Юлия Климова - Очаровательный Синий Чулок
– Войдите, – раздался холодный и ровный голос Комлева.
Соня зашла и остановилась посреди кабинета.
– Доброе утро, – произнесла она.
– Доброе утро, присаживайтесь. – Он ткнул перьевой ручкой в никуда, что означало: «Устройтесь, где вам удобно». – Одну минутку.
Соня выбрала стул, стоящий метрах в двух от письменного стола, и села. «Пожалуй, я бы сейчас победила в конкурсе на самую прямую спину столетия», – подумала она, коротая обозначенную минуту за разглядыванием книг и папок на полках шкафа.
Комлев не торопился приступать к разговору и нарочно тянул время, дочитывая последнюю страницу никудышного договора. Ему не о чем, совершенно не о чем было разговаривать с Софьей Одинцовой (что она могла узнать за сутки о Ксю? О каких выводах может идти речь?), но ночью он поддался мгновенному порыву и теперь… не жалел об этом. Ощущение, будто упущено нечто важное, становилось острее, тяжелее, и покой в душу не приходил. Например, он не заметил, какие большие и глубокие глаза у новой гувернантки. Или заметил? Кажется, при первой встрече она показалась ему приятной. Один быстрый взгляд, и это не ускользнуло.
Комлев оторвался от бумаг и внимательно посмотрел на Соню. «Причесалась по-другому, – подумал он. – У нее густые вьющиеся волосы. Зачем их так стягивать? А Ксюша ее уже полюбила. За что?»
– Как вы устроились? – спросил он без тени заботы.
– Спасибо, хорошо.
«Спасибо, хорошо», – мысленно повторил он, продолжая разглядывать Соню. Он вдруг заметил, что на ее щеках вспыхнул румянец, и, сам не понимая почему, резко отвел взгляд.
– Как вам Ксюша? Мне кажется, вы уже нашли с ней общий язык.
– Да, она хорошая девочка. Талантливая и умная, но не всегда организованна.
«Надо же было указать хоть на один минус, – мысленно оправдала себя Соня. – А то господин Комлев посчитает меня квалифицированным льстецом».
– Она вчера мне все уши прожужжала про конкурс поделок, пожалуйста, помогите ей с этим. Ксюша мечтает о победе.
– Конечно, мы постараемся и сделаем хорошую поделку, – монотонно ответила Соня, подумав: «Кстати, плед с цветочками очень подходит». – Посмотрев на Комлева, она усмехнулась: «Что? Не клеится разговор?»
Но у нее и самой не клеилось что-то в душе. И смутилась она, как наивная девочка, вовсе не по собственному желанию. Близость этого человека отчего-то теперь давила, сбивала с толку и лишала сил. Словно ночью, при встрече, она случайно перешагнула невидимую черту, проведенную не для нее, а для него. Позабыв о сдержанности, Соня привычно тряхнула головой, желая избавиться от наваждения, и встретила внимательный взгляд Комлева. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а затем он сказал:
– Я рад, что вы с Ксюшей нашли общий язык, не буду вас больше задерживать.
Соня кивнула, встала и пошла к двери. Комлев пристально смотрел ей вслед, и она это знала. Ее туфли бесшумно ступали по ковру и по паркету… Дверь закрылась тихо и плотно.
Кирилл придвинул к себе договор, отложил его и поднялся. Внутренний голос шептал и шептал слова, но он не мог их разобрать. Софья Одинцова вроде та же, но иная. Неуловимая перемена. И дело не в прическе.
Какая она, новая гувернантка, на самом деле? Хрупкая, ранимая или сухая и равнодушная? Нет, не равнодушная… И почему его это волнует, не отпускает?
Он прогулялся по кабинету, переключая мысли на работу, приблизился к окну и посмотрел на детскую площадку, некогда организованную для Ксюши. Малышка уже давно не каталась с горки и не играла в песочнице, но на качелях иногда сидела, обычно с книгой в руках. И вот теперь к качелям неторопливо шла Софья Филипповна, прижимая книгу к груди. Стройная, в нелепой одежде. Нормальной, но все же нелепой одежде, несовременной. Она села, положила книгу на колени и устремила взгляд вдаль.
Кирилл на минуту замер, наблюдая, а затем развернулся и вышел из кабинета. Ведомый необъяснимой силой, он быстро поднялся на второй этаж и распахнул дверь комнаты Сони. Сделал несколько шагов – дверь сама закрылась за ним.
Здесь было тихо и просто – ничего особо не изменилось. Хотя раньше он нечасто бывал в этой комнате. Шторы, кровать, столик…
Оглядевшись, Комлев шумно вдохнул, нахмурился и подошел сначала к кровати, а потом к комоду. Он не увидел ничего, что могло бы объяснить его беспокойство. Он и не знал, чего ищет.
Почему-то в комнате пахло Ксю, но не ею самой, а ее шалостями и выдумками. Так не бывает, неудачное сравнение, но вот именно эта ассоциация скользнула по сердцу. Комлев медленно выдвинул ящик комода – движение, которое бы поставило последнюю точку… просто так… он бы задвинул обратно и сразу ушел. Но… Между стопок махровых полотенец торчало нечто розово-сиреневое, воздушное. Кирилл потянул на себя полупрозрачную шелковистую ткань, и в его руке оказался шарфик, а небольшая аккуратненькая рюмочка осталась лежать на кремовом полотенце. Комлев не тронул ее, лишь коснулся острым взглядом.
– Софья Филипповна Одинцова, – в который раз за этот день произнес он и поднес шарфик к лицу. Тонкий аромат духов, бесспорно, принадлежащий особенной женщине, из мира тайн и грез, влетел в нос, коснулся натянутых нервов. Комлев неторопливо вынул из кармана мобильник, набрал номер и, дождавшись ответа, произнес: – Василий Васильевич, а ты хорошо проверил новую гувернантку?
– Рекомендательные письма у нее в порядке, я общался с этими людьми. Жалоб нет. А почему ты спрашиваешь?
– На всякий случай. Ты, пожалуйста, проверь все еще раз, чтобы я мог спать спокойно.
– Ладно, сделаем, – бодро ответил Василий Васильевич.
Но Комлев знал: спокойно спать он уже не сможет, и Базилюк наверняка скоро порадует его чем-нибудь интересным.
***Вертолет гремел, гудел и сотрясался, как огромный простуженный шмель, проносились километры водной глади. Еще полчаса назад Валентина, передумав, собиралась признать свое поражение и отказаться от «полета на тот свет». Она понятия не имела, как прыгать с парашютом, какое кольцо дергать (и надо ли его дергать, или эта штука в некоторых случаях открывается совершенно самостоятельно), и умирать во цвете лет не собиралась. Уж извини, гордость… Но Павел ее успокоил, если так можно назвать ироничный взгляд и слова: «Не волнуйтесь, моя дорогая, про парашют я пошутил, вы вряд ли знакомы с техникой приземления на деревья, а приносить соболезнования вашим родным и близким мне не хочется. Нас ждет милая прогулка по тропическому лесу, не более». Валя расправила плечи и сделала вид, будто флора и фауна полуострова Оса ей не страшна, а уж тем более она не испугается пешей прогулки на выносливость и отсутствия удобств. К тому же она на всякий случай взяла с собой бутылку с минералкой и печенье.
