Мажор. Недетские игры (СИ) - Белова Дарья
Вот придурок, а!
Он же знал, что я увижу эту фотографию и специально ее сделал. Да и не просто сфоткался, еще и выложил.
Мажор!
Ловлю себя на том, что рассматриваю детали и глупо улыбаюсь.
– У тебя классная улыбка, Саша. Я же могу тебя звать так? Александра Валерьевна звучит очень пафосно.
Миша опирается на край моего стола. Не заметила, как он подошел.
А все этот черт Аверин. Даже через телефон подставляет меня.
– Разумеется, можешь звать меня Саша. Меня все так зовут.
– Саша… Мне нравится. Имя классное.
Заправляю прядь за ухо и смущенно отвожу взгляд. Он тут же упирается в непогасший экран телефона, где мажор ненавязчиво посылает мне «привет».
– Ты еще учишься?
– На первом курсе.
Жду, что он еще спросит или скажет, а парень все разглядывает меня, а я всегда краснею от таких вот «гляделок» на меня.
– Саша, а как ты смотришь на то, чтобы завтра пойти в кафе? Кофе, например, попить? Или в кино. Ты какое больше любишь?
Ошарашивает меня своим предложением, и я теряюсь: то ли отвечать на прямой вопрос о встрече, то ли о любимом жанре.
Плюхаюсь на кресло, рукой толкая мышку. Та задевает телефон, и он вновь загорается.
– Просто ничего не значащая встреча. Поболтаем.
– Я…
– Соглашайся. Не съем. Я же хороший, мир от плохих ребят избавляю, – ведет бровями. Они у него густые и выглядят забавно.
Хватаю телефон и начинаю его вертеть в руках. Зная, что там еще открыта фотка мажора, кожа гореть начинает. Будто не телефон, а раскаленную сковородку держу.
– Ну, ладно.
– Отлично. Завтра вечером, идет? После работы! – Миша наигранно хмурится и выставляет указательный палец. Как в фильмах.
Еще раз часто киваю, сама никак не могу поверить в свою затею.
За Мишей закрывается дверь, а у меня сразу плечи опускаются, как груз скинула, и колени подкашиваются. Если бы можно было рухнуть со стула, я бы это сделала. Удобно просто сижу.
Папа высовывает голову из-за своей прокурорской двери и угрюмо смотрит.
Неужели все слышал?
Откладываю телефон и вскакиваю со своего места.
– Значит, нерабочие отношения между сотрудниками? Александра!
– Папа, это не то, что ты подумал, – тараторю.
– Да ладно, успокойся. Я не против. Михаил – хороший парень. Недавно к нам пришел и уже хорошие результаты.
Да, наверное, хороший. Еще симпатичный. Высокий. Но болтать о парнях с отцом, когда он еще и в форме, так себе идея.
Молча дарю папе улыбку и отхожу к напольной вешалке, чтобы забрать куртку.
Взгляд папы ощущаю на своей спине как снайперский прицел. Умеет же, а!
– Ты правда присмотрись к нему, Сань, – серьезным тоном повторяет.
Останавливаюсь на полувдохе. Растерянно уставилась на оповещения о входящих сообщениях. Аленка. Но ни о чем другом думать не могу, как о словах папы.
Он не просто никогда не примет Аверина, он даже слышать о нем ничего не будет.
– Хорошо, – бросаю быстро, – я на улице тебя подожду.
И, хлопнув дверью, выбегаю на улицу.
Мне стало душно в приемной, хотя там всегда было прохладно. Руки отчего-то судорожно сдавливают ремешок сумки, а я то и дело переминаюсь с ноги на ногу.
Набрав в легкие воздуха, принимаюсь печатать сообщение. Пальцы бегут по клавиатуре и обгоняют ритм сердца. Волнуюсь.
«Просьба номер один, мажор. Завтра отвезти меня в одно место, и жди, пока я не вернусь».
Отправляю и закидываю телефон обратно в сумку.
Зря, конечно. Подскакиваю на месте, как только раздается звук входящего сообщения.
Господи, посмотри я сейчас на себя со стороны, точно бы подумал, что замышляю что-то.
«Хорошо. Надеюсь, это адекватная просьба от неадекватной лисицы».
Глава 25. Стас
Глава 25. Стас
Не знаю, рыжие до сих пор ведьмы или нет, но мне не хочется думать, что ее слова окажутся правдой. Вообще, проклятием попахивает.
Стас.
