором они держали нас, заключенных. Поэтому почти сразу после того, как я поужинал консервированным супом и крекерами, потратил час на то, чтобы снять деревянные панели во второй спальне. Затем принял душ и лег в постель с книгой, которую недавно начал читать — сборником рассказов и стихов Эдгара Аллана По.

У жены Гарри была целая библиотека книг, которые я еще не читал, и я был благодарен ей за то, что она передала мне несколько книг, чтобы я мог занять себя в свободные от работы и сна часы.

Затем, ровно в девять часов вечера, я закрыл книгу, выключил свет и заснул.

Это был беспокойный сон, во время которого я ворочался с боку на бок, преследуемый прошлым, тишиной и дурным предчувствием, которое иногда пробиралось в мои вены, и от которого не мог избавиться или объяснить. Оно говорило о том, что демоны из моей жизни до этого места никогда не оставались слишком далеко позади.

Но незадолго до одиннадцати часов ночи раздался треск, от которого я резко сел на кровати.

— Что, черт возьми, это было? — спросил я вслух, задыхаясь и трясясь.

Я не мог понять, что это мог быть за звук. Ведь был в полудреме, когда это случилось. Это могло быть что угодно. Ветка сломалась. Гром. Выстрел. Кто, черт возьми, знал? Но я знал, что не смогу заснуть, пока не проведу расследование и не пойму, что там не затаился страшилище в скелетных тенях деревьев над головой.

Итак, я скатился с кровати, одетый только в спортивные штаны и носки, и откинул простыню, которую использовал вместо занавески. Потом вгляделся в дорогу и не увидел ничего, что могло бы вызвать подозрение. И, наверное, в этот момент мне следовало бы просто лечь спать, но что-то говорило мне выйти на улицу и убедиться, что на самом деле ничего не случилось.

Поэтому открыл дверь и вышел на ступеньки, которые, как я был уверен, в один прекрасный день сломаются под моим весом. Ночь была холодной. Начинал падать снег. Маленькие белые крупинки проносились по небу, попадая в мои волосы и на голые плечи.

«Черт, как же здесь холодно».

Я энергично потер руки ладонями, обводя взглядом небольшую площадку перед домом, и тут мой взгляд упал на опрокинутый металлический мусорный бак. Я вздохнул, закатил глаза, чувствуя себя идиотом из-за того, что испугался такой глупости, и собрался поднять его, как вдруг из-под моих прогнивших ступеней раздался звук — гораздо меньше и тише, чем предыдущий грохот.

Я повернулся на пятках и встретился глазами с желтым взглядом крошечного серого котенка.

— Эй, — тихо позвал я, опускаясь на колени и протягивая руку. — Иди сюда, малыш.

У меня никогда раньше не было кошки, но я знал, что они избирательны в выборе тех, кому доверяют. Но у этого котенка, похоже, были хорошие предчувствия, потому что он подошел ко мне без колебаний — а может быть, ему было просто холодно. Его маленький носик ткнулся в мои пальцы, как бы говоря: «Привет», а затем подставил свою тощую спину под мою руку.

— Где твоя мама, а? — спросил я, зная, что он никогда не ответит.

Но он ответил. Котенок жалобно мяукнул, и я почувствовал, что понимаю его.

— У тебя тоже никого нет, — догадался я, позволяя ему использовать мою руку, чтобы получить всю ту ласку, которой ему так не хватало в его короткой жизни. — Ты голоден?

Его глаза встретились с моими, и я воспринял это как «да». Потом взял его на руки, крепко прижал к груди, снова поднял мусорный бак и пошел в дом.

Я достал оставшийся тунец, который ел на обед накануне, и высыпал его на бумажную тарелку. Возможно, это было не то, что котенок должен был есть в его возрасте — вряд ли ему было больше месяца или двух, — но это было лучше, чем ничего, и он, похоже, был с этим согласен, проглотив еду так, словно не ел уже несколько дней.

— Ладно, дружок, — сказал я, используя прозвище, данное мне дедом, и направился обратно в гостиную, где меня ждал надувной матрас, — я возвращаюсь в постель. Не стесняйся, присоединяйся ко мне. Или нет. Как хочешь.

Затем забрался под одеяло, устраиваясь поудобнее, и маленький котенок поспешил свернуться калачиком в тепле моей подмышки. Я улыбнулся, благодарный за то, что могу разделить это пространство с кем-то еще, и посмотрел на часы.

Было одиннадцать-одиннадцать, и это был мой первый хороший день в Ривер-Каньоне.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ПЕРВЫЙ ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ ДЕНЬ

Это было воскресенье, месяц спустя после моего приезда в Ривер-Каньон, и у меня был выходной. Было начало февраля, незадолго до моего дня рождения, и не должно было быть так тепло, как сейчас. Поэтому я оказался на улице, оценивая обшарпанные ступеньки, ведущие к моей двери.

В юности я помогал дедушке с несколькими проектами и немного занимался деревообработкой в «Уэйуорде». Поэтому был уверен, что смог бы что-нибудь сделать с этими ступенями, если бы у меня были необходимые материалы, но это была совсем другая проблема. Пока что я только проверял их. Смотрел, могу ли что-нибудь сделать, чтобы они не развалились, пока у меня нет возможности добраться до «Хоум Депо».

— Эй!

Я обернулся на знакомый голос, и там оказался Ной. Он стоял на маленьком крыльце трейлера рядом с моим.

— Привет, Ной, — ответил я, помахав ему рукой.

— Можно мне зайти?

— Э-э… — Я потер свой бородатый подбородок, не зная, как ответить. — Знаешь, я не уверен, что твоя мама…

— Ладно, подожди. Я спрошу ее!

Ной забежал внутрь, прежде чем я успел его остановить. И я вздохнул, слушая, как он зовет свою мать.

«Эта женщина ни за что не согласится, чтобы он пришел сюда. Она кажется слишком заботливой. Не…»