Путь качка (ЛП) - Ней Сара

Я смеюсь, не в силах остановиться.

— Ты собираешься каждую ночь сидеть и наблюдать за крыльцом?

— Нет. Я просто узнаю, как гребаный джедай. — Парень звучит довольно уверенно, подчеркивая свои знания рассекая воздух руками в стиле ниндзя.

— Вау. — Я не знаю, что еще сказать, но мне и не нужно, потому что третий парень входит прежде, чем я успеваю сесть.

— Господи Иисусе, — бормочет Джексон, выдергивая стул из-за стола и плюхаясь на него. — Шарлотта, я же говорил тебе, что это должно было случиться.

Хм, разве?

— Кто ты? — спрашивает этот новичок, держа в одной руке пакет с попкорном для микроволновки, а в другой бутылку воды. Он больше остальных не только по росту, но и по размеру. Парень размером с грузовик, с бородой и животом.

— А кто ты? — передразниваю его с улыбкой.

Парень кажется милым, но, может быть, это просто потому, что он легко мог бы надеть бархатный красный костюм и черные ботинки, чтобы поиграть в Санта-Клауса на праздники. Добряк с пухлым животом.

— Я Родриго.

— А я Чарли, друг Джексона.

Родриго наклоняет голову.

— Кто такой Джексон?

Все смеются, и МакМиллан хлопает его по спине.

— Джексон — южный пай-мальчик, Здоровяк. Три-Джей, иначе известный как мудак, который каждое утро запирает ванную, когда ты пытаешься отлить.

Они все снова смеются, включая Джексона, который, кажется, высматривает изъяны в идеально круглой, идеальной формы, идеально окрашенной тыкве в центре их кухонного стола.

— Что будешь вырезать на этой штуке? — спрашивает Родриго, сжимая в кулаке немного попкорна, запихивая его в рот и запивает огромным глотком воды.

— Мы еще не решили, — сообщаю ему, присоединяясь к своему спутнику за столом.

Ударяюсь коленом о его, когда отодвигаю свой стул немного дальше. Наши взгляды встречаются, и в уголках его рта появляется улыбка. Его голубые глаза сверкают, и я вижу, как в них светится веселье.

Его голос звучит ворчливо, но он втайне наслаждается собой, это совершенно очевидно.

— Однажды я вырезал по одной тыкве для каждого дома Гарри Поттера, хотя я когтевранец, — объявляет Родриго. — Мои две сестры — гриффиндорцы, а мой младший брат — пуффендуец, но мы все равно вырезали и слизерин [9].

— Ты такой гребаный ботаник, — сокрушается Айзек, усаживаясь на третий стул. — Меня разделили на два дома, что делает меня крутым.

— Я пуффендуец и гриффиндорец — ты неособенный. Приди в себя, Айзек.

Ого. Откуда все это берется? И кто знал, что спортсмены могут быть такими ботаниками?

— Что, если мы вырежем золотой снитч [10]? — задается вопросом вслух Родриго.

— Или золотой снэтч [11], — со смехом шутит Айзек.

— Мы не собираемся вырезать чертову тыкву в стиле Гарри Поттера. Вы все заткнитесь на хрен, — раздраженно ворчит Джексон.

Вы все.

Ух, как мило. Мне нравится, когда он так говорит.

Я толкаю Джексона коленом под столом и посылаю ему легкую улыбку. Он склоняет голову и возвращает ее, слегка покачивая головой, как будто молча извиняясь за поведение своих друзей.

Я не против. Это своего рода очаровательно, все эти большие парни стоят вокруг, спорят о том, что можно вырезать на переросшем овоще, и разочаровываются, что они не могут принять участие.

— Айзек, тебе следует сбегать в продуктовый магазин и взять несколько таких тыкв. Клянусь, я видел их там вчера. — Родриго задумчиво щурит глаза. — Большие картонные коробки, полные тыкв. Купи себе одну.

— Да? — Айзек задумчиво потирает бородку.

— Черт возьми, я пойду с тобой! — Родриго уже вышел из кухни и в гостиной открывает входную дверь. — Шевели задницей, гринго. Я не хочу, чтобы они слишком опередили нас.

— Бери пять! — окликает МакМиллан. — На всякий случай! — Парень, кажется, думает об этом еще несколько секунд, прежде чем оттолкнуться от стойки и направиться к двери. — Подождите, я тоже пойду. Не хочу, чтобы ты купил мне какую-нибудь неправильную тыкву.