Паркуюсь у дома лисицы и, не заглушив мотор, набираю эту ненормальную. Чувствую, что-то задумала. И это что-то мне категорически не понравится.
Белинская вся при параде, хотя в институте была в своих привычных джинсах. Видел.
Внутри переворачивается какое-то неприятное чувство. Смотрю, как она спускается по ступеням, как летящая, короткая, блядь, юбка развевается на ветру, волосы ее волнистые, рыжие по лицу бьют…
И улетаю от этой картинки. Силой заставляю переместить свой взгляд куда угодно. Да хоть на лужу перед машиной.
– Привет, – здоровается, не глядя на меня, и сразу шустро пристегивается.
Недовольно провожу языком по зубам.
Салон наполнен теперь ее духами, шуршанием одежды, которую она нацепила не по погоде, и тяжелым молчанием.
Снова игнорит?
Злит, бесит, заводит…
– И куда мне ехать? – не обращая внимания, что лисица достала зеркальце и рассматривает в отражении свои идеальные губы, спрашиваю.
Специально это делает? Определенно!
– Прямо.
Прочищаю горло и, включив левый поворотник, выкручиваю руль и встраиваюсь в поток машин.
– Может, хоть адрес скажешь?
– Боишься, родители тебя потеряют? Скажут, похитили, увезли в неизвестном направлении? – ерничает.
Опускаю взгляд на ее голые коленки и напрягаюсь всем телом.
– Ну, надеюсь, тогда связывать меня не будешь? Не люблю это дело, – улыбаюсь, улавливая быструю смену ее настроения.
– Придурок! – выплевывает обзывательство и отворачивается к окну.
Сильнее сцепляю руль, в голове то и дело повторяю, что нужно сосредоточиться на дороге.
Хреново получается, постоянно на лисицу поглядываю. Затихла.
– Так адрес ты мне озвучишь, а то мы так в Нижний укатим. Затем Казань, Уфа…
– Я поняла.
Вбивает в навигатор нужный адрес и снова погружается в свое молчание.
Играет на моих нервах.
– Близко, – пытаюсь вывести хоть на какой-то разговор.
В голове прокручиваю воспоминания, что может быть по указанному адресу. Какой-то ТЦ, небольшой, кинотеатр, ресторан. На свидание меня хитростью выманила?
Язык чешется спросить, а следом подколоть. Ее язвительные ответы – отдельный вид удовольствия. Что-то вроде безвредных наркотиков, но привыкание вызывает нехилое.
Короче, не решился ее тревожить. Белинская груженая какая-то.
Останавливаю и включаю аварийку. Здесь стоять нельзя. Лисица, как назло, медлит. Всматривается в людей у входа и нервничает. Конкретно так нервничает.
Облизывает накрашенные губы, теребит сумочку, часто дышит. До меня долетает ее мятное дыхание, и становится холодно, не по себе.
Сердце с каждой секундой бьется быстрее.
– Расскажешь, зачем я здесь? – низко спрашиваю и не узнаю свой голос.
Странно, мне кажется, лис сейчас выйдет из машины, и все. Я был для нее что-то вроде такси. Это порежет меня на лоскутки, хотя раньше бы только посмеялся над этой затеей.
– Да. Я встречаюсь вон с тем парнем, – указывает она на какого-то чувака с красной ромашкой в руке, – ты подожди меня здесь, пока не вернусь.
Каждое слово острее охотничьего ножа. Бросает его в меня профессионально, увернуться не успеваю.
Больно, черт возьми.
– Значит, я привез тебя на свидание?
– Именно.
– И я должен буду ждать, пока ты нагуляешься и вернешься?
– Да, Стас. Все так.
Охренеть.
Запускаю пальцы в волосы и провожу по ним несколько раз, очень стараясь снять скальп и пошевелить мозги.
Если это ее месть за вызванное после секса такси, то она справилась на ура. Оскар вручить нужно этой лисице. Или какая там самая высокая награда за лучшую игру и задумку?
Жму на кнопку и опускаю стекло. Дурнота горячим воздухом давит на грудную клетку, ошпаривает. Кожу проедает до костей.
– Ты в своем уме?
– Вполне. У нас договоренность, Аверин.
– Да мне по хрен. Пока ты там сосаться с ним будешь или еще что, я, типа, тебя должен ждать?
Стараюсь сдерживаться, но злость на Белинскую скручивает, как внезапная болезнь. Ломит суставы, жжет мышцы. Глаза слезятся от гнева. Я сам – воплощение гнева.
