Сводные. Запрети мне любить тебя (СИ) - Четвергова Юлия

Естественно, Ника закатила мне истерику с обидками. Мол, хоть секс и без обязательств, но так оскорблять её она не позволит. Вытурила меня из своей спальни и заблокировала в социальных сетях.

Вероника отходчивая, так что, стоя под её окнами, я знал, что она выйдет.

Блондинка не подвела. Морда-кирпичом, но её прекрасный зад уже спустя десять минут красовался в моей машине. Небольшой презент, чтобы растопить сердечко девушки, пара ласковых слов, грустная, раскаивающася мина, и я был прощен.

Но стоило подвести Нику к разговору об угрозах, как та стремительно поменялась в лице. Оскорбилась, залепила мне пощечину за то, что я верю каким-то шлюхам, а не ей, и пулей вылетела из машины.

Миссия была провалена.

Так и не узнав ничего конкретного, злой, как черт, я гнал домой, намереваясь выпытать из Евы больше информации, ибо вчера мне что-то в голову ударило, и я решил её поцеловать. Но и ведьмы дома не было какого-то хрена!

Счастливые «молодожены» только подливали масла в огонь моего бешения, поэтому я поиграл в приставку, выплеснув весь негатив, и, как только стемнело, уселся на крышу, дабы залипнуть на звёздное небо после того, как отец и Ольга куда-то умотали.

Но мысли то и дело крутились вокруг ненормального дня. И всё чаще возвращались в большинстве своём не к разговору с отцом, и как до него донести горькую правду о его возлюбленной, а к вчерашнему поцелую.

Эта девчонка… Она засела в голове, как отрава. И чем больше я проводил с ней времени, тем основательней она укреплялась в мыслях. Заполоняла пространство в голове. Я хотел избавиться от неё, но она все равно притягивала магнитом. Поэтому, чем сильнее я старался не думать о ней, тем чаще вспоминал.

Сначала это была обычная злость. Желание извести, вытурить из дома. Но позже я всё чаще стал ловить себя на том, что невольно интересуюсь, где она, с кем она, что делает. Что хочу находиться рядом, дабы бесить её и видеть, как она злится в ответ на мои подначивания. Это приносило кайф. Ни с чем несравнимое удовольствие.

А после вчерашнего поцелуя с ведьмочкой, даже секс с самыми горячими девицами потерялся где-то на фоне.

У меня башню сорвало, как только руки коснулись стройного тела. В голове что-то взорвалось и я потерялся в хаосе ощущений. Непередаваемых. Острых. На грани. Мне захотелось подмять эту маленькую заносчивую фигурку под себя, сжать в объятиях и не выпускать до самого утра.

Очнулся только тогда, когда Ева ускользнула. Холод сразу обдал промокшее насквозь тело, одновременно остудив и мысли. В голове билась только одна фраза: «Что это сейчас было, черт возьми?! Хочу ещё!». И то, что ведьма скрылась от меня в ванной, лишь раззадорило аппетит.

Я решил, что достану девчонку в её же комнате, и продолжу начатое, чтобы уже наверняка избавиться от наваждения. Тем более, не похоже, что Ева была против. Наоборот, она плавилась и дрожала от моих прикосновений так, будто у неё это было впервые. А как неумело она целовалась! Казалось бы, смех, да и только, но моя реакция на это была однозначной. Хорошо, что на мне были серые спортивки, не стесняющие ничего в трусах.

А потом эта ведьма всё испортила упоминанием хорошего мальчика! Ей богу, этот Алекс бегал за ней, словно Бобик. Нянчался, кудахтал над Евой, как наседка. А меня аж потряхивало от злости, когда я видел это. Хотелось втащить ему, подпортив идеальную улыбочку на слащавом лице.

Непроизвольно сжав руки в кулаки, сцепил зубы и открыл глаза. Тупо уставившись в темноту, дал себе мысленную затрещину.

Снова я думаю об этой ведьме! Да сколько можно-то?

Я спрыгнул с крыши, и только собрался пойти проветрить мозги во время ночной прогулки, как заметил, что к дому подъехала машина. Нахмурившись, приблизился к забору. Забрался на него и уселся сверху, в самый темный участок, наблюдая за отвратной картиной, которая окончательно утвердила этот день, как самый наипаршивейший за этот год

Оказывается, что моя сестричка умотала с Бобиком на свиданку. И теперь они мило прощались, воркуя о каких-то слащавых глупостях. Меня чуть не вывернуло.

Так вот чей веник стоял в вазе у входа. А я, наивный дурак, подумал, что это отца потянуло на подростковую романтику.

Скрестив руки на груди и едва сдерживая себя от того, чтобы не спрыгнуть с забора и не дать пинка Фридману под зад для ускорения, держался из последних сил. Злорадствуя всё же, что Бобику так и не перепало на поцелуи. И уехал он ни с чем. Точнее, со своим галстуком дженпельменя и правой рукой, которая составит ему компанию сегодня ночью.

А вот у меня были совсем другие планы на Евочку. И сейчас я претворю их в жизнь, в отличие от «хорошего мальчика», который, видимо, не знает, что с девочками нужно по-другому.

Ведьмочка мечтательно брела по аллейке, после чего и вовсе уселась на скамейку, желая повздыхать о своём кавалере с виляющим хвостом. Меня она даже не заметила и не слышала, полностью уйдя в свои мысли. Поэтому когда я навис над ней, встав за скамью, и произнёс язвительное «принцесса», как её назвал Фридман, она подскочила с неё и заехала прям мне по носу.

- Ауч! – схватился за поверженный орган. – Совсем что ли в свою Нарнию провалилась там?!

Девушка уронила свою сумочку на землю и теперь, схватившись за сердце, стояла и сверкала на меня своими огромными глазищами, пытаясь отдышаться.

- Это ты больной на голову, Ян! Кто же так подкрадывается, да еще и сзади?! – накинулась на меня разъяренной кошкой, переведя дух.

- Неси тампон, кровь пошла. – прогнусавил я, задирая голову.

- Я к тебе в прислуги нанималась? Сам неси. Это не у меня проблемы с головой.

Треш, и почему наши разговоры почти всегда происходят в подобном формате? У нас полная несовместимость по Фрейду? Или что там ещё бывает?

Мы таращились друг на друга, как два противника на ринге. И счёт был один-ноль не в мою пользу.

От своих мыслей почему-то стало так смешно, что я расхохотался вслух. Убрал руки от лица. Трюк с кровью все равно не прошел.

- Смех без причины, признак дурачины. – едко бросила девчонка и собралась уйти, оставив меня тут одного. Поверженного. Но я не дал ей этого сделать, успев поймать за запястье.

- Погоди. Нам нужно поговорить.

- Ян, пожалуйста, - внезапно взмолилась она, мученически вздохнув, - только не сейчас. Не сегодня. Я хочу просто пойти и лечь спать. Я устала и мне не до нашего с тобой выяснения отношений.

И эта фраза стала для меня, как красная тряпка для быка.

- Ах, устала она. – сильнее сжав маленькое запястье, в сравнении с моей лапищей, едко ухмыльнулся я. – Так тяжко было ноги раздвигать весь вечер за цветочки?

Я не знал, что несу, но меня уже было не остановить. Какое-то непонятное чувство, противной горечью вилось в груди, запуская свои клешни туда, где билось сердце. И именно оно заставляло плеваться желчью.

А ведь я действительно хотел спокойно поговорить с Евой, и обсудить то, что между нами произошло. И то, что произошло между ней и Вероникой.

И теперь всё вновь пошло Бобику под хвост, потому что, судя по выражению лица ведьмочки, мне сейчас прилетит и нехило так.

Второй раз за день я получил затрещину. И нехилую такую. Рука у сестрички была тяжелой. Но я лишь усмехнулся, когда она попыталась выдернуть вторую руку из моего захвата.

- Не смей никогда говорить обо мне в таком ключе, Ян, - сверкая глазами, низко проговорила Ева. – Иначе ты поплатишься за всё! И это, - она продемонстрировала мне свою ладонь, след от которой всё ещё пульсировал на коже щеки, - станет только началом.

А я смотрел на неё и во мне боролись два противоречивых чувства. Одна часть меня хотела продолжить изливать желчь, которая просто фонтанировала, как из рога изобилия, стоило только представить, как хорошо было вместе Фридману и ведьме.

А вторая… Вторая страстно желала схватить пылающую яростью и праведным гневом сестричку, прижать к себе и вновь припасть к её губам. Почувствовать, как она обмякает и стонет в моих руках. Мне хотелось доказать в первую очередь самой Еве, что ей нравится отнюдь не Бобик на желтом корыте, а я! Я!