Парень — который на самом деле просто гигантский ребенок — бежит обратно на кухню и протягивает Джексону ладонь. Шевелит своими мясистыми пальцами.

— Ключи от твоего грузовика?

Мой кавалер ворчит, но любезно шлепает их в ожидающую руку своего товарища по команде, хоть неохотно, но все равно уступает.

— Пожалуйста, просто убирайся отсюда к чертовой матери.

Можете назвать меня сумасшедшей, но мне нравится эта сварливая, задумчивая сторона Джексона Дженнингса. Это как десять видов неотразимости. Я не дура и знаю, что он не пытается остаться со мной наедине, испытывая ко мне романтические чувства. Нет. Он просто хочет выгнать своих назойливых друзей из дома.

Хоть и временно.

Когда все трое уходят, в комнату входит еще один парень. И это снова дежавю, когда мы проходим через тот же разговор, который только что вели с предыдущими соседями по комнате: Кто ты? Что это на столе? Что будешь вырезать? Почему больше нет тыкв?

— Ребята поехали за еще несколькими. Если хочешь, напиши МакМиллану, — говорит ему Джексон, когда парень садится на один из пустых стульев.

Он пристально смотрит на меня, пытаясь вспомнить мое лицо, и должна признать, что парень тоже кажется мне знакомым.

— Ты та самая цыпочка.

— Ты тот самый парень в грузовике. — Тот, кто сидит на пассажирском сиденье, пока Джексон катается по кампусу. — Как тебя зовут?

— Тайсон, но все называют меня Убийцей.

Он что, серьезно?

— Никто не называет его Убийцей, — невозмутимо заявляет Джексон, не отрываясь от своей задачи.

— Тайсон, — повторяю я. — Я Чарли.

— Да, я знаю, кто ты. — Он бросает на Джексона задумчивый взгляд, ковыряя верхушку тыквы, лежащую на столе.

— Итак, во время этих поездок по кампусу ты кого-то преследуешь или просто хочешь прокатиться?

Он пожимает широкими плечами, не такими широкими, как у Джексона, но все равно подтянутыми и спортивными. Такие плечи, которые никогда не пропускают ни одного дня в тренажерном зале.

— Нам просто скучно.

Как это возможно, что этим парням скучно? Они такие популярные, что большинство парней хотят быть ими, и каждая девушка хочет с ними встречаться. Или переспать. Они, вероятно, окружены людьми, пафосом, тренерами и шумом двадцать четыре часа в сутки. Что в этом скучного?

— Разве чтобы вылечить меланхолию не устраивают вечеринки с выпивкой? Обязательно ослеплять каждую ничего не подозревающую девушку в кампусе?

— Ослеплять? — Он с дерзкой ухмылкой поднимает голову. — Это тонкий намек?

— Нет, никакого сексуального подтекста. Чёрт побери. Я говорила о фарах.

Парень выглядит разочарованным этим.

Решив не обращать на него внимания, открываю картонную упаковку, в которой запечатан резчик по тыкве и передаю его Джексону. Он занят тем, что срезает верхушку тыквы огромным ножом, чтобы мы могли выпотрошить ее и удалить семена.

— Тебе нужен противень. — Тайсон закатывает глаза, по-видимому, являясь авторитетом в вопросах Хэллоуина и жарки семян. — Я принесу. — Гигантский мужчина-ребенок поднимается и открывает шкафчик рядом с плитой, и когда это делает, несколько кастрюль вываливаются, с громким лязгом падая на линолеумный пол. — Черт возьми! Кто убрал это дерьмо?

Я хихикаю, когда Тайсон приседает, чтобы собрать кастрюли и становится видна расщелина его задницы над поясом его спортивных брюк.

Не хочу судить, но у парня безумно волосатая задница. Благослови Бог девушку, которая ляжет в постель с этим волосатиком.

«Почему я думаю об этом? Господи, Чарли».

Джексон ловит мой пристальный взгляд и прочищает горло, двигая тыкву ко мне, чтобы я могла оценить его работу. Он сделал четкие надрезы и убрал верхнюю часть, чтобы я могла вынуть мякоть.

Закатываю рукава своего платья. Беру большую ложку.

— Я готова выпотрошить эту штуку. — Стараюсь говорить грозно, но мне слишком весело, чтобы разыгрывать из себя крутую.