Малышка для мажора (СИ) - Дэвис Аделина

- Ну ты и монстр! После такого ещё головой вниз отжиматься, - комментирует Ян, отворачиваясь.

-Мне надо срочно вывести остатки алкоголя из организма. Надо пропотеть. Тренировка для этого самое то, - вещаю, не прекращая отжиматься.

Спускаю ноги и ложусь спиной на пол, выравнивая дыхание.

- Вам бы тоже не помешало потренить, - сажусь, облокачиваясь на согнутые, разведённые колени.

- Убей меня, но я сегодня к снарядам не подойду! – говорит Дэн, укладываясь на диван и закрывая глаза сгибом локтя.

Растягиваю рот в улыбке. Походу, из всех нас я пил меньше всего.

Вспоминаю про свой сладкий подарок.

Достаю из холодильника и, взяв большую ложку, не разрезая, начинаю есть.

Ммм...Офигенный на вкус.

А от осознания того, что это она сама, своими руками делала его для меня, вдвойне вкусней.

Закрываю глаза, наслаждаясь.

- Че не делишься? - от Яна за спиной.

- Это только мой, именной, от нее...

Сердце снова сжимается при воспоминании о том, как расстались вчера.

Кладу ложку на стол, оповещая их:

- Разрешаю только по кусочку.

Ухожу мыться.

Одеваюсь, хватая с кровати ее шапку.

Вернуть тебе надо, Малышка.

Из коттеджа забираю только свой торт.

Линяем, пока брателла не вернулся. Обязательно найдет, за что отчитать. Прямая обязанность.

Закидываю всех по домам. Возле ее дома стоит машина ректора.

Значит, все в сборе.

Поднимаюсь на ее этаж. Звоню в дверь.

Че-то волнуюсь.

- Ну, здравствуй, Костров, - тоном настоящего ректора здоровается ее дядя. Плохи дела.

Затем читает, что написано на моей шапке, и усмехается.

- Добрый день, Пал Борисыч. Дайте с Янкой увидеться, - прошу.

- Ее дома нет.

- Врёте же, дома она, - иду в наступление.

Улыбается, слегка приподнимая бровь.

- С чего решил?

- Чувствую, - лаконично.

- Не хочет она тебя видеть, Костров. Опять что-то начудил.

- В этом-то и проблема! Я не знаю, где именно! Ну дайте парой слов перекинуться?

- Не могу. Не косячь, и тогда не придется извиняться. Все, иди домой.

Пытается закрыть, но я просовываю ботинок, мешая двери закрыться.

- Хоть шапку передайте ей, - тяну ему.

Улыбается уже открытой улыбкой, читая надпись на ее шапке.

- Кто такой креативный?

- Она. Это подарок. И шапки должны носиться в паре. А она оставила свою.

Закрывает дверь. А я прислоняюсь к ней спиной, засовывая руки в карманы куртки.

Тяжёлое чувство в груди не даёт нормально вдохнуть воздуха. Эта неизвестность меня убивает!

Мучает меня и себя…

Спускаюсь вниз. Встаю перед машиной, прислоняясь к капоту. Смотрю в ее окно.

Чувствую, она стоит там. Вытаскиваю из бардачка сигареты Яна. Он иногда балуется, когда приспичит.

Демонстративно закуриваю, выдыхая клубы дыма перед собой.

Пиликает телефон. Сообщение.

Наконец-то!

Малышка: «Кури больше! Чтоб все свое здоровье угробить!»

Бросаю сигарету.

Откидываю голову назад, закрывая глаза.

Как будто в любви призналась, чесслово!

Это ее сообщение как бальзам на душу! Все равно беспокоится, хоть и обиженная.

Звоню ей, но снова кинула меня в ЧС.

Лааадно. Завтра все равно от меня сбежать не сможешь.

Сажусь в машину, мигая фарами. Уезжаю.

***

В понедельник приезжаю в универ с опозданием. А все потому, что пол ночи не мог заснуть, думая о своей ляльке. А утром продрать глаза.

После первой пары иду искать не Янку, а Хмельницкого.

Я ему должен отдать должок. Тогда всё будет правильно. Давно бы мог это сделать, но денег надо было заработать. Выигрыш на соревнованиях как нельзя кстати.

Сыночек депутата зависает в кафе со своими дружками.

Подхожу, переворачивая стул. Сажусь на него верхом.

- Свалили в закат, - дружкам Хмеля. Они выпучивают на меня глаза. Леха кивает, и они ретируются с поля зрения. Кидаю конверт с деньгами на стол. - Мой должок. Согласен с проигрышем.

Усмехаясь, смотрит на меня.

- Хорошая попытка. Почти поверил. Но… Хмельницкий всегда отдает свои долги. А долг в споре – это святое. Я кинул уже тебе на карту. Проверь, чтоб все честно.

Туплю, не догоняя, о чем он.

- Че городишь?

Начинаю дышать чаще. Меня напрягает его тон.

- Все видели ролик, что ты выложил в своем акке. Слепой? Не зыришь, че выкладываешь?

Ржет.

Хватаю телефон, загружая страницу.

А там минут десять назад выложено видео. Открываю, задерживая дыхание. Я уже понимаю, что там. Этот субботний день, как пазл складывается по кусочкам, создавая полноценную картину.

Там я и моя Малышка. И наш последний поцелуй где …она сама попросила меня о нем!

Вот это я тугодум! Не смог понять очевидного! А она просто откуда-то узнала о споре!

Кристина!

Сучка!

Больше некому.

Так, ладно. Надо срочно отыскать свою ляльку и расставить все по местам!

Хрен я ей позволю вычеркнуть меня из своей жизни!

Удаляю ролик, даже не глядя в комментарии. Неинтересно.

- Мне вообще твои деньги не сдались. Забирай обратно! – Хмелю.

- Ну уж нет! Чтобы потом каждый мог сказать, что Хмельницкий не держит своего слова. Хрен тебе!

Встаёт и уходит.

Зависаю на пару секунд. Потом хватаю конверт, закидывая во внутренний карман куртки.

Резко встаю, направляясь к выходу, и вижу свою девочку на входе, вместе с Малой.

Янка отводит взгляд и с гордо поднятой головой пытается меня обойти.

Недолго думая, наклоняюсь и закидываю ее себе на плечо.

- Отпусти меня! Немедленно! Животное!

- Опять завтракать одной, - вздыхает позади Лизка.

Снежская барабанит по плечу со всей злостью, на которую способна, пока топаю к выходу. А мне в кайф! Это не пофигизм, как в коттедже, когда я не мог врубиться, чё с ней не так!

Живая!

Моя!

- Ты совсем уже офигел!!! Я сказала, пусти! Ненавижу тебя!!!

Знаю, злится. Но ее слова как ножом по сердцу, оставляя на нем открытые раны.

- Врешь! - рычу, злясь скорее на себя, нежели на нее.

Перестает брыкаться.

Беру себя в руки, понимая, что в таком ее поведении только моя вина.

Слегка отвожу край куртки с джемпером и приникаю губами к открытой коже на талии. Нежно целую, чувствуя, как дрожь проходит по всему ее телу, покрываясь мурашками.

Отпускаю возле машины, прижимая к двери.

- Не прощу тебя!

Стучит кулачками по груди.

Терплю прилеты.

Заслужил.

- Убирайся из моей жизни! Навсегда!

Это ее «навсегда» болезненно вибрирует в груди. Не хочу таких слов от своей Малышки. Хочу вернуть то состояние эйфории, когда я для нее вселенная. Когда смотрела в глаза, а в них бездонный океан доверия и преданности. Когда я для нее звезду с неба, а она для меня всю себя без остатка.

Ловлю ее руки, прижимая к двери. Вклиниваю колено между ножек, решаясь на отчаянный шаг. Никому и никогда я не говорил этих слов! Но хочу, чтобы она знала, что я к ней чувствую. И понимала, что это уже давно не игра! Прижимаюсь к ее лбу своим и шепчу нежно в губы:

- Я люблю тебя, моя Малышка…

Вздрагивает от моих проникновенных слов. Чувствую, как на секунду пробиваю брешь в ее броне. Затем берет себя в руки и зло смотрит на меня, отчеканивая:

- Ты думаешь, я хоть когда-нибудь еще тебе поверю?!

Ну, поверь мне, пожалуйста...

- Прости меня, но по-другому было никак. Звучит странно, но я просто хотел тебя спасти от него.

Устало смотрит на меня и тихо проговаривает:

- Ну конечно. Герой. Так я тебе и поверила...

Закрывает глаза, откидывая голову на дверь. Вижу, как из края глаз текут две одинокие слезинки. Они, как соль на открытую рану, прожигают мое сердце, делая мне физически больно. Поднимаю руку и вытираю эти дорожки тыльной стороной указательного пальца.

- Не плачь, моя девочка. Я говорю тебе правду...

- Надо мной весь универ смеётся! – бросает в лицо, открывая глаза